Открытый финал

По традиции

говорим огромное спасибо тем, кто нам помогал, — нашим тест-читателям. Персональная благодарность Светлане Мироновой за юридическую консультацию, Сергею Паршину за бесценные подробности о сплавах на плотах и байдарках и Людмиле Иваненко за описание жизни бальников на сборах. И многочисленные спасибо всем, кто прочитал рукопись, всем, кто нашел время нас поругать или похвалить.

Благодаря вам эта книга стала лучше.

ВАШИ АВТОРЫ

ИНФОРМАЦИЯ
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Художественное электронное издание

12+

Жвалевский, А. В., Пастернак, Е. Б.

Открытый финал : повесть / Андрей Валентинович Жвалевский, Евгения Борисовна Пастернак.  — 2-е изд., испр. — М. : Время, 2017.  — (Время — юность).

ISBN 978-5-9691-1488-3

Авторы давно и крепко полюбившихся всем — взрослым, детям, библиотекарям, учителям и жюри литературных премий — повестей «Время всегда хорошее», «Я хочу в школу», «Правдивая история Деда Мороза» и многих других написали новую книгу. В ней Андрей Жвалевский и Евгения Пастернак берут читателя за руку и уводят со школьных занятий… Куда? Чем занимаются старшеклассники после школы? Много чем — например, танцуют. Сюжет каждой главы стремительно закручивается вокруг одного из воспитанников студии бального танца. Каждому из них есть о чем переживать — от безответной любви и проблем с родителями до поиска своего места в жизни. Но в финале личные проблемы героев отступают перед общей бедой: под угрозой судьба их тренера — человека жесткого, но всей душой преданного своему делу. Некоторые ошибки будут исправлены, а некоторые нет — открытый финал не решит всех проблем и не даст готовых ответов на главные вопросы. Но герои этой истории выйдут из нее другими людьми — и читатель, скорее всего, тоже.

ИДИ ЗА МНОЙ

Левый поворот. Бег в променаде. Позировка.

— Не так! — рычит тренер. — Все не так! Сначала!

«Да что не так-то? — устало думает Федор, возвращая Лену на исходную. — Руки держу, голова в порядке… Ритм? Слышу, попадаю».

— Ты… ты… — Егоров жестикулирует, пытаясь подобрать слово.

Чашка в его руках выписывает сложные вензеля, чай выплескивается на паркет, остро пахнет имбирем. Егоров любит имбирь. И ненавидит своих подопечных.

— Ты — стойкий оловянный солдатик! Робот Вертер! Трансформер!

Тренер ставит чашку на стол и подходит к Федору вплотную.

— Ты ее вести должен… как к алтарю! Как к жертвенному камню! И так вести, чтобы она за тобой шла, ни о чем не думая! Как овечка!

Лена удивленно смотрит на Егорова. Она не собирается на жертвенный камень. И она не овечка. Лена тоже не понимает, в чем проблема. Они выучили суперпрограмму, все помнят, не сбиваются…

— Ты самец, а она самка! Нет! Она добыча, которую ты несешь в зубах… Не в зубах… Вот! Ты удав — она кролик. Ты ее должен гипнотизировать — и вести!

Федор таращит глаза на Лену. Именно так в его представлении должен смотреть гипнотизер. Лена кусает губу, чтобы не расхохотаться. У нее сегодня отличное настроение.

— Что ты вылупился? Не глазами! Руками, ногами, всем телом гипнотизируй…

Неожиданно тренер перестает орать и говорит устало:

— Неужели это так трудно понять? Даже Кузнечик это умеет… Ему бы в музыку научиться попадать…

Это очень странно. Захар Кузнечик — козел отпущения у Егорова. Никто не получает столько ядовитых подколок и наказаний. И сейчас тренер, конечно, не стал бы хвалить Кузнечика, если бы тот был в зале.

Егоров безнадежно машет рукой и командует:

— Отрабатывай программу… Робокоп.

Он включает музыку и выходит из зала, не глядя, как Федор с Леной безукоризненно ткут сложнейший рисунок танца.

