Глава I
Делла проливает свет
Делла Уитерби решительно поднялась на помпезное, высокое крыльцо дома на проспекте Благоденствия, где жила её сестра Рут Кэрью, и вдавила пальцем кнопку электрического звонка. Абсолютно всё в облике этой молоденькой леди, начиная от строгой шляпки и туфель на низком каблуке, говорило о здоровом образе жизни, благопристойности и целеустремлённости. Даже в голосе, когда мисс Делла поздоровалась с открывшей дверь служанкой, звенела радость жизни.
– Доброе утро, Мэри. Сестра дома?
– Дома, мэм, только… – запинаясь, кивнула горничная. – Только миссис Кэрью никого не принимает.
– Вот как! Ну, ко мне это не относится, – весело отмахнулась мисс Уитерби. – Меня она примет. И не беспокойтесь, вам за меня не влетит, – пообещала она, увидев, что девушка испуганно захлопала ресницами. – Где сестра? У себя в гостиной?
– Да, мэм, но мадам распорядилась, чтобы я…
Всё было напрасно. Мисс Уитерби уже шагала по коридору. Горничной оставалось лишь беспомощно развести руками и отправиться по своим делам.
Пройдя через холл, Делла задержалась перед полуоткрытой дверью и постучала.
– Ну что там ещё, Мэри? – послышался недовольный голос. – Разве я не говорила тебе, чтобы ты не… Ах, это ты, Делла! – воскликнула хозяйка. – Милая моя девочка, какими судьбами?
– Угадала! Это я, собственной персоной, – с весёлой улыбкой отозвалась молодая женщина, входя в комнату. – Ездила на выходные на побережье с двумя другими нашими медсёстрами, а теперь возвращаюсь назад в санаторий… Заглянула к тебе – ровно на одну минутку! Чтобы передать вот это!
Она наклонилась и, крепко обняв сестру, сердечно поцеловала.
Однако миссис Кэрью нахмурилась и даже немного подалась назад. В её голосе снова зазвучали недовольные нотки, которые она и не думала скрывать.
– Ну вот, конечно! Я так и думала! – проворчала она. – Как всегда, «ровно на одну минутку»!
– И опять ты права! – беспечно рассмеялась Делла, пожав плечами. Потом с неожиданной серьёзностью, глядя сестре прямо в глаза, тихо сказала: – Рут, милая, я не могу… Ты же понимаешь, я просто не могу долго оставаться в этом доме…
Миссис Кэрью нахмурилась и покачала головой.
– Нет, не понимаю! – фыркнула она.
Делла снова пожала плечами.
– Всё ты понимаешь! И прекрасно знаешь, мне не по душе вечное твоё настроение: грусть-тоска, отсутствие смысла жизни, жалобы на тяжёлые обстоятельства.
– Но у меня и есть – тяжёлые обстоятельства. Разве не так?
Делла нетерпеливо поморщилась.
– Послушай, Рут, – решительно начала она, – тебе тридцать три года. Здоровье у тебя прекрасное. И ещё долго будет таким, если только будешь следить за собой. К тому же у тебя куча времени и ещё больше денег. В общем, спроси кого угодно! Тебе каждый скажет, что нужно просто изменить образ жизни. Хватит сидеть целыми днями взаперти – в этом доме, похожем на склеп. Да ещё приказав горничной никого к тебе не пускать.
– А если я действительно не хочу никого видеть?!
– Попробуй себя заставить.
Миссис Кэрью устало вздохнула и отвернулась:
– Ах, Делла, как ты не понимаешь… Я ведь не ты. Я… не могу забыть…
Молодая женщина сжалась словно от боли.
– Ты имеешь в виду Джемми? Ну конечно, я ничего не забыла, милая. И никогда не забуду. Но слезами горю не поможешь, верно? Нужно его искать, а не хныкать.
– А я что делала! Разве только хныкала? Разве я не пыталась все эти долгие восемь лет? – возмутилась миссис Кэрью, с трудом сдерживая рыдания.
– Ну конечно, пыталась, милая, – поспешно успокоила её сестра. – Но у нас не должны опускаться руки! Нужно продолжать поиски, пока он не отыщется. До самой смерти. А слёзы не помогут, – повторила она.
– Всё напрасно. Ничего не поделаешь, – в отчаянии прошептала Рут.
Воцарилось молчание. Молодая женщина укоризненно взглянула на сестру.
– Послушай, Рут! – наконец выдохнула Делла. – Прости меня, но сколько можно, ты опять за своё! Я понимаю, ты овдовела, и всё такое. Но, с другой стороны, ты была замужем всего лишь год, твой муж был намного старше тебя. Ты была тогда почти ребёнком! И тот один короткий год давно пролетел. Пролетел как сон. Ну нельзя ж в самом деле, чтобы он отравил тебе всю оставшуюся жизнь!
– Ах нет, это не так, – простонала миссис Кэрью.
– Значит, ты собираешься и дальше продолжать в том же духе?
– А что ещё мне остаётся, пока я не найду Джемми?
– Да, да, понимаю. Но, Рут, милая, неужели, кроме Джемми, в этом мире не найдётся ничего, что может сделать тебя счастливой?!
– Наверное, нет, – с безучастным видом вздохнула миссис Кэрью.
– Рут! – почти разозлившись, воскликнула сестра, но потом рассмеялась: – Ах, Рут, Рут, пожалуй, тебе не обойтись без лечения Поллианной. Сейчас тебе это нужно, как никому другому.
Миссис Кэрью лишь поморщилась.
