Записки психопата
Венедикт Васильевич
ЕРОФЕЕВ
1938 - 1990
Венедикт
ЕРОФЕЕВ
Записки психопата
Оформление обложки Валерия Гореликова
Текст публикуется с сохранением особенностей орфографии и пунктуации автора
Ерофеев В.
Записки психопата / Венедикт Ерофеев. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2014. — (Азбука-классика).
ISBN 978-5-389-08746-0
18+
Венедикт Ерофеев — писатель и драматург, автор гениальной поэмы «Москва—Петушки» (1970) и пьесы «Вальпургиева ночь» (1985) — явление в русской литературе огромное и еще не до конца осмысленное. В краткой автобиографии своим «первым заслуживающим внимания сочинением» Ерофеев называет «Записки психопата» (1956-1958), начатые в семнадцатилетнем возрасте, «самое объемное и нелепое из написанного». Долгое время «Записки» не публиковались, в то время как в своих интервью Ерофеев снова и снова подчеркивал, что считает этот текст достойным публикации, но едва ли верил в подобную возможность, поскольку «Записки» насыщенны «неожиданными лексическими оборотами, мягко говоря». И действительно полный, тщательно выверенный текст «Записок психопата» увидел свет только в 2004 году. «Когда меня выгоняли из МГУ, — рассказывал в одном из интервью Венедикт Ерофеев, — я уже писал — чисто юношеские "Записки психопата". Однокурсники, те, кто читал, говорили, что это невозможно, что так писать нельзя. "Ты, Ерофеев, хочешь прославиться на весь институт?" А я в ответ: "У меня намерения намного крупнее!"» И разве мог иначе ответить на этот вопрос человек, слава которого уже давно преодолела пределы столицы и самих Петушков и чьи книга переведены более чем на тридцать языков мира.
© Венедикт Ерофеев (наследники), 2014
© В. Пожидаев, оформление серии, 1996
© ООО «Издательская Группа
,,Азбука-Атгикус“», 2014
Издательство АЗБУКА®
ДНЕВНИК
4 окт. 1956 г. - 3 янв. 1957 г.
Записки сумасшедшего
14 октября
Стопп, ...чоррт побери!
Интересно, какому болвану...
Какому дьяволу, спрашивается, интересно меня пугать в третьем часу...
В третьем ли?..
Да, вероятнее всего...
Гм, в третьем... Кто бы это мог быть... Кретинизм же это, в конце концов, чорт побери...
Модернизм...
Модернизм? Ха-ха-ха-ха-ха...
Однако, милый мальчик... тебе слишком весело, я бы сказал... и совсем некстати...
Но в расцвете не забудьте, что и смерть, как жизнь, прекрасна и что царственно величье...
Топ... топ... топ... топ... топ...
Топ... Однако. Веселость и романтическая интересуемость потихонечку покидают тебя, милый мальчик...
Мд-а-а, ...я бы сказал, романтическая обстановочка... ни одного огня... черно... черно, как в заднем проходе Антонины Григорьевны...
Опять оглянуться?
Гм.
А зачем?
Мне это даже начинает нравиться...
Нравиться?
Ха-ха! А ну-ка, проведи по лбу рукой, молчел...
А-а-ага!.. Гы-гы-гы... эк же ты вспотел, молчел... эк же у тебя художественно вибрируют конечности...
— Злорадствуешь?
— Смешно?
Но в расцвете не забудьте, что и смерть, как жизнь, прекрасна и что...
Топ... топ... топ...
...царственно величье холодеющих могил...
15 октября
Ни хуя-а-а!
Алкоголь — спасение!
Ни хуя-а-а!
17 октября
«Выбитый из колеи и потому выжитый из университета и потому выживший из ума...» Остроумная Григорьевна...
...лошадиный хуй ей в зубы...
18 октября
Сажрем этику!
Раздавим ее лошадиными зубами!