*

— Родаки на дачу умотали, — невинно сказала Ангелина, наматывая белокурый локон на палец. — Вернутся только завтра. Что они там забыли? Заморозки еще! Нет, поехали… А я им говорю такая: «Буду к ЕГЭ готовиться… с подружкой!»

Федор слушал трескотню одноклассницы и понимал, что она волнуется. Как и он. Потому что Федор уже отпросился на всю ночь у папы (тот обещал сочинить для мамы что-нибудь поубедительнее). И принес бутылку шампанского, которую купил для него сосед. И вообще — май, весна и воздух, полный феромонов. И намечается его первая настоящая ночь.

Когда Федор понял, что рассказ Ангелины пошел на второй круг, поцеловал прямо в губы. Цветы и бутылка мешали, но все равно получилось здорово. Поцелуй затянулся. Федор подумал: «Вот для чего люди целуются! Можно не говорить. Потому что непонятно о чем».

Но говорить особо не пришлось. Ангелина вдруг потащила его куда-то — еле успел цветы и бутылку на стол в прихожей пристроить.

Ее комната на секунду напомнила комнату самого Федора — те же разбросанные повсюду учебники и тетрадки. Только вот у него по стенам развешаны фотографии и медали с турниров, а у Ангелины постеры Камбербэтча. «Интересно, — мелькнула мысль, — она в курсе, что Камбер недавно женился?»

Но мысль тут же вылетела из головы, потому что Ангелина поцеловала сама. Стало больно и солоно во рту. Федор невольно отшатнулся. Предстоящая ночь начала его настораживать.

— Ты чего? — испугалась девушка. — Я тебя укусила, да?

— Все прекрасно, Ангел, — ответил он, проглатывая кровь из губы.

Ангелина засветилась от удовольствия. Она обожала, когда ее парень называл ее Ангелом. И ненавидела имя Анжела, которым ее пытались наградить некоторые невежды. Точно так же Федор ненавидел имя Федя.

Съел медведя.

Федор потянулся к Ангелине…

И тут в кармане джинсов зажужжал мобильник. Федор выругался про себя и вытащил телефон. Номер высветился незнакомый, даже код непонятно какой, поэтому он нажал на отбой и сунул трубку на полку шкафа…

Мобильник ожил вторично. На сей раз на экране появилась надпись «Ленин папа».

— Извини, — сказал Федор, — я быстро!

Ангелина обиженно заморгала. Стало заметно, что ресницы у нее неправдоподобной длины.

— Здравствуйте, Михаил Алексеевич! — Федор старался, чтобы его голос звучал серьезно и озабоченно.

Как у человека, которого отрывают от важного дела.

Но собеседник даже не задал ритуального «можешь говорить?», и без «привет!».

— Лена пропала! — заявил он. — Ты знаешь, где она?

— Нет. Извините, я очень…

— Она не вернулась с тренировки! Телефон выключен! Мы всех подружек обзвонили!

Федор вздохнул и грубовато прервал:

— Простите, но я не знаю, где Лена. И я не ее подружка.

— Ты ее партнер! Вы уже четыре года вместе! Ты должен знать! Куда она пошла вчера после тренировки?

Федор честно попытался вспомнить. Кажется, что-то такое говорила… Точно! Сказала, чтобы он уходил один, у нее какое-то дело…

Но тут Ангелине надоело ждать, и она прижалась к нему.

— Ничего такого, — немного хрипло сказал Федор, — извините.

И отключился, не дожидаясь продолжения.

Мобильник снова завибрировал.

— Да отключи ты его! — капризно потребовала Ангелина.

Федор так и сделал бы, если бы ему звонил кто угодно: мама, папа, президент, папа римский… Но звонил тренер.

— Здравствуйте, Максим Геннадьевич, — сказал Федор придушенно, потому что Ангелина устроила обнимашки.

— Привет, — сказал Егоров. — Говорят, Лена пропала.

— Ага… — на большее воздуха не хватило.

— Найдешь эту истеричку, — отчеканил тренер, — сразу звони мне. Пока.

