Выдающиеся деревья, которые изменили нашу жизнь

На нашей планете растет около 3 триллионов деревьев — примерно по 400 на каждого жителя Земли. Авокадо и олива, бакаут и квандонг, лещина и мускатный орех, тис и драцена, глирицидия и шелковица, облепиха и сесбания… Эти удивительные растения дают нам древесину и другие ценные материалы, приносят съедобные плоды, орехи и пряности, из них мы получаем красители, эфирные масла и лекарства. Макс Адамс рассказывает о 80 видах деревьев, которые сыграли наиболее важную роль в истории человечества, снабжая каждый раздел книги великолепными фотографиями, работами ботанических иллюстраторов и картинами великих художников.

«Я прославляю все многообразие наших связей с лесами и деревьями и надеюсь, что моя книга подвигнет читателей на более подробное знакомство с этими дарителями жизни, на которых мы так полагаемся, и с теми сообществами людей, которые ценят и оберегают доверенные нашим заботам природные богатства». (Макс Адамс)

© Max Adams, 2019
© Черезова Т., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2022
КоЛибри®

Дарк Хеджес (“Темные изгороди”), буковая аллея в графстве Антрим, Северная Ирландия.

Камиль Писарро. «Фруктовый сад в цвету» (Le Verger), 1872 г.

Введение

Что делает дерево полезным? Если отвечать коротко, все деревья дарят жизнь, все полезны. Деревья, как и океаны, управляют климатом Земли и его несравненным биоразнообразием, поглощая углекислый газ, загрязняющие вещества и солнечную энергию и выделяя кислород. Деревья участвуют в круговороте воды и газообразного азота, работают как кондиционеры воздуха и обеспечивают среду обитания миллионам видов других растений, насекомых, птиц, млекопитающих и земноводных. Они укрепляют и обогащают почву, замедляют наводнения.

Одно-единственное дерево-ветеран, растущее на поле, может приютить более 300 видов птиц и насекомых. Деревья оказываются для них источником пищи, а также местом, где можно гнездиться и размножаться, укрываться от хищников в трещинах и разломах коры или объявлять о себе потенциальной паре. Деревья, образующие непрерывный полог — такой как в лесах или рощах, — создают гораздо более масштабные биомы, порой объединяя народы и континенты громадным живым организмом с почти бесконечными взаимосвязями и взаимозависимыми биологическими и поведенческими отношениями. Когда деревья умирают, их материалы возвращаются в природный круговорот или становятся поглотителем углерода.

Для первобытных людей — разумного вида, занимавшегося собирательством в саванновых лесах Восточной Африки и сильно зависевшего от деревьев, — они служили партнерами в их великом культурном предприятии. Деревья дают укрытие и тень, материалы для создания самых элементарных и удачных инструментов и убежищ. Мы едим их плоды, используем листья и кору как лекарства, их древесина питает очаги, которые дали нам свободу как думающему и творящему виду. Деревья колонизировали все континенты, где существуют сообщества людей, они, как и мы, обладают способностью адаптироваться и находить новые решения. По крайней мере 60 000 видов деревьев возникли за последние 300 миллионов лет, гениально реагируя на все благоприятные возможности и угрозы, которые создает природа.

Красота, изменчивость и выносливость деревьев, их долгая жизнь и явный стоицизм служили для людей источником вдохновения. Роль деревьев, соединяющих небеса и землю, жизнь и смерть в бесконечно обновляемом круге, может показаться почти магической. Мифы и легенды превозносят их мудрость, сверхъестественные способности и склонность привечать духов. Художники и писатели тысячелетиями восхваляли и очеловечивали, высмеивали и изучали деревья. Хотя ботаники и биологи все лучше узнают поразительное устройство деревьев, они начинают казаться не менее, а еще более чудесными и сложными. Мы знаем, что деревья способны общаться друг с другом как над землей, так и под ней, поднимать почвенную воду с невероятной глубины, нашли всевозможные способы размножаться, находясь в удалении от неподвижных потенциальных партнеров.

Каспар Давид Фридрих. «Одинокое дерево» (Der einsame Baum), 1822 г.

Люди — беспокойные и любопытные эмпирические экспериментаторы с природой. Впервые применив острый инструмент для расщепления ствола или снятия коры в далекой древности, сообщества людей исследовали и использовали деревья в течение почти миллиона лет. Во всех обитаемых уголках нашей планеты практические знания относительно их применения, полезных материалов, распространения и поведения собирались и передавались последующим поколениям. В Карибском бассейне маленьких детей и приезжих предупреждают, чтобы они не прятались от дождя под ядовитым манцинелловым деревом, или манцинеллой (Hippomane mancinella), дабы не покрыться жуткими волдырями, и не ели его аппетитно выглядящих плодов. Пастухи в Алтайских горах в Казахстане давно научились доверять своим свиньям и лошадям, которые умеют находить самые сладкие разновидности диких яблок. В Юго-Восточной Азии уже много тысяч лет назад узнали, что определенные деревья при повреждениях выделяют поддающееся формовке водонепроницаемое молочно-белое вещество. Имя того гения, который первым высушил и поджарил боб дерева какао в Андах, чтобы отведать пищу богов, скрыто во мраке времен.