Утопим ее в безднах наших желудков и оскверним пищеварительным соком!
Зальем перцовой горькой настойкой!! Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
19 октября
Шестьсот? Гм. Шестьсот... Предел? Предел.
А то, может, Яуза...
23 октября
Бр-ред сивой кобылы...
24 октября
18/VIII. Кировск
— Брросим! Брросим!
— Не надо норм!
— Надо! Не больше 20-и строк и не меньше восьми!
— К дьяволу максимум!
— Все равно Венька перещепит!
— Еррунда!.. Итак, начнем! Ну, тише, что ли... Даем срок 15 минут!! Рифма и ритм обязательно!! Если хоть одна строка не кончается прилагательным, автор торжественно провозглашается кретином!
— Уррра!!!
— Занявший первое место провозглашается гением, шестое место — идиотом!
— Брось! Начнем! Все равно останешься идиотом!!
— Молчи, Абг’ам!
— Все! Тишина! Я уже засек!
— Ч-ч-ч-ч-ч-ч!
— Все, братцы, кончаем! Пятнадцать минут прошло!
— Еще три минуты! Завершить...
— Хватит!!
— У меня бессмыслица, блядство какое-то!
— У всех, блядь, бессмыслица! Венька, читай первый...
— Да-авай!
— Только, извините, у меня слишком длинное... и вам недоступно будет...
— А у кого это доступно-то? Валяй!
— Хгм.
Хладнокровно-ревнивая,
Дева юная, страстная,
Дева страстно-прекрасная,
Боязливо стыдливая!
Все томишься, бессильная
Сбросить сети, сплетенные
Жуткой жизнью, — Могильною,
точно пропасть бездонная.
Точно пропасть бездонная,
Точно призраки странные,
Вас пугает туманное
Жизни счастье стесненное...
О, не ждите нежданного,
Не зовите далекого,
Навсегда одинокая
Дева страстно желанная!
Дева страстно желанная,
Вашу участь печальную
Не изменит, безумная,
Даже юность туманная
И мечтанья блестящие —
Не воскреснет бесцельное,
Не проснется мертвящее, —
Нет конца беспредельному!
Нет конца беспредельному, —
Беспредельность бесцельная, —
Как мечтанья бесплодные,
Как напрасность прекрасного,
Как бесстрастность свободного —
И опасность бесстрастного.
Только силы природные —
Сокровенность прекрасного!
Сокровенность прекрасного —
Только лик беспрерывного,
Созерцание дивного
И обман сладострастного,
Только звуки желанного,
Море смутно-прекрасное,
Небо вечно-безмолвное,
Ожиданье нежданного...
Ожиданье нежданного,
Возрожденье бесплодного...
Несказанно-туманная
Нежность силы природного
В вас разбудит желанное
Бытие несравненного,
Благодать неизменного, —
Так не жди же нежданного!
Так не жди же нежданного
И не требуй далекого,
Навсегда одинокая
Дева страстно желанная.
Дева смутно-прекрасная,
Боязливо-стыдливая,
До забвенья ревнивая,
До безумия страстная!!!
— Бррраво!
— Брррраво!
— Я свою ерунду отказываюсь читать!
— Ия тоже!
— Ерофеев — гений! Урррра!!!
Кировск. 20. VIII
— Ну, сюжет давайте...
— Сюже-эт!!
— Давайте про убийство!..
— Эк ведь сюжетик!
— Ну-ка, Фомочка, начни!..
— Гы-гы...
Иду я однажды по шпалам...
— Ну, идешь, блядь...
— «А ночка темная была», да?
— Ну вас на хер...
Иду я однажды по шпалам. Вдруг... слышу пронзительный крик!
— На хуй! На хуй!
— Посентиментальней! Веньк! Действуй!
Вдруг слышу пронзительный...
— На хуй! Образов нет! Венька! За 5 минут!
