Фрагмент книги «Доводы рассудка»
Глава XXIV
Комментарии
JaneAUSTEN
1775 – 1817
ДжейнОСТИН
Доводы рассудка
Перевод с английского Елены Суриц
Серийное оформление Вадима Пожидаева
Оформление обложки Валерия Гореликова
Остин Дж. Доводы рассудка : роман / Джейн Остин ; пер. с англ. Е. Суриц. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2022. — (Азбука-классика).
ISBN 978-5-389-17235-7
16+
«Чувство и чувствительность», «Гордость и предубеждение», «Мэнсфилд-парк», «Эмма» — эти романы знаменитой писательницы Джейн Остин вдохновляли таких выдающихся мастеров английской литературы, как Ричард Олдингтон, Сомерсет Моэм и Вирджиния Вулф. Сегодня произведения Остин не перестают привлекать кинематографистов, по всему миру создаются музеи и литературные клубы ее имени. С тонкой иронией и мягким, истинно английским юмором писательница создала целую галерею ярких образов своих современников — благородных и коварных, безрассудных и малодушных, трепетных и высокомерных. В настоящем издании вниманию читателей представлен роман «Доводы рассудка», который вышел в свет в 1817 г., уже после смерти Остин. Главная героиня романа Энн Эллиот влюблена в бедного лейтенанта Уэнтоурта, а ее семья находится на грани разорения. Ей предстоит принять трудное решение. Но чем же руководствоваться Энн: велением сердца или доводами рассудка?
© Е. А. Суриц, перевод, 1981© Е. Ю. Гениева (наследники), комментарий, 1981© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2011Издательство АЗБУКА®
Глава I
Сэр Уолтер Эллиот из Киллинч-холла в Сомерсете был не такой человек, чтобы собственного удовольствия ради брать в руки другую какую-нибудь книгу, кроме «Книги баронетов». В ней искал он занятий в час досуга и рассеяния в час печали; в ней рассматривал он немногие из древних уцелевших грамот, возносясь духом от восторга и почтения; в ней пропускал он бессчетные почти имена выскочек минувшего века с жалостью и презреньем, легко уводившими его помыслы от обременительных мирских забот; и в ней же, когда уж не помогали все прочие страницы, он всегда мог с живым интересом прочесть собственную историю; на этом месте и открывался обыкновенно любимый том:
