Жизнь на продажу

Yukio Mishima

INOCHI URIMASU

Copyright © The Heirs of Yukio Mishima, 1968

All rights reserved

Перевод с японского Сергея Логачева

Серийное оформление Вадима Пожидаева

Оформление обложки Андрея Саукова

Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

Мисима Ю.

Жизнь на продажу : роман / Юкио Мисима ; пер. с яп. С. Логачева. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2021. — (Большой роман).

ISBN 978-5-389-19995-8

16+

Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована». И кто только к нему не обращается! Среди его клиентов ревнивый муж, наследница-нимфоманка, разведслужба посольства, неспособная самостоятельно решить загадку отравленной моркови, и даже натуральный вампир. И вот вместо того, чтобы тихо-мирно свести счеты с жизнью, Ханио Ямада оказывается в центре заговора глобального масштаба…

«Блестящий пример бескрайнего воображения Мисимы на пике формы. Парадоксальные идеи о природе бытия изложены с фирменной иронической усмешкой» (The Japan Times).

Впервые на русском!

© С. И. Логачев, перевод, 2021

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа

„Азбука-Аттикус“», 2021

Издательство Иностранка®

1

...Когда Ханио пришел в себя, вокруг было так ослепительно светло, что он подумал, не рай ли это. Однако острая боль в затылке никак не хотела уходить. Значит, не рай. Там головной боли не бывает.

Первым, что он увидел, было большое окно с матовыми стеклами. Совершенно безликое в своей вычурной белизне.

— Похоже, он пришел в себя, — послышался чей-то голос.

— О! Замечательно! Поможешь человеку в беде — и целый день настроение хорошее.

Ханио поднял взгляд. Перед ним стояли медсестра и крепкий мужчина в спецодежде врача «скорой помощи».

— Тихо, тихо. Вам нельзя делать резких движений. — Медсестра придержала его за плечи.

Ханио понял, что самоубийства не получилось.

________

Он принял большую дозу снотворного в последней уходящей электричке. Точнее, запил таблетки водой из фонтанчика на станции, перед тем как сесть в поезд. В вагоне повалился на пустую скамейку и тут же отрубился. Решение покончить с собой не было плодом долгих раздумий. Желание умереть пришло неожиданно в тот вечер в снек-баре, где он обычно ужинал. Он сидел и читал заголовки газеты, вечерний выпуск за 29 ноября:

«Сотрудник МИД Японии оказался шпионом».

«Рейды полиции в Ассоциации
японо-китайской дружбы
и еще двух организациях».

«Отставка министра обороны Макнамары
предрешена».

«Смог над столичным регионом:
первое за эту зиму
предупреждение об экологической опасности».

«Взрыв в аэропорту Ханэда:
прокурор требует пожизненный срок для Аоно1
за „тягчайшее преступление“».

«Грузовик опрокинулся на рельсы и столкнулся
с товарным поездом».

«Успешная трансплантация:
девушке пересажен клапан аорты от донора».

«Ограбление в Кагосиме2: в отделении банка
у клиента похищено девятьсот тысяч иен».

Ничего нового. Все новости как штампованные, каждый день одно и то же. Ни одна заметка никак его не тронула.

Он отложил газету, и тут же совершенно неожиданно явилась мысль о самоубийстве, причем с такой легкостью, будто он решил поехать на пикник. Если бы его спросили, почему он захотел свести счеты с жизнью, он бы ответил, что никакой причины не было. Просто пришло в голову и все.

От несчастной любви он не страдал, но даже если бы и страдал, не такой Ханио человек, чтобы травиться или вешаться из-за этого. Денег вроде тоже хватало. Он работал копирайтером и придумал слоган для средства, способствующего пищеварению, которое разработала фармацевтическая компания «Госики»: «Четко, ясно — проще не бывает. Не успеешь охнуть, как уже здоров».

Считалось, что он достаточно талантлив, чтобы уйти на вольные хлеба и быть успешным, но ему этого совершенно не хотелось. Он работал в компании «Tokyo Ad», платили хорошо, а больше и не надо. До последнего дня был честным, исполнительным сотрудником.

Ага! Если подумать, именно это и стало причиной неожиданно возникшего желания покончить с собой!

Ханио вяло пролистывал газету и не успел подхватить выпавшую из середины страницу, которая скользнула под столик. Он проводил ее ленивым взглядом. Наверное, так змея смотрит на сброшенную ею кожу. Спустя какое-то время у него вдруг возникло острое желание поднять страницу. Конечно, можно было ее не поднимать, но он сделал это — вроде так положено. Хотя не исключено, что им двигало нечто более серьезное — например, решимость восстановить порядок в мире. Кто знает...

Так или иначе, он нагнулся, заглянул под шаткий маленький столик, протянул руку...

И увидел отвратительное существо.

На упавшей газете, замерев, устроился таракан. В тот момент, когда Ханио протянул руку, блестящее, цвета красного дерева насекомое с необыкновенной скоростью метнулось в сторону и затерялось среди газетных иероглифов.

Он положил на столик газету и все-таки поднял с пола выпавшую страницу. Взглянул на нее. Разобрать, что на ней написано, не получилось — все иероглифы тут же превратились в тараканов. Он попробовал зафиксировать на них взгляд, но они разбежались кто куда, поблескивая темно-красными спинками.

«А-а, так вот как оно все устроено», — вдруг открылось Ханио. И его открытие породило неодолимое желание покинуть этот мир.

Хотя это лишь объяснение ради объяснения.

Все не так просто и ясно, как кажется. Пусть иероглифы в газете разбегаются, как стая тараканов, тут уж ничего не поделаешь. От безысходности мысль о смерти прочно засела в мозгу. С этого момента смерть повисла над Ханио вроде снежной шапки, нахлобученной в зимний день на красный почтовый ящик.

Затем жизнь пошла веселее. Он отправился в аптеку, купил снотворное, но сразу выпить не решился и пошел в кино. Посмотрел три фильма подряд. Выйдя из кинотеатра, заглянул в бар для знакомств, куда иногда захаживал.

Оказавшаяся на соседнем табурете кубышкообразная девица имела такое тупое выражение лица, что не могла вызвать ни малейшего интереса, но, даже несмотря на это, у Ханио возникло желание признаться ей в том, что он собирается умереть.

Он слегка тронул локтем ее пухлый локоток. Девица покосилась на соседа, лениво повернулась к нему всем телом с таким видом, будто этот маневр потребовал от нее невероятных усилий, и хохотнула. Типичная деревенщина.

— Добрый вечер, — обратился к ней Ханио.

— Добрый вечерок.

— А ты милашка.

— Уху-ху.

— А что я дальше скажу, знаешь?

— Уху-ху.

— Ведь не знаешь.

— Прям уж не знаю?

— Я вечером себя убью.

Вместо того чтобы удивиться, девица рассмеялась во весь рот. Не закрывая его, бросила в открывшееся отверстие ломтик сушеной каракатицы и, не переставая смеяться, принялась его пережевывать. Запах каракатицы, не отставая, витал вокруг носа Ханио.

Спустя какое-то время в баре появилась еще одна девушка, похоже подруга девицы, и та радостно помахала рукой вошедшей. И, даже не кивнув, отсела от Ханио.

Он вышел из бара, раздосадованный тем, что провозглашенное им намерение умереть не восприняли всерьез.

Было еще не поздно, но мысль его зациклилась на последней электричке, и до нее надо было как-то скоротать время. Он вошел в салон патинко, уселся перед автоматом и стал нажимать на рычажок. Выиграл целую кучу шариков. Жизнь человеческая заканчивалась, а шарики сыпались и сыпались в лоток. Такое впечатление, будто кто-то насмехается над ним.

Наконец пришло время последней электрички.

Ханио прошел на станции через турникет, выпил снотворное у фонтанчика и вошел в вагон.

---

2

После того как Ханио оплошал с самоубийством, перед ним открылся в своем великолепии пустой и свободный мир.

С того самого дня он полностью порвал с однообразием повседневности, которое, как ему казалось, будет длиться вечно. Появилось ощущение, что теперь все возможно. Дни больше не сливались в один бесконечный день. Они умирали один за другим, как и положено. Он четко видел перед собой картину: ряд мертвых лягушек с выставленными напоказ белыми брюшками.

Он написал заявление об увольнении из «Tokyo Ad». Фирма процветала, поэтому ему выплатили щедрое выходное пособие, что обеспечило жизнь, в которой он мог ни от кого не зависеть.

В третьеразрядной газете, в колонке «Ищу работу», он поместил следующее объявление:

«Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Мужчина. 27 лет. Конфиденциальность гарантирована. Не доставляю никаких хлопот».

Добавил свой адрес, и на двери квартиры прилепил листок с надписью: «Ханио Ямада. Продается жизнь».

В первый день никто не пришел. Перестав ходить на работу, Ханио совершенно не скучал. У него было чем занять свободное время. Он валялся в своей комнате и смотрел телевизор или в задумчивости грезил о чем-то.

Когда «скорая» доставила его в больницу, он был без сознания, поэтому, по идее, ничего не должен был помнить, однако, как ни странно, стоило услышать сирену, как в голове тут же оживало воспоминание, как его везли на «скорой». Он лежал в машине и громко храпел. Врач в белом халате сидел рядом, придерживая одеяло, которым накрыли Ханио, чтобы тот не свалился на повороте с каталки. Он четко видел эту картину. У врача возле носа красовалась большая родинка...