Последний солнца луч погас за камышами, Безмолвье тайное окутало заливы,
Беззвучно плача, шепчут тихо ивы, Последний солнца луч погас за камышами.
Деревня мирно спит. Но там, в туманной дали, Будящий тишину, звенит надрывным воем Безумный, дикий крик, не знающий покоя... Деревня мирно спит. Но там, в туманной дали, Кого-то режут...
Пррекрасная пародия, чорт побери!
— Талант! Талант!
Би-и-ис! Брра-аво!!!
— Веньк! Свою вчерашнюю штучку прочти нам...
— А ну ее на хуй...
— Боринька! За него!.. «На смерть пса»!
— «Полон жизненной энергии, сердцем жаждущий гуманности, В краткой жизни не изведавший тайной муки наслаждения...»
— Не то! Не то! Это «На смерть Сосо»!
— «Боже мой! Внемли рыданиям! Я убит родными братьями!»
— Это оттуда же!
— Мне последняя строчка нравится:
«Только тихие стенания и неслышные проклятия».
— Веньк! Читай все...
— А ну вас... Стесняюсь...
25 октября
Взаимная ненависть?
Месть за 6-е октября?
Боже мой, — если это так, то какая идиотская злопамятность!
Но ведь было же и 11-е октября!!
28 октября
Абг’ам! Абг’ам!
Повальное.
А им романтика его смерти недоступна.
Ни Мур, ни Муз.
Вернее, ни Муз, ни Мур.
Абг’ам!
Будапешт!!
29 октября
Что ж?
Вот так и стоять всю ночь?
А почему бы нет?
К тому же у тебя в кармане такая милая холодная штучка. И милая, может быть, только потому, что ты до сих пор и не подозревал о ее существовании... А если ее вынуть на свет, как мило она будет блестеть у тебя в руках; пожалуй, даже ослепительней, чем эти фонарные отблески на черной Яузе...
А то, может...
А то, может, пройтись с этой штучкой по комнатам общежития? Взрезать горла всем ненавистным?
Ну, нож — это слишком романтично... Только поэтому я и не стану взрезывать самые ненавистные глотки...
Чайником по голове?
Кому?
Гм. Как кому?
Антонине.
Стоит ли портить государственные чайники?!
Портить?
Нет, почему же — портить? Я думаю, ничего не случится с чайником, если им ударить по такой жирной физиономии...
А впрочем, это даже не напускное.
Ненависть?
Взаимная ненависть с примесью тяготения к объекту ненависти?
Именно.
Хм?
Без «хм»! Совершенно искренне!
Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Эк ведь тебя разобрало... Нельзя ли нахохотаться про себя?.. Все спят...
Тише... Тише...
Тише, тише совлекайте с древних идолов одежды...
А все-таки как притягательно блестит Яуза... Гм, Яуза... Похабное имя, я бы сказал; имя, пробуждающее чувственность. И только поэтому, может быть, это мой конец... А впрочем, убежденный славянофил, почему тебе нравится это вызывающе-иностранное звучание? Как иностранное? Разве я когда-нибудь погружался... в... иностранное...
Ха-ха! И он говорит это с таким видом, будто он действительно погружается! Свеситься наполовину с перил моста, диким взглядом смотреть на ночную Яузу и воображать!..
Почему воображать? Я действительно...
Нет, вы только посмотрите на него! Он действительно!.. Чем же, интересно, до такой степени бесчувственности пленили тебя эти идиотические блики?
Разве только блики?
А то, может, вон те расходящиеся круги слева...
Круги?.. Не вижу...
Он не видит! И это говорит человек, заявивший, что выпил только двести. Неужели же человек, отравленный алкоголем, безвозмездно получает от природы круги под глазами и утрачивает навсегда восприятие всех других природных кругов?
Хе-хе-хе-хе, любитель мрачного одиночества, однако же ты действительно становишься психопатом... Ты злишься?..
