Номер Два. Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером

David Foenkinos
NUMÉRO DEUX
Copyright © Éditions Gallimard, Paris, 2022
Перевод с французского Риммы Генкиной
Оформление обложки Ильи Кучмы
Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

Фонкинос Д.
Номер Два : Роман о человеке, который не стал Гарри Поттером / Давид Фонкинос ; пер. с фр. Р. Генкиной. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2023. — (Большой роман).

ISBN 978-5-389-23461-1

16+

Что, если вам выпал шанс стать Гарри Поттером?

И что, если вы упустили этот шанс?

В преддверии съемок первого фильма знаменитой кинофраншизы о юном волшебнике на главную роль пробовалось множество детей, но в финале остались только двое, и те, от кого зависело решение, долго колебались, не зная, кого выбрать. Они выбрали Дэниэла Рэдклиффа — эту историю мы прекрасно знаем. Но Давид Фонкинос написал не о нем — он написал о том, кого мы не знаем: о том, кого не выбрали. Это тоже история о Мальчике, Который Выжил, но у этого мальчика жизнь выстроилась вокруг гигантского умолчания под названием «Гарри Поттер и мой провал» — целая жизнь с пустотой вместо центра, и сколько ни ходи по кругу, избежать пустоты не удастся. Как преодолеть поражение, в котором ты не виноват? Как вернуть себе жизнь, которую у тебя украли? Стать невидимкой, стать Гарри Поттером, стать собой? Перед вами история о волшебстве — но заклинаниями здесь дело не ограничится.

Впервые на русском!

© Р. К. Генкина, перевод, 2023
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023
Издательство Иностранка®

Предупреждение читателю

Хотя некоторые детали романа опираются на реальные факты, автор по мере развития полностью вымышленного сюжета стремился прежде всего дать волю воображению.

В 1999 году был объявлен кастинг с целью найти исполнителя роли Гарри Поттера — актера, которому в силу этого обстоятельства предстояло обрести мировую известность. Кастинг прошли сотни актеров. В конце концов осталось всего двое. Этот роман рассказывает историю того, кто не был выбран.

1

Чтобы понять всю глубину травмы, полученной Мартином Хиллом, следует обратиться к истокам драмы. В 1999 году ему только-только исполнилось десять лет, и он жил с отцом в Лондоне. Он вспоминал о тех днях как о счастливом времени. Кстати, на одной из тогдашних фотографий он широко улыбается, словно что-то обещая. Однако последние месяцы были довольно сложными: его мать перебралась в Париж. Чтобы не отрывать мальчика от друзей и не усугублять одно расставание другим, по обоюдному согласию было решено, что маленький Мартин останется с отцом. С матерью он будет видеться по выходным и на каникулах. Хотя поезда «Евростар»1 в основном превозносили за сближение Франции и Британии, при разрыве отношений они существенно облегчали логистику. По правде говоря, Мартин не слишком переживал из-за произошедших перемен. Взаимные упреки для него, как для любого ребенка, вынужденного присутствовать при постоянных ссорах родителей, стали невыносимы. В конце концов Жанна возненавидела все, что раньше привлекало ее в Джоне, отце Мартина. Некогда она обожала эту артистическую мечтательную натуру, однако теперь считала его лентяем и полным придурком.

Они встретились на концерте группы «The Cure». В 1984 году у Джона была та же стрижка, что у их вокалиста, — нечто вроде баобаба на голове2. Совсем юная Жанна работала «за стол и кров» у молодой английской четы, столь же богатой, сколь и чопорной, и носила прическу в форме идеального каре. Если бы не ее чувствительное сердце, они бы никогда не познакомились. Вообще-то, на том концерте Жанна оказалась почти случайно — пошла на поводу у Камиллы, другой француженки, с которой встретилась в Гайд-парке. На концерте девушки обратили внимание на странного типчика в глубине зала, выглядевшего совершенно потерянным. Он заглатывал пиво банку за банкой в том же темпе, в каком музыканты переходили от одной композиции к другой. В какой-то момент его колени подогнулись. Девушки подошли и помогли ему подняться, он попытался поблагодарить, но еле ворочал языком и был не способен выдавить членораздельный звук. Они проводили парня к выходу, чтобы он мог продышаться на свежем воздухе. Вменяемости Джона хватало ровно на то, чтобы выглядеть крайне трогательно. Камилла, как истинный фанат рок-группы, вернулась в зал, а Жанна осталась рядом с терпящим кораблекрушение. Позже она спросит себя: может, лучше было сбежать? В момент их встречи он падал с ног, а это что-то да значит. «Не доверяйте первому побуждению — оно почти всегда благородно», — писал Монтерлан. Ну, или Жанне казалось, что он вполне мог так написать, например в романе «Девушки»3, которым в те времена зачитывались ее подруги. Много лет спустя она обнаружит, что эти слова принадлежат Талейрану. Как бы то ни было, Жанна поддалась очарованию этого тонущего бедолаги. Следует отметить, что Джон был не лишен своеобразного чувства юмора. Возможно, именно того юмора, который называют английским. Немного придя в себя, он пролепетал:

— Я всегда мечтал стоять в толпе во время рок-концерта и накачиваться пивом банка за банкой. Я всегда мечтал быть крутым чуваком. Но ничего не поделаешь, я всего лишь молокосос, который любит «Швепс» и Шуберта.

