Фрагмент книги «Человек, который съел машину: Книга о том, как стать писателем»
— Пока есть, как видите, — не моргнув глазом ответила я. — Копчу потихоньку небо и продолжаю марать бумагу.
Мы рассмеялись.
Ему больше не нужно было ничего говорить. Я и так все прекрасно поняла: он читал мою книгу в старших классах. А все, что проходят в школе, воспринимается как творения давно почивших людей. Никому и в голову не приходит, что кто-то из этих авторов может быть еще жив.
Книга «Человек, который съел машину» вышла в 1986 году. Я часто говорю людям, что если бы я опубликовала ее в пятидесятые, то она провалилась бы. К счастью, она появилась как раз вовремя — в тот самый момент, когда огромное количество американцев мечтали о самовыражении. Писательство эгалитарно — оно не признает географических, классовых, половых и расовых границ. Я получаю письма от самых разных поклонников — вице-президентов страховых обществ во Флориде, заводских рабочих из Небраски, шахтеров из Миссури, заключенных техасских тюрем, юристов, врачей, борцов за права сексуальных меньшинств, домохозяек, библиотекарей, учителей, священников, политиков… Вскоре после выхода этой моей книги в писательстве началась подлинная революция. В книжных магазинах стали, как грибы после дождя, вырастать новые отделы. Один мой студент сказал мне: «До меня дошло! Писательство — это новая религия!»
Люди спрашивают меня: «Почему же всем вдруг захотелось писать?»
Не думаю, что каждый хочет создать великий американский роман, но все мы мечтаем рассказать другим наши истории, успеть выразить то, что мы думаем, чувствуем и видим, прежде чем отправиться на тот свет. Писательство — это способ понять и раскрыть самого себя. Задумайтесь: муравьям это не свойственно. Деревьям тоже. Даже чистокровные скакуны, горные лоси, домашние кошки, трава и камни этим не занимаются. Писательство — исключительно человеческий род деятельности. Возможно, эта потребность записана у нас в ДНК. Ее следовало включить в Декларацию независимости вместе с прочими неотъемлемыми человеческими правами: «на жизнь, на свободу и на стремление к счастью — и на писательство».
