Фрагмент книги «Маленькая книга драконов»
Люди и драконы
Глава 2. Виды драконов больших и Истинных
Восточные драконы
Западные драконы
Пернатые драконы
Глава 3. От яйца до конца: жизнь дракона
Глава 4. Виды малых драконов
Озерные драконы и морские змеи
Виверны и огненные драконы
Древолазы и землекопы
Выбор хранителя драконов и что-то новое
Глава 5. Краткая история драконов
Древние драконы
Средневековые драконы: христианство, Темные времена и великое переселение
Просвещение и возвращение: драконы в новое время
Глава 6. Давным-давно один дракон...
Дракон, который проглотил солнце
Когда Вирм повернется: Беовульф одной драконицы
Глава 7. Жизнь с драконами
Заповедники и драконьи резервации
Азбука посещения заповедника
Как содержать дракона
Заветы хранителя драконов
Глава 8. Прочь от цивилизации: наблюдение за драконами в дикой природе
Горы
Высокогорные леса
Низины
Пустыни
Глава 9. Праздники и развлечения драконов
Восточные драконьи лодки
Языческие дни и святые
Огонь, полет, пир и песня: собрано со всего мира
Эпилог. Драконы: наша последняя надежда
Библиография
Об авторе
Я глубоко благодарна за поддержку и мудрость своим друзьям и пишущим коллегам — Джону Гудричу, Брэндон Эйр, Джону Ожеховскому, Тай Кинг и Карен Сандерсон.
Все эти годы они следовали за мной в Страну драконов, противостоя неверию остроумием, с терпением и синими карандашами наготове.
Ли, который помогал мне помнить о радости в темные моменты.
И Мардж, которая была рядом.
«Нам, людям, снятся сны, мы занимаемся магией, творим добро и зло. Драконы не видят снов. Они сами — сон, мечта; волшебство — это их сущность, а потому они не занимаются магией как наукой. Магия — основа их бытия. Они не совершают поступков: они просто существуют»[1].
Урсула К. Ле Гуин, «На последнем берегу»
Перевод Ирины Тогоевой. — Здесь и далее примеч. ред.
Введение
Задолго до того, как наши предки совершили скачок до Homo sapiens на ветке эволюционного древа, мир населяли всевозможные твари. Земля, море и воздух изобиловали существами более крупными, странными и невероятными, чем может придумать самое пылкое воображение. За тысячелетия мы приняли этих существ и обратили их в пестрое множество — божественных и вместе с тем ужасных. Наши страхи и мечтания создали мифы и легенды, героические и кошмарные, богов и монстров, разница между которыми была едва заметна. В этом нет ничего удивительного, если учитывать приливы и отливы религиозных течений, когда божество одного человека становится демоном для другого — и наоборот — по мановению хвоста Бармаглота. Мир, прекрасный или чудовищный, наполнен ужасными богами или благочестивыми монстрами, и подобен вселенной, которая, как сказал Идэн Филлпотс, «полна волшебства, терпеливо ожидающего того момента, когда наши чувства станут острее»[1] («Прохождение тени», 1918).
