Тайна фальшивых банкнот

Глава 1

На конюшне

– Мы тут уже неделю, и все семь дней – сплошная скука! – заявила Джордж.

– А вот и не скука, – возразила Энн. – Тебе очень нравятся прогулки верхом, а ещё, ты и сама знаешь, тебе очень нравится торчать на конюшне всё остальное время.

– А я говорю: каждую минуту – сплошная скука! – стояла на своём Джордж. – Уж кому и знать-то, как не мне? И ещё эта жуткая девица Генриетта. С какой радости мы должны её терпеть?

– А, Генри! – рассмеялась Энн. – А я-то думала, что ты подружишься с девочкой, которая, как и ты, мечтает быть мальчиком и ведёт себя соответствующим образом.

Двоюродные сёстры растянулись на земле возле стога и ели бутерброды. Вокруг по полю бродили лошади – почти на всех они уже успели прокатиться, почти за каждой успели поухаживать. Вдали виднелась большая старая постройка, над входом было крупными буквами написано:

Школа верховой езды
капитана Джонсона

Энн и Джордж жили здесь уже неделю, а Джулиан с Диком уехали с одноклассниками в лагерь. Провести пару недель на конюшне предложила Энн. Она очень любила лошадей и столько наслышалась в школе о том, как здорово проводить целые дни с ними рядом, что решила попробовать сама.

Джордж ехать не хотела. Она дулась, потому что мальчики в кои-то веки отправились куда-то без них. Тем более в лагерь! Вот там Джордж бы точно понравилось, но в лагерь, организованный школой Джулиана, девочек, разумеется, не брали. Это был специальный лагерь для мальчиков.

– Хватит уже злиться на то, что тебя не взяли с собой, – сказала Энн. – Мальчишки не хотят, чтобы вокруг них всё время крутились девчонки.

У Джордж было другое мнение.

– Это ещё почему? Я умею делать всё то же самое, что и Дик с Джулианом, – объявила она. – Лазать по горам, ездить на велосипеде, причём на большие расстояния, ходить в такие же длинные походы, как и они, я умею плавать – и, кстати, многое я делаю гораздо лучше большинства мальчишек.

– Вот и Генри так говорит! – подтвердила Энн со смехом. – Гляди, вон она, вышагивает, как обычно, руки в карманах бриджей и свистит будто конюх.

Джордж хмыкнула.

Энн забавно было смотреть на то, как Генриетта и Джордж невзлюбили друг друга, причём с самой первой минуты – а ведь были очень похожи. Джордж на самом деле была Джорджиной, но отзывалась она только на имя Джордж. А Генри на самом деле была Генриеттой, но она отзывалась только на имя Генри, а лучшим друзьям разрешала звать себя Гарри.

Она была почти ровесницей Джордж, и волосы у неё тоже были коротко острижены, но не вились.

– У тебя вьются? Не повезло, – обратилась Генри к Джордж сочувственным тоном. – Прямо как у девчонки, да?

– Ты совсем дура, – кратко ответила Джордж. – У многих мальчишек волосы тоже вьются.

А сильнее всего Джордж бесило то, что Генриетта была отличной наездницей и уже выиграла кучу соревнований. Джордж всю эту неделю было неуютно на конюшне ещё и потому, что очередной девчонке удалось её превзойти. Ей противно было смотреть, как Генриетта ходит вокруг, насвистывая и делая всё очень быстро и ловко.

Энн в душе не раз посмеивалась над этим, особенно когда девочки решили, каждая для себя, не звать другую мальчишескими именами Генри или Джордж, а употреблять полные – Генриетта и Джорджина. Вылилось это в то, что, когда одна звала другую, та не реагировала, и капитану Джонсону, грузному и ворчливому владельцу конюшни, всё это порядком поднадоело.

– И зачем вам это сдалось? – спросил он однажды утром, глядя, как они мрачно поглядывают друг на друга за завтраком. – Ведёте себя как две школьницы-идиотки!

Ох, ну тут Энн и посмеялась! Две школьницы-идиотки! Да уж, как они обе разобиделись на капитана Джонсона!

Энн его немного побаивалась. Он был вспыльчив, не сдержан и спрашивал по всей строгости, но при этом чудо как хорошо знал лошадей и любил от души посмеяться. Они с женой брали к себе мальчиков и девочек на каникулы и заставляли их работать до седьмого пота – при этом всем детям очень у них нравилось.

– Если бы не Генри, ты бы прекрасно провела эту неделю, – заметила Энн, откидываясь на стог. – Великолепная апрельская погода, такие милые лошадки, а капитан и миссис Джонсон отличные люди.

– Вот бы ещё и мальчики были здесь, – сказала Джордж. – Они бы вмиг поставили эту безмозглую Генриетту на место. Зря я не осталась дома.

– Захотела – осталась бы, – довольно резко отреагировала Энн. – Сидела бы в Киррин-Коттидже с папой и мамой, но ты решила побыть со мной здесь, пока мальчики не вернутся из лагеря. И нечего поднимать такой шум, если не всё тут тебе по нраву. Это и мне портит удовольствие.

– Прости, – ответила Джордж. – Я знаю, что я свинья, но я правда очень скучаю без мальчиков. Мы ведь и видимся-то только на каникулах, и без них как-то странно. Но я могу тебя порадовать: одна вещь мне здесь всё-таки нравится.