В этой книге я прославляю все многообразие наших связей с лесами и деревьями в галерее портретов тех из них, которые завязали особенно интересные взаимоотношения с человечеством. Во многих случаях это истории о местной мудрости и последующих мировых открытиях, об эксплуатации, роковых последствиях для окружающей среды и социальном угнетении. В других оказывалось, что незаметные и непривлекательные деревья могут предложить удачные решения проблем современной жизни благодаря целебным свойствам или своему месту в ключевых стратегиях выживания для беднейших регионов мира. По возможности я снабжал эти истории удачными фотографиями или творениями великих художников и ботанических иллюстраторов.

Некоторые виды, естественно, подпадали сразу под несколько категорий. В первой главе я рассматриваю деревья, которые давали чрезвычайно полезные материалы, начиная с древесины с невероятно широким набором свойств и кончая корой для бумаги и веревок, орехов для освещения и семенных коробочек в качестве ударных инструментов. Я посвящаю отдельную главу съедобным плодам и орехам, как хорошо известным, так и знакомым не всем, еще одну — деревьям, которые подарили нам особые кулинарные ингредиенты и традиции. Краски, эфирные масла и лекарства составляют центр описаний дюжины деревьев, и целый раздел посвящен тем деревьям, которые я назвал «деревьями для планеты»: видам, которые настолько важны человечеству, что их следует защищать, чтобы они не оказались потеряны из-за небрежения или невежества. Несколько избранных видов я включил в главу с названием «Супердеревья»: чертова дюжина древесных звезд с поразительными свойствами. Некоторые из деревьев вполне могли бы оказаться в других главах, но я надеюсь, что в целом мое решение — очень немногочисленная подборка из тысяч «полезных» видов — подвигнет читателей на более подробное знакомство с этими дарителями жизни, на которых мы так полагаемся, и с теми сообществами людей, которые ценят и оберегают доверенные нашим заботам природные богатства.

В мире пластика, бетона, стали, наступающих пустынь и истощающихся минеральных ресурсов стоит вспомнить об этих щедрых на дары биологических, химических и технических феноменах, которые способны и готовы удовлетворять множество наших материальных и духовных потребностей — если только мы дадим им место… и время.

ГЛАВА 1

ПРОБКОВЫЙ ДУБ,
ГЕВЕЯ, ШЕЛКОВИЦА:
РОГ ИЗОБИЛИЯ

Лес отличается несравненной полезностью, приспособляемостью и красотой. Древние охотники-собиратели наверняка открыли практически все, что можно сделать с помощью палки, начиная с разворошенного муравейника или термитника и кончая захлопывающейся ловушкой на кролика. Тысячи лет назад австралийские аборигены научились разжигать огонь ветками австралийской шелковицы (Hedycarya angustifolia). Более крупными ветками можно отогнать хищников или соорудить из них временную изгородь, а если их заострить или утяжелить, они пригодятся для нападения или обороны. В целом древесина всех видов — от сверхплотной до самой легкой — обычно мало поддается сжатию и растяжению, и жители лесов во всем мире узнавали, какая древесина местных деревьев самая лучшая, и использовали ее для самых разных целей, начиная со стен и крыш домов и кончая гатями на болотах.

Если перерезать природные волокна ствола или ветки, то любознательному ремесленнику открывается новый мир: дерево расщепляется вдоль волокон и его можно превратить в доски, планки, клинья, мебель и элементы самых разных приспособлений. Некоторые деревья — такие как сверхтяжелое гваяковое дерево (Guaiacum officinale) — дают древесину, которая для некоторых изделий тяжелого машиностроения оказывается лучше любых современных материалов. Кроме того, архитекторы снова стали серьезно относиться к дереву как к возобновляемому строительному материалу.

Деревья дают не только древесину: пробковый дуб известен своей уникальной губчатой корой, которую можно снимать регулярно, а у многих деревьев кора дает длинные волокна, из которых можно изготавливать веревки, циновки, рыбацкие сети и даже одежду и бумагу. Из коры североамериканской березы рыбаки и трапперы делали прочные, упругие, легкие каноэ.

Урожай пробки в Тарифе (Андалусия).

В этой, первой, главе виды деревьев с четырех континентов иллюстрируют широчайший диапазон материалов, получаемых из деревьев местными жителями, которые издавна использовали их как подручные материалы для крыш, зданий, изоляции и набивки. Листья служили кормом для гусениц шелкопряда и домашних животных, из кожуры их плодов получались хорошие емкости, а масло из их семян использовалось для готовки и освещения. Один из традиционных принципов жителя леса требует пускать в дело все части дерева: то, что не идет на изготовление необходимых предметов, становится топливом. Некоторые деревья ценятся как индивиды, другие сажают и убирают как сельскохозяйственную культуру каждые несколько лет. Многие деревья могут отдавать свой продукт без вреда для себя, другие же надо сажать заново, обеспечивая следующее поколение. Однако ни к одному не следует относиться так, будто оно не является частью более широкой экосистемы: отдельные деревья можно заменить, а вот древние леса — нет.

Четыре представителя племени каян собирают гуттаперчу со ствола дерева. Саравак, северо-запад Борнео.

Токарь за работой в Уэст-Уикоме (Бакингемшир), примерно 1945 г. Ножк…