Черный пан

12+

Эта история произошла тогда, когда Киев был польским городом, и вся Украина тоже принадлежала Польше.  Верстах в шестидесяти от Киева жил польский пан, Ромуальд Свентицкий. Его считали колдуном, он не ходил в церковь, не соблюдал постов, водил дружбу с татарами и казаками, и старые люди рассказывали про него, будто он продал свою душу дьяволу, отрекся от Церкви и поклялся, что на мече его никогда не высохнет христианская кровь.  С ужасом смотрели на него и хлопы, и гордые паны, потому что появление его всегда знаменовало какое-нибудь злодейство, которое совершалось потом и заставляло трепетать самое мужественное сердце. Вся жизнь его прошла в грабежах и разбоях. Он не щадил ни богатых, ни бедных. Но однажды произошло такое, что изменило не только жизнь пана, но и всего его окружения. 

©&℗ ИП Воробьев В.А.

©&℗ ИД СОЮЗ

1569-1654 гг.

Цитаты:

- Никто не знал, какой он национальности. Если к нему обращались с вопросом об его происхождении, он обыкновенно отвечал:

- Не все ли вам равно? Бог создал человека и создал мир, и у всех одно отечество - мир и один Господин - на Небе...

Этому-то странному человеку, слуги и решили поручить уход за своим маленьким паном.

- Может, он его вылечит, - говорили они, - так как умеет лечить раны, и, если Господь не дал паничу быть воином, то он переймет от него разные науки и будет духовной особой.

- Полчаса спустя, из ворот замка выехали три всадника, Двое из них были в обыкновенном дорожном платье и производили впечатление слуги и господина, отправляющихся куда-нибудь неподалеку; третий, по-видимому, воин, с мушкетом и пикой, казалось, собрался на войну. Сначала все трое ехали вместе потом тот, который был вооружен, повернул в сторону и погнал коня в степь, по направлению к лесу, синевшему на горизонте; двое других легкой рысью поехали по Большой дороге.

- Казаки понурили головы и стояли молча. И когда среди треска догоравших служб и стонов раненых во дворе раздался конский топот, и мимо них на чёрном коне пронесся всадник в черных латах и шлеме с опущенным забралом, никто из них не повернул коня, чтобы остановить беглеца.