Как только телефон замолчал, Ангелина решила обидеться. Она уселась на тахту и надулась — не забыв вытянуть ноги поэффектнее. Кажется, в них было втерто что-то блестящее. Сколько раз он видел, как девчонки на конкурсах намазываются бронзаторами, даже сам натирал Лену пару раз. Но там они выпендриваются для зрителей и судей, а Ангел старалась для него… Федор смотрел на ноги, искренне восхищался, но сосредоточиться уже не мог. Егоров ищет Лену… Что-то сдохло в каком-то лесу… Ладно отец — он известный паникер, но Егоров… Который с ними сквозь зубы разговаривает…

На следующий звонок Федор ответил автоматически, не взглянув на экран. Он почти не удивился, услышав голос Лены.

— Привет, — сказала она безжизненно. — Перезвони моим и скажи, что я жива и здорова. Пусть не напрягаются. Этот номер сотри и забудь. Пока.

И сбросила звонок. Он проверил — тот же незнакомый номер, с которого все началось.

Федор понял, что родаки Ангелины укатили на дачу совершенно напрасно. Сегодня их дочь проведет вечер в горьком одиночестве. «Ну и хорошо, — мелькнуло в голове, — а то что-то я не готов».

— Извини, — сказал он девушке своей мечты, — у нас тут чепэ. Моя партнерша пропала, все на ушах.

— А ты ей что, сторож? — зло спросила Ангелина и спрятала ноги под себя.

— Я ей партнер. А через две недели у нас отборочные, очень важные.

Ангелина иронично (как ей казалось) задрала бровь.

Федор развернулся и вышел. Сейчас его занимала одна мысль: «Интересно, 911 — это код какого города?»

*

То, что Лена звонила с питерской симки, Федор выяснил в сети, спускаясь с лестницы. На выходе из подъезда он уже знал, что через полчаса с автовокзала отходит последняя на сегодня маршрутка.

Думать было некогда.

Уже в микроавтобусе, сидя на неудобном сиденье и пытаясь пристроить длинные ноги в проходе, Федор сообразил, что питерскую симку можно найти и без поездки в Питер. Лена могла заполучить ее где угодно: взять у подруги, найти старую у себя в сумочке или на улице.

Но в любом случае менять принятое решение было поздно. Мимо окна летели псковские дали, микроавтобус потряхивало на неровностях дороги, а Федор пытался заснуть.

Сзади хихикала и шебуршала парочка подростков, комментируя фильм. Федор раздраженно полез за телефоном, чтоб заткнуть уши привычной музыкой, и чуть не взвыл. Зарядки осталось совсем мало.

Поколебавшись секунду, он решил использовать «последний снаряд» с пользой. Набрал эсэмэску: «Не волнуйтесь, Лена жива» — и отправил родителям партнерши. А потом решительно отключил телефон и закрыл глаза. Дома его не хватятся до завтрашнего вечера. Остальные — перебьются.

*

В шесть утра, голодный, злой и с затекшими конечностями, Федор стоял на небольшой площади рядом со станцией метро и озирался в поисках кафе.

Плана у него не было. Была цель — выпить кофе и согреться, но это никак не могло ему помочь в поисках Лены. Федор с завистью смотрел на приехавших вместе с ним пассажиров — они знали, куда идти. Почти все целенаправленно двигались к метро, доставая на ходу кто зонтик, кто куртку. В голове у Федора зазвучало дурацкое «ча-ча-ча», которым их достали на прошлых сборах. «Ветер с моря дул, ветер с моря дул…» Медленное «ча-ча-ча», они под эту музыку отрабатывали основной шаг. Долго отрабатывали, до полной ненависти и к музыке, и к основному шагу, и к латине вообще.

Неожиданно Федор встретился глазами с девушкой. Она так широко улыбнулась, что он начал озираться — интересно, что такого смешного у него за спиной? И, озираясь, осознал, что движется по тротуару зарепетированными до автоматизма «локами».

Федор хмыкнул, склонил голову, отправив воображаемую партнершу в сложный поклон, и вздрогнул. Рука не нашла привычную Ленкину ладонь.

