Фрагмент книги «Жарким кровавым летом»
Это был Смит — его часто называли «мясником» или «мясорубкой», но он тем не менее сумел разрушить Японскую империю, завалив ее телами морских пехотинцев: другого способа просто не было.
— Спасибо, сэр, — ответил Эрл. — Дело-то в чем: это же мне за всех тех парней, которые не смогли вернуться.
— Носите ее гордо, первый сержант, — скомандовал старик Шмидт. — Ради них.
Затем Эрла снова волшебным образом отнесло прочь, и вскоре он, наподобие пакета, дошедшего до конца ленты конвейера, оказался выброшенным в небытие. Оглянувшись, он увидел, что Джун стоит одна-одинешенька.
Джун была ослепительно хороша, хотя и слегка напугана всей этой процедурой. Она училась на младшем курсе Юго-Восточного учительского колледжа штата Миссури в Кейп-Джирардо, а он был мастер-сержантом морской пехоты, с ног до головы увешанным побрякушками и прибывшим в отпуск перед началом вторжения на внутренние японские острова. Она была красивой девушкой, а он — красивым мужчиной. Они встретились в Форт-Смите на танцах, устраиваемых Объединенной службой организации досуга войск, и поженились в конце той же недели. У них было четыре дня безумной любви, а потом он возвратился на войну, убил еще около сотни японцев, был дважды ранен, проводил на тот свет множество друзей и знакомых и вернулся домой.
— Как дела? — спросил он.
— О, все прекрасно, — ответила она. — Я вовсе не хочу, чтобы кто-то обращал на меня внимание. Это день героя, а не жены героя.
— Я же говорил тебе, Джуни, никакой я не герой. Просто везучий сукин сын, которому посчастливилось не угодить под снаряд, убивший десяток других парней. Сегодня мне дают медаль за везение, только и всего.
— Эрл, ведь ты же герой. Ты должен этим гордиться.
— Знаешь, что я тебе скажу? Все эти люди ничегошеньки не понимают. Они не знают, как все это было. То, как они себе это представляют, и то, за что они дали мне эту штуку, не имеет никакого отношения к тому, что было.
— Ты только не расстраивайся снова.
Среди многих серьезных проблем, которые имелись у Эрла, одна заключалась в том, что у него и у остального мира были диаметрально противоположные взгляды на то, что считать правильным. Из-за этого у него то и дело случались неприятности. С войны вернулось не так уж много солдат, а поскольку Эрл был большим героем, каждый встречный стремился остановить его, сказать, что он великий человек, и изложить свое мнение по поводу войны.