Тебе холодно?..
Нет, ничуть! Легкий озноб...
А то, может, тебе поплотнее закутаться... Милый мальчик, у тебя даже нет шарфа. Как глупо, однако, ты заявил тогда, что у тебя их два! А ведь она хотела...
Хотела... Однако ж и ты стал заговариваться, милый мой... Я же взрезал ей глотку... Как же можно «хотеть»?..
Этого?
Нет, почему этого! Я уж не настолько пьян, чтобы забыть, что речь идет о шарфе...
А не о глотке... Но ведь опять же это романтично... — и вы, кажется, предпочли чайник, молодой человек... Нетрезвое предпочтение, я бы сказал...
...Гм... Но ведь я вихляюсь перед самыми окнами почты... Может быть, вы хотите сказать, что я весь — одно сплошное нетрезвое предпочтение...
Ха-ха-ха! Однако же вы остроумный шутник, мол чел...
Шутник?.. Но мне нисколько не теплей ни от своих шуток, ни от ваших комплиментов...
Озноб?
Мда... почти лихорадка... Только, ради бога, не приставайте ко мне ни с шарфом, ни с плотным закутыванием... Я вот даже расстегну плащ...
Боже мой! До чего вы остроумно глупы...
...и трусливы...
Труслив?..
Мда!.. Вы, как огня, боитесь банальщины... Вы бродите по ночам только потому, что спят другие; вы ненавидите всех нравящихся вам, потому что вам кажется тривиальным любить любимых и ненавидеть ненавистных, ...вот теперь вы легкомысленно расстегнули свой плащ...
В то время, как другой на моем месте глубокомысленно застегнул бы его...
Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Однако же вы продолжаете острить. Не понимаю, почему созерцание ночной Яузы заставляет вас дешево острить и играть словами...
Разве только это?
Да, конечно, конечно, вы бы не прочь обмакнуть гениальные фалды вашего платья в объект вашего созерцания... Может быть, только потому вы так ревностно протестовали против шарфа... Я бы не советовал вам протестовать...
Сейчас?
Ну, хотя бы даже и сейчас! Может быть, вы опасаетесь того, что намокнувший шарф потянет вас ко дну?
Но разве ж можно смачивать только фалды плаща, бросившись с моста... Да и если вы даже не хотите бросаться, а нечаянно упадете, то уж не такая и большая тяжесть — шарф...
Да... но я, кажется, не собираюсь ни бросаться, ни нечаянно падать...
Как?! Вы даже не собираетесь? Вы боитесь озноба?! Ха-ха-ха-ха! Или, может быть, вам это кажется банальным?.. В таком случае, извините за любопытство, что же вы хотите предпринимать... Может быть, вам кажется банальным быть самим собой...
Да, но ведь я не жалею себя...
И прекрасно! Но вы тяготите других,— и не лучше ли быть «другим» и тяготить самого себя...
Прекрасная мысль, я бы сказал... но «кем»?
Кем? Хо-хо... Однако ж вам стало жарко, и вы, по обыкновению, стали восторгаться тем, что вам не нравится... Может, вы хотите заполучить прядь рыжих волос, очки плюс трудолюбие — и спать на второй постели от окна?
Может быть, вам подарить мощные бицепсы, белорусское происхождение и презрение к мировому искусству?
Не хочешь? Гм! Право, я первый раз встречаю такого упрямца...
Хочешь, я расширю немного тебе глаза, ускорю и развинчу твою походку, заранее перескажу тебе содержимое всех романов Хаксли и Олдингтона, — и сменю Бальмонта на Пастернака...
Опять — «нет»?
Хм, но ты подумай, какую возможность ты выпускаешь из рук... Ты сможешь тогда ошарашивать каждого любителя поэзии довольно-таки остроумным рефреном:
Он тебе не муж?
Нет.
Веришь в воскресенье душ?
Нет.
Нравится?
Нет.