«Сначала кофе, потом думать!» — скомандовал себе Федор и побежал к «Макдоналдсу». Быстро побежал. Ветер дул-таки с моря и нес с собой темные тучи с мелким, моросящим дождем. Если бы Федор вчера вечером собирался не на свидание, а в путешествие, то у него в рюкзаке оказались бы гораздо более нужные вещи, чем пачка презервативов и освежитель рта, — например, зарядка для телефона. И надета под толстовку была бы не белоснежная рубашка с отложным воротником, а что-нибудь теплое.

И деньги… Денег было совсем немного. В кошельке лежала кредитка, но стоит по ней заплатить — отцу тут же придет эсэмэска, и он заинтересуется, что делает его сын, отпросившийся на свидание, рано утром в питерском «Макдоналдсе».

Федор влетел в кафе, огляделся. Посетителей было мало. За одной свободной кассой стояла милая молоденькая блондинка, за второй — полная тетенька. Федор, не раздумывая, обратился ко второй.

— Мне что-нибудь посытнее и подешевле, а еще я зарядку дома забыл, помогите зарядить телефон, пожалуйста, на занятия опаздываю, всю ночь реферат писал, ничего не соображаю, сейчас кофе у вас выпью и поеду на занятия, преподаватель просто зверь! — Федор выпалил тираду, жалостливо глядя в глаза тетеньке.

Расчет оказался верным. В ответ он услышал, что «все вы так, гуляете до последнего, а потом всю ночь сидите, нечего было в игры играть» и «давай свой телефон, заряжу».

*

Федор специально ел помедленнее — чтобы мобильник успел зарядиться как следует. Заодно появилось время составить что-то вроде плана.

Лене надо позвонить. Убедить встретиться. А потом… потом что-нибудь придумать.

Он включил телефон. Пятнадцать неотвеченных и семь эсэмэсок от родителей Лены. Набрал Лену — она сразу сбросила. Потом пришлось сбросить входящий от Лениного папы. Пока набирал эсэмэску, пришлось сбросить еще один. «Нет, — понял Федор, — так не пойдет!»

Последние наличные деньги пришлось потратить на местную симку.

Но даже на звонки с питерской симки Лена не отвечала.

Федор чередовал звонки с эсэмэсками жалобного содержания: «Лена! Ответь!», «Лена! Это Федор, мне срочно нужно кое-что тебе сказать!» и даже пронзительное «Перезвони! Вопрос жизни и смерти!» Последнее сообщение он завершил неописуемым количеством восклицательных знаков.

Не помогло. Лена молчала. Заряд телефона неумолимо полз вниз.

Федор понял, что придется сменить тактику.

Следующая эсэмэска представляла собой чистой воды шантаж: «Или ты мне перезваниваешь, или я говорю твоим родителям твой номер!»

Перезвонила через тридцать секунд.

— Ты! — прошипела она. — Ты!.. Гад! Я тебе доверяла, а ты…

— Есть дело, — сказал Федор, не отвлекаясь на выяснение отношений. — Срочное.

— Никаких дел я с тобой иметь не хочу! Предатель!

— Встречаемся через час…

«Где? — Федор панически перебирал все известные ему питерские места. — Эрмитаж? Пафосно. Смольный? Да ну! А если…»

— …в Летнем саду! — отчеканил Федор. — На главной аллее!

— Никуда я не пойду!

— И обязательно проверь, чтобы не было хвоста! — добил Федор и нажал отбой.

Лена не перезвонила, но он был уверен, что она придет. «Про хвост это я классно задвинул!» — погордился собой Федор, получил порцию холодного дождя в лицо и принялся выяснять у прохожих, как добраться до Летнего сада и есть ли в нем главная аллея.

Лена не пришла ни через час, ни через полтора, ни через два. Федор ходил туда-сюда, боясь отлучиться даже в туалет. В порыве сыновьего чувства (вдруг родители волнуются?) послал папе: «Мой телефон сел, если что, звони на этот! Федор». Дождь перестал, но подул противный ветер. Толстовка промокла настолько, что не согревала, а охлаждала, да еще и оттягивала плечи. Федор остановился у пруда с нахохлившимися лебедями, снял толстовку, чтобы хорошенько выжать ее… и тут в кармане ожил телефон.

