Фрагмент книги «Химия Её Величества»
Миронов успешно справился с очередной пчелой, изучавшей клавиатуру компьютера, при этом едва не размозжив, правда, уже не слишком новую оргтехнику.
На самом деле Миронов был не так уж плох как следователь. Ермилов придирался по старой памяти. В свою бытность старшим следователем по особо важным делам в Генпрокуратуре Олег лихо и весьма результативно проводил допросы.
В 2000 году Ермилов загорелся идеей перейти работать в ФСБ. За 90-е годы бег с препятствиями в виде вала преступлений и махровой, воинственной коррупции совершенно вымотал его морально, да и финансово – зарплату все время задерживали. Он искал способ, как остаться следователем, поборником закона, но в то же время не маневрировать и не хитрить, добиваясь результатов и обвинительного приговора для высокопоставленных и богатых преступников.
И ему удалось. Упрямство Олега стало притчей во языцех среди его однокашников по юридическому институту еще в студенческие времена. Этот тихоня Ермилов со светло-серыми глазами, высоким лбом и ямочкой на щеке всегда добивался своего, несмотря на то, что выглядел как увалень-медведь. Он и жениться умудрился на самой бойкой и симпатичной девушке курса Люське Коротковой. (Хотя адвокатесса Короткова считала, что это только ее заслуга.)
После института он много лет прослужил в Генпрокуратуре, пока не перевелся в ФСБ. Но там Олег на следственную работу не попал, как планировал. Сперва оказался в английском отделе, а затем его перевели в ДВКР – Департамент военной контрразведки, где он и служил уже пятнадцать лет, а последние два года был начальником отдела.
Посмотрев на часы, Олег Константинович переглянулся с Мироновым. Ермилов так и не услышал на протяжении допроса, длившегося уже почти час, то, ради чего приехал в «Лефортово». Как Миронов ни подводил Евкоева к нужной теме, игиловец настойчиво продолжал гнуть свою линию, игнорируя намеки.
И дело-то было пустячным – пара вопросов, и разбежались бы с миром, если бы Евкоев не пошел в глухой отказ. Дескать, за границу он выезжал вовсе не в Сирию, а в Турцию. Жаждал изучать Коран, но в школу хафизов, где учат Коран наизусть, его не приняли. Тогда он решил не терять времени и начал штудировать турецкий язык в «Баб-и Алем»[1] в Стамбуле. Там же ему помогли устроиться на работу грузчиком в магазине. В этом и состояло его алиби – предоставленные справки от «Баб-и Алем» и от фирмы, где он якобы трудился в поте лица, а этот трудовой пот, как следовало из его показаний, сушило ветерком с Босфора, а не горячими ветрами из пустыни где-нибудь в окрестностях Эр-Ракки или Кафр-Хамры…