– Какие ещё… ванны?! Ничего мне не поможет. Не хочу я никаких процедур, – проворчала она враждебно. – И вообще, распоряжайся в своём хвалёном санатории, Делла! А здесь я хозяйка. Пожалуйста, заруби себе это на носу.
Глаза Деллы весело заблестели, хотя лицо оставалось серьёзным.
– Никакие это не ванны и не процедуры! – терпеливо объяснила она. – А Поллианна – это просто одна маленькая девочка, которую многие люди считают чудодейственным лекарством.
– Девочка? И знать ничего не хочу! – пробурчала миссис Кэрью. – Поллианна или белладонна – мне это абсолютно всё равно! К тому же ты сама сказала, что это «лечение». А я не больна, и мне не требуется никакое лечение!
– Ну да, в каком-то смысле Поллианна действительно что-то вроде лечебного снадобья, – улыбнулась Делла. – Во всяком случае, доктора в санатории в один голос утверждают, что лучшего лекарства, чем она, не сыскать!.. Она маленькая девочка, Рут, ей всего двенадцать или тринадцать лет. Она лечилась у нас в санатории прошлым летом и провела там почти всю зиму. Увы, я застала её совсем недолго. Она выписалась через месяц-другой, как я поступила туда на работу. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы я была совершенно ею очарована. К тому же весь санаторий только и говорит что о Поллианне и её игре.
– Ты сказала игре?
– Ну да, – кивнула Делла, многозначительно улыбнувшись. – Это игра в поиски радости. Никогда не забуду, как я первый раз узнала о ней. Однажды мне пришлось проводить с девочкой одну очень неприятную и болезненную лечебную процедуру. Я только что поступила на работу, и сделать её Поллианне поручили мне. Я ужасно волновалась, потому что знала, что это за процедура и как на неё реагируют дети: плачут, кричат. Если не хуже. Но, к моему великому удивлению, девочка встретила меня улыбкой и даже сказала, что рада меня видеть. Более того, ты не поверишь, за всю мучительную процедуру малышка не проронила ни одной слезинки, я не услышала от неё ни единой жалобы, несмотря на то, что ей было больно, ужасно больно… Вероятно, меня так поразило происходящее, что это было написано у меня на лице. А когда я удивлённо покачала головой, девочка простосердечно призналась: «Сначала я тоже относилась к этому, как все, а потом вспомнила, как Нэнси успокаивает себя, когда по понедельникам ей нужно подниматься с раннего утра на работу. Теперь я тоже говорю себе: ничего страшного, зато после этой неприятной процедуры впереди целая свободная неделя. Всю неделю можно спокойно отдыхать и ни о чём не думать.
– Да уж, – нахмурившись, буркнула миссис Кэрью, не слишком поняв, о чём речь, – чего только в жизни не бывает!.. Только не понимаю, при чём тут игра? Ты ведь, кажется, про какую-то игру говорила?
– И я сразу не поняла. Потом Поллианна мне всё объяснила. Оказалось, она сирота. У неё нет ни мамы, ни папы. Папа был нищим священником где-то на Западе. Они жили ужасно бедно и получали благотворительные миссионерские посылки через женский благотворительный комитет. Малышка очень мечтала о кукле, всё ждала, что однажды ей её пришлют. А вместо куклы благотворители зачем-то прислали ей детские костыли. Якобы ничего другого, что можно прислать, у них на тот момент не нашлось. Девочка заплакала от огорчения, и тогда отец научил её этой удивительной игре. Суть игры – уметь найти радость во всём, что только с тобой происходит. В случае с костылями радость состояла в том, что девочка была здорова, а значит, они, эти костыли, ей вообще не требовались! Разве это не повод, чтобы почувствовать себя счастливой?.. В общем, Поллианне ужасно понравилась эта игра, – продолжала Делла. – Настолько, что с тех пор девочка стала играть в неё постоянно. А главное, чем трудней было найти радость, тем интереснее было играть. Иногда казалось, что ситуация совершенно беспросветная и безвыходная. Тем не менее Поллианне всегда удавалось отыскать во всём положительную сторону.
– Ну и ну, – недоуменно пробормотала миссис Кэрью, всё ещё не понимая, что к чему.
– Ах, если бы ты видела, какой потрясающий эффект игра имела в санатории! – с жаром воскликнула Делла. – Кстати, нашему главному врачу сообщили, что ещё до того, как об игре узнали у нас, девочка прославилась и стала всеобщей любимицей в своём городе. Ведь наш главный врач – хороший знакомый доктора Чилтона. Того самого, что женился на тётушке Поллианны… Кстати, насколько мне известно, эта свадьба стала возможной только благодаря удивительной игре. Поллианна смогла помирить влюблённых, которые много-много лет были в ссоре…
– Неужели? – недоверчиво покачала головой миссис Кэрью.
– Да, да! Я расскажу тебе, как было дело, – воскликнула Делла. – Два года тому назад или около того у Поллианны, как я сказала, умер отец, и девочку отправили жить к родной тёте. В октябре её сбил автомобиль, и врачи решили, что она больше не сможет ходить. А в апреле доктор Чилтон определил её в санаторий. Там она пробыла до марта месяца следующего года и вернулась домой практически здоровая… Ах, если бы ты её видела, что это за необыкновенная девочка! Единственное, что её огорчало, когда она возвращалась в родной город, – это то, что ей ещё не под силу пройти пешком путь от санатория до самого дома. Насколько мне известно, весь город собрался её встречать. Люди вышли с цветами и флагами… Но главное чудо – это, конечно, сама Поллианна. Если бы ты хоть раз её увидела, это было бы для тебя лучшим лекарством от хандры.
Миссис Кэрью по-прежнему недоверчиво качала головой.