— Федор, ты придурок? — гневно спросила Лена.

— А ты где? — ответил Федор, игнорируя риторический вопрос.

— Я дома! Я не собираюсь никуда идти! И ты уходи! Замерзнуть решил в своей рубашечке?

— Ага! — торжествующе завопил Федор, вертясь на одном месте и высматривая Лену за кустами. — Ты тут! Иди сюда, надо поговорить!

Телефон тут же пискнул отбоем. «Спугнул! — обругал себя Федор. — Надо было заболтать, подманить… Зря промок до нитки».

Он бросил взгляд на пруд и совершил то, что потом никак не мог себе объяснить.

— Ленка! — заорал Федор, сиганув через ограду. — Если не придешь, утоплюсь!

Вода в пруду сперва показалась ему даже теплой.

*

— Пьяный? — деловито спросил лейтенант, делая опись вещей, найденных при Федоре.

Задержанный говорить не мог, очень замерз.

— Да он вообще не пьет! — ответила за него Лена. — И не курит. Мы спортсмены.

— Ага, прыгуны в воду, — флегматично прокомментировал полицейский. — Значит, под кайфом?

Федор смог только энергично помотать головой.

— Дайте ему какой-нибудь плед! — возмутилась Лена. — Он же воспаление легких получит!

— Зато будет знать в следующий раз. — Лейтенант не отрывался от описи. — Значит, не пьяный и не под кайфом? А если я тебя на наркологию отправлю?

Федор попытался безразлично пожать плечами. В результате получилось движение из пляски святого Витта.

— Ему нельзя болеть! — Лена сжала кулак и легонько стукнула по столу.

Полицейский изумленно поднял на нее глаза.

— У нас отборочные через две недели! Чемпионат на носу! Как он на паркет выйдет?

— Куда? — Лейтенант с интересом, но опасливо косился на кулак, которым Лена активно жестикулировала.

— На паркет! Мы танцоры! Спортивные танцы! Вы срываете подготовку к чемпионату России!

Федор даже дрожать стал меньше от уважения к парт­нерше. Оказывается, она тоже умела грузить. Да и полицейский засомневался.

— Хм… Ладно, раз танцоры — танцуйте.

И врубил радио. Из него полилась несусветная попса. Лена растерянно посмотрела на Федора. Тот вскочил и сдернул партнершу со стула. Колотун передался Лене.

— К-к-как мы б-будем танцевать? — прошептала она. — И ч-что?

— Румбу, — ответил Федор, все еще постукивая зубами.

— П-п-под вот это?

— Просто иди за мной!

И он вдруг перестал дрожать. И повел. Кажется, это была их программа… только партнер на ходу убирал фигуры — места катастрофически не хватало. Каким-то чудом Лена понимала, что он хочет сделать, и не тормозила. Он вел — она шла за ним.

Это было здорово. Несмотря на ужасную музыку, совершенно нетанцевальную обувь и бугристый линолеум.

Попса кончилась. В «обезьяннике» пьяно захлопали и заорали: «Круто!»

Федор остановился, отвесил поклон. И снова принялся колотиться.

— Начальник! — крикнули из «обезьянника». — Отпусти парня! Пляшет как…

И выразительно описали, как именно.

— Ну допустим, — прищурился лейтенант, оставив реплику без внимания. — Но это ничего не меняет. Нарушение общественного порядка…

Ему не дал договорить телефон Федора, зазвонивший посреди изъятых вещей. Полицейский наклонился и со злорадством воскликнул:

— О! «Папа»! Сейчас мы сообщим твоему отцу…

Федор выхватил мобильник из-под носа лейтенанта.

— Тихо всем! — крикнул он так, что даже в «обезьяннике» прикусили язык, и нажал на кнопку ответа.

— Да, пап… Все нормально!.. Даже супер… Конечно, познакомлю… Ага…

Полицейский понял, что сидит с приоткрытым ртом, и…