– Можешь не говорить какая, я и сама знаю! – рассмеялась Энн. – Тебя очень радует, что Тимми не желает иметь ничего общего с Генри!

– С Генриеттой, – поправила Джордж, а потом вдруг ухмыльнулась: – Да, у старины Тимми мозги на месте. Он её терпеть не может. Тимми, дружище, хватить шарить по кроличьим норам, иди сюда, ляг с нами рядом. Ты уже утром набегался, пока мы прогуливали лошадей, и обнюхал не меньше сотни кроличьих нор. Сядь, передохни.

Тимми неохотно отошёл от кроличьей норы и плюхнулся на землю рядом с Энн и Джордж. Лизнул Джордж от всей души, а она в ответ погладила его.

– Мы, Тимми, говорили о том, какой ты умный пёс – не стал дружить с этой жуткой Генриеттой, – пояснила Джордж.

И тут же умолкла, потому что Энн пихнула её локтем. Из-за стога кто-то подошёл к ним – на девочек упала тень.

Это была Генриетта. Судя по возмущённому выражению лица, она слышала последнюю реплику Джордж. Она протянула Джордж конверт.

– Тебе письмо, Джорджина, – произнесла она натянуто. – Я решила его принести: вдруг там что-то важное?

– А, Генриетта, спасибо, – ответила Джордж и взяла конверт. Вскрыла его и застонала: – Ну и дела! – Она передала письмо Энн: – От мамы.

Энн взяла листок и прочитала:

– «Пожалуйста, побудь там ещё неделю. Папе нездоровится. С любовью, мама».

– Вот невезенье! – вздохнула Джордж с обычной своей свирепой гримасой. – Я-то думала, что через пару дней мы поедем домой и мальчики тоже вернутся в Киррин. А теперь торчать нам тут до скончания дней! И что могло случиться с папой? Готова поспорить, у него просто разболелась голова и он не хочет, чтобы мы носились по всему дому и шумели.

– Мы можем поехать ко мне, – предложила Энн. – Если только ты не против беспорядка – у нас дома ремонт.

– Не поедем. Я же знаю, что тебе хочется остаться здесь, с лошадьми, – отказалась Джордж. – И вообще твои родители за границей, в доме мы только помешаем. Гадость, гадость, гадость! Мы не увидим мальчиков ещё целую неделю. А они, разумеется, так и будут сидеть в лагере.

Капитан Джонсон сказал – да, разумеется, пусть девочки остаются. Если приедут ещё дети-постояльцы, девочкам придётся пожить в палатке, но они же не против, да?

– Совсем не против, – подтвердила Джордж. – Мы с Энн любим жить сами по себе. И у нас есть Тимми. Давайте мы будем приходить к столу и делать для вас то, что нужно, – а жить можем и сами.

Энн улыбнулась про себя. На самом деле Джордж хотела сказать, что готова на всё, лишь бы пореже видеться с Генриеттой. С другой стороны, пожить в палатке будет здорово, если погода не испортится. Палатка у капитана Джонсона наверняка найдётся.

– Не повезло тебе, Джорджина! – посочувствовала Генри, слушавшая их разговор. – Совсем не повезло. Я же вижу, как тебе тут скучно. Жалко, что ты не любишь лошадей. Жалко, что ты…

– Заткнись, – грубо рявкнула Джордж и вышла из комнаты.

Капитан Джонсон строго посмотрел на Генриетту, которая стояла у окна, посвистывая и засунув руки в карманы.

– Так, девочки! – сказал он. – Ведите-ка себя как следует. Хватит подражать мальчишкам – тоже мне мужчины нашлись! Вот Энн – совсем другое дело. А вам стоило бы надрать уши. Вы отнесли этот тюк соломы на конюшню?

– Отнесли, – сказала, не поворачиваясь, Генриетта.

Тут в комнату вбежал маленький мальчик.

– Там у дверей цыганский мальчик с лошадью, пегой. Спрашивает, не поможете ли вы ему – у лошади что-то с ногой.

– Опять эти цыгане! – поморщился капитан Джонсон. – Ладно, иду.

Он вышел, Энн последовала за ним – ей не хотелось оставаться наедине с рассерженной Генриеттой. Снаружи стояла Джордж, а с ней рядом – маленький цыганёнок с терпеливой лошадкой, буро-белой и сильно искусанной блохами.

– Ну, что ты на сей раз учинил с лошадью? – спросил капитан Джонсон, осматривая повреждённую ногу. – Оставляй здесь, я её полечу.

– Не могу, – ответил мальчик. – Мы опять уходим на Тайную пустошь.

– Что за спешка? – проворчал капитан Джонсон. – Ваш табор не может подождать день-другой? Никуда Тайная пустошь за это время не денется. Я вообще не понимаю, зачем она вам сдалась – унылое место, ни дома, ни фермы поблизости!

– Лошадь я оставлю, – сказал мальчик, погладив пегого конька по храпу. Он явно очень любил своего неказистого коняшку. – Отец рассердится, но пусть другие кибитки едут без нас. А мы потом нагоним.

Он коротко кивнул капитану и выскользнул со двора – тощая загорелая фигурка. Лошадка терпеливо стояла…

Тайна фальшивых банкнот

Оглавление

Глава 1

На конюшне