Таким образом Жанна пропустила невероятную восьмиминутную композицию «A Forest»4. Роберт Смит любил затягивать эту потрясающую песню, которая стала хитом группы и первой, занявшей верхнюю строчку в британских чартах. Хлынул ливень; молодая парочка поспешила укрыться в такси и направилась в самый центр Лондона, где Джон обретался в крошечной квартирке, унаследованной от бабушки. Перед смертью та сказала ему: «Я оставляю тебе квартиру с единственным условием: ты будешь поливать цветы на моей могиле минимум раз в неделю». Редко случается, чтобы подобный бессрочный контракт между мертвецом и живым соблюдался столь ревностно. Возможно, это еще один образчик английского юмора. В любом случае соглашение было достигнуто, и внук никогда не отступал от данного обещания. Но вернемся к живым. Обычно сдержанная, Жанна в тот вечер решила подняться к Джону. Им показалось, что разумнее избавиться от мокрой одежды. Оказавшись нос к носу в чем мать родила, молодые люди не нашли иного выхода, кроме как заняться любовью.

Рано поутру Джон предложил отправиться на кладбище; он должен был внести очередной взнос в свою моральную квартплату. Жанне мысль совершить таким образом их первую совместную прогулку показалась совершенно очаровательной. Они бродили долгие часы в полной эйфории от дебюта их отношений и помыслить не могли, что через пятнадцать лет их ждет громоподобный развод.

2

Им понравилась идея звать друг друга Джон и Джанна. Они часами рассказывали друг другу свои жизни; не осталось ни одной пропущенной страницы из прошлого. Когда любовь делает первые шаги, любимое существо напоминает русский роман. Это плотный, неудержимый поток. Они постоянно обнаруживали, как много у них общего. Например, литература. Оба любили Набокова и пообещали себе, что однажды по примеру писателя отправятся ловить бабочек. В то время Маргарет Тэтчер жестоко подавляла требования и надежды бастующих шахтеров; влюбленным было на это глубоко плевать. Счастье не заморачивается условиями жизни рабочих; оно всегда немного буржуазно.

Джон учился в Академии искусств, но истинной его страстью было изобретательство. Его последним открытием стал галстук-зонт. Со всей очевидностью этот аксессуар должен был войти в гардероб англичан. Но идея, при всей ее блистательности, разбилась о стену всеобщего равнодушия. Зато стремительно вошли в моду авторучки-будильники. Жанна уверяла Джона, что все великие гении поначалу были отвергнуты. Надо дать миру время приспособиться к твоему таланту, добавляла она влюбленно и пафосно. Сама она перебралась в Лондон, лишь бы сбежать от родителей, которые так и не смогли усвоить, что такое ласка и как ее применять. Жанна уже прекрасно говорила по-английски. Она мечтала заняться политической журналистикой, хотела брать интервью у глав государств, хотя и не очень понимала, откуда взялось это навязчивое желание. Восемь лет спустя она задаст вопрос Франсуа Миттерану на пресс-конференции в Париже. Для нее это станет проблеском посвящения в сан. Пока что она бросила работу няни и устроилась официанткой в ресторан, где готовили отличный чили5. Довольно скоро она заметила, что, если говорить с сильным французским акцентом, соберешь куда больше чаевых. День за днем она совершенствовала искусство начинять свой английский все большим количеством оговорок. Ей нравилось, когда Джон наблюдал за ней с улицы, поджидая ее после работы. Она наконец выходила, и они долго шагали в ночи. Она рассказывала о хамстве некоторых клиентов, он с жаром излагал новые идеи. И в этом было гармоничное слияние мечты и реальности.