При всем том новая жизнь оказалась какой-то пустой, как комната без мебели.

На следующее утро в квартиру Ханио кто-то постучал.

Отворив, он увидел на пороге маленького, аккуратно одетого старичка. Боязливо оглянувшись, посетитель быстро вошел и закрыл за собой дверь.

— Вы Ханио Ямада?

— Да.

— Я видел ваше объявление в газете.

— Проходите, пожалуйста.

Ханио провел гостя в угол комнаты, где был расстелен красный ковер и стоял черный стол и такого же цвета стулья. Обстановка давала понять, что хозяин этого жилища имеет отношение к дизайну.

Старичок прошипел что-то в ответ, как змея, вежливо поклонился и присел на стул.

— То есть это вы жизнь продаете?

— Точно так.

— Вы человек молодой, живете прилично. Зачем вам это надо?

— Давайте без лишних вопросов.

— Хотя... сколько же вы хотите за свою жизнь?

— Зависит от того, сколько вы готовы дать.

— Ну как можно быть таким легкомысленным? Это вы должны назначить цену за свою жизнь. Если я предложу сто иен, что вы будете делать?

— Пусть так. С меня хватит.

— Странные вещи вы говорите, однако.

Старичок извлек из нагрудного кармана бумажник, вынул пять новеньких хрустящих банкнот по десять тысяч и развернул их веером, как карты.

Ханио с бесстрастным видом принял пятьдесят тысяч.

— Можете говорить все, что угодно. Я не обижусь.

— Договорились. — Старичок достал из кармана пачку сигарет с фильтром. — От курения можно получить рак легких. Не желаете сигарету? Вряд ли человек, выставивший свою жизнь на продажу, будет беспокоиться, как бы не заболеть раком... Так вот. Дело мое очень простое. Моей жене — она у меня уже третья — двадцать три года. Между нами разница — ровно полвека. Она замечательная, знаете. Груди у нее... торчат в разные стороны, как два поссорившихся голубка. Губы! Такие полные, сладкие, зовущие. Словами не передать, какое у нее великолепное тело. А ноги какие! Сейчас вроде как мода на женщин с болезненно тонкими ногами. То ли дело ее ноги — правильной формы, от полных бедер до тонких щиколоток. А ягодицы! Видели холмики, которые по весне вскапывают в саду кроты? Очень похоже... Так вот, она от меня ушла и пустилась во все тяжкие — гуляет напропалую. Сейчас живет не то с китайцем, не то с корейцем. Бандит какой-то, но не из «шестерок». У него четыре ресторана и наверняка пара-тройка покойников на счету, которых он уложил в могилу в борьбе за место под солнцем... Я хочу, чтобы вы познакомились с моей женой, завели с ней шуры-муры и чтобы этот бандит узнал о вашей связи. После этого вас наверняка убьют, жену, скорее всего, тоже. А я получу удовлетворение. Только и всего. Ну как? Готовы?

— Хм! — Ханио выслушал старичка со скучающим видом. — Но получится ли такой романтический конец у этого дела? Ваша мечта — отомстить жене. А что, если, связавшись со мной, она будет готова умереть с радостью? Что тогда?

— Она не из тех, кто принимает смерть с радостью. В этом вы с ней не похожи. Она хочет получать от жизни все, что только можно. Это, как манифест, написано на каждой частичке ее тела.

— Почему вы так думаете?

— Сами скоро узнаете. Так или иначе, буду вам признателен, если вы сделаете все как надо и умрете за меня. Письменное соглашение ведь не понадобится?

— Не понадобится.

Старичок еще пошипел немного. Видимо, о чем-то раздумывал.

— Может быть, есть какие-то просьбы, которые я могу исполнить после вашей смерти?

— Ничего такого. В похоронах я не нуждаюсь, равно как и в могиле. Но есть одно дело, которое вы могли бы сделать для меня. Я все собирался завести сиамского кота, но так и не получилось. Боялся лишних хлопот. Буду признателен, если после моей смерти вы заведете сиамца вместо меня. И я думаю, что давать ему молоко надо не в блюдечке, а в ковшике. Как он начнет из него лакать, надо легонько приподнять ковшик, чтобы его мордочка окунулась в молоко. Я бы попросил вас проделывать это раз в день. Это важно, так что не забудьте, пожалуйста.

— Странная какая просьба.

— Вы так думаете, потому что живете в самом обыкновенном, заурядном мире. Такая просьба лежит за пределами вашего воображения. И вот еще что. Если я вдруг останусь жив, должен ли я возвращать вам пятьдесят тысяч?

— До этого не дойдет. Прошу вас только об одном: жена должна быть убита обязательно.

— То есть это контракт на убийство?

— Можно и так сказать. Я хоч…