Крр-рретин!
Каково? Опять качаешь головой? Между прочим, я бы посоветовал тебе поосторожней качать. Кепка может слететь в воду... Да! Гениальная мысль!
Я совершенно упустил из виду предложить вам перевоплотиться в женское естество!.. Разве уж так трудно укоротить человека, подкрасить ему глаза, затянуть эдаким нежным жирком его круп и прилепить сзади две отвратительные косы... Вы представляете, с каким вожделением будут смотреть на ваши меланхолические перси все рекомендованные мною ранее... И вы будете, уже не стесняясь, приходить в их комнату и поверять самому себе тайны страдальческой личной жизни своей... Вы с деланым равнодушием будете проходить мимо трюмо, чтобы, мимоходом окинув взглядом свои округлости и подсчитав их, с удовлетворением убедиться, что все четыре на месте и в смысле полноты бешено прогрессируют... Вы самому себе не будете уже, конечно, угрожать ни ножом, ни чайником и застрахуете свою жирную физиономию, равно как и горло, от романтических и неромантических ударов... Вы сможете тогда подарить шарф самому себе — предохранить себя от озноба и...
...обеспечить большую интенсивность движения ко дну...
Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Расшевелил-таки я вас и, повидимому, напрасно... Пока я рассыпался и бросал слова на ветер, вы лелеяли одну и ту же мечту и совсем не думали отбросить в сторону ваше вздорное желание... Интересно, какой оригинальный способ «бросания» выдумаете вы, молодой человек?... Или, может быть, вы ожидаете, что она сама поднимется к вам...
Кто она?
Я-у-за!!
Яуза? Хе! Извините за нескромный вопрос, но не кажется ли вам, что она и без того поднимается...
Что-о-о? Яуза?!!
Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ох-хо-ха-ха-ха!
Нет, вы только послушайте... ха-ха-ха... эттого пппсихоппата... ха-ха-ха-ха-ха!
Нет, вы не смейтесь! Я говорю совершенно серьезно... Помните, вы говорили о расходящихся кругах? Помните?! Я вижу их! Вижу! Я рассмотрю их, когда они подымутся выше...
Нет, это совсем не круги!.. Это просто плавают насекомые... Вы слышите меня? Это совсем не круги... это такие крохотные, жалкие насекомые...
...вот посмотрите, как они мило ползают у меня по рукам... Я же говорю вам, что это совсем не крути... Куда вы делись? Monsieur Rassudock, куда вы ушли?
Ах, теперь я все понял... Вы бросились в Яузу... Их-хи-хи-хи-хи... И все-таки я оригинальней вас...
...и все-таки я жалею вас, вам так холодно, ...вас ззнобит, и вам даже не успели подарить шарфа... к тому же лишняя тяжесть так нужна была вам сейчас... она уменьшила бы ваши страдания...
Ах, как мне жалко вас! Вы даже не видели этих милых, крохотных насекомых... Если бы вы их увидели!..
...О, если бы вы увидели их!.. Вы поняли бы, милый покойник, как глубоко вы заблуждались, когда принимали их за круги и как грубо оскорбили вы их этим заблуждением... Они никогда не простят вам этого...
Никогда... не простят...
А ведь они такие мягкие, пушистые... и такие ласковые...
Ах, если бы Вы посмотрели, любимый мой покойник, как они льнут ко мне, как они любят меня...
...как жаль, что вы сошли в могилу, так и не разгадав всей тайны этих милых животных, которые заставляют меня своей лаской позабыть даже о том, что вода затопляет меня...
Нет, вы только посмотрите, как осторожно они щекочут меня... как они смелы и беспринципны, как мило они шевелятся уже у меня в носу и как поэтому они, наверное, нежно любят Бальмонта...
А-а-а-а-а-а...
...пчхи!!
31 октября
Ради бога, не касайтесь меня своими грязными руками!..
Зачем это?
…