После нескольких месяцев накопления чаевых Жанна решила, что отложила достаточно денег и может уйти из ресторана. Она дополнила свое резюме великолепным сопроводительным письмом, что позволило ей получить стажировку в престижной ежедневной газете «The Guardian»6. Как француженке, ей предложили место помощника корреспондента в Париже. Это стало холодным душем. Ей грезилась увлекательная жизнь, репортажи из разных интересных мест, но ее обязанности заключались в организации встреч и заказе билетов на поезд. Это довело ее до ручки, и даже ремесло официантки показалось ей более воодушевляющим с интеллектуальной точки зрения. К счастью, ситуация улучшилась. Проявив настойчивость, она сумела доказать, что способна на большее, и в конце концов ей стали доверять ответственные задания. Наконец она опубликовала свой первый материал: сообщение об открытии во Франции сети «Restos du Cœur»7, всего несколько строк. Джон читал и перечитывал эти строчки, как сакральный текст. Какой восторг увидеть имя любимой женщины в газете; хорошо, пусть не имя, а только инициалы: Ж. Г.8 Фамилия Жанны была Годар, но никаких родственных связей с франко-швейцарским режиссером у нее не прослеживалось.

Через несколько дней, придя в бюро, она обнаружила в разделе частных объявлений следующие строки, написанные по-французски:

Бесталанный изобретатель
нашел свою музу.
Ж. Г., ты выйдешь за меня замуж?

Долгие минуты Жанна, оцепенев, сидела за редакционным столом. Ее ужасало, что можно чувствовать себя настолько счастливой. У нее мелькнула мысль, что рано или поздно придется за это заплатить, но она тут же вернулась к идиллическому восприятию жизни. На мгновение она задумалась, не дать ли оригинальный ответ — согласие, которое его поразит и окажется на высоте сделанного предложения. И решила: нет. Она схватила телефон, набрала его домашний номер, а когда он ответил, просто сказала: да. Церемония прошла в интимной и дождливой обстановке. В мэрии поставили песню «The Cure» в момент появления свежеиспеченных супругов. Несколько приглашенных друзей зааплодировали парочке, которая, как того требовала традиция, жарко поцеловалась после обмена кольцами. К несчастью — что само по себе удивительно, — никто не подумал захватить с собой фотоаппарат. А может, оно и к лучшему: если счастье не оставляет материального следа, уменьшается риск позже страдать от ностальгии.

Затем они уехали на несколько дней в английскую глубинку, на маленькую ферму. Главным их занятием в медовый месяц стало освоение дойки коров. По возвращении в Лондон они перебрались в квартиру попросторнее — то есть в двухкомнатную. Если в будущем они вдруг поссорятся, каждый сможет укрыться в собственном пространстве; тут они с улыбкой переглянулись. Это было благословенное время любви, когда в венах струится юмор; любой пустяк вызывает смех и шутки. Но это не мешало Жанне строить амбициозные планы на будущее. Хотя муж казался ей существом исключительным, она вовсе не собиралась брать на себя все тяготы семейной жизни. Джон должен повзрослеть, устроиться на работу. Ну почему нужно все время прогибаться под конкретику жизни? — подумал он. К счастью, все устроилось довольно просто. Стюарт, бывший однокурсник по Академии, стал главным художником-декоратором фильма и предложил Джону место в своей команде. Вот таким образом Джон оказался на съемочной площадке ленты «Dangereusement vôtre»9, нового опуса из серии приключений Джеймса Бонда. Среди прочих его вкладов в искусство предлагалось полюбоваться зеленой краской на ручке двери, которую открывал Роджер Мур. Многие годы при каждом очередном показе фильма Джон восклицал: «Это моя ручка!», словно всем своим успехом сага была обязана именно этой детали интерьера. Ему доставляло удовольствие быть частью безмолвной армии, суетившейся на задворках съемочной площадки. Так, в чередовании съемок и бесплодных попыток изобрести нечто революционное, прошли годы.

Вечером в преддверии новогодней ночи, которой предстояло превратить 1988 год в 1989-й, Жанну затошнило. А ведь она еще ничего не пила. Она сразу поняла, что беременна. Ровно в полночь, когда праздник был в самом разгаре и все обнимались и целовались, она не сказала мужу «с Новым годом, любимый», она прошептала: «С Новым годом, папочка». Через несколько секунд до него дошло, и он едва не потерял сознание: Джон нередко видел все в черных тонах. Но на этот раз имелось объяснение: он, страдающий от творческого бесплодия, способен породить живое существо. 23 июня 1989 года в одном из старейших роддомов Европы — больнице королевы Шарлотты в Челси — на свет появился Мартин. Молодые родители выбрали для сына имя, равно привычное по обе стороны Ла-манша. Кстати — и лучше упомянуть об этом сразу, — в той же больнице ровно месяцем позже увидит свет Дэниэл Рэдклифф, будущий исполнитель роли Гарри Поттера.

3

Рождение Мартина, естественно, изменило быт семьи. Беспечность первого времени ушла в прошлое; теперь приходилось подсчитывать, предвидеть, предвосхищать. Такое количество заданий не вполне соответствовало возможностям Джона. Он продолжал работать в кино, однако работу ему предлагали все реже. Многие художники-постановщики отказывались с ним сотрудничать, с…