Фрагмент книги «Кармическая астрология. Астрологическое прогнозирование для всех»
Введение. Слово о возвращении в прошлое
Время вы хотите сделать ручьем, чтобы сесть и следить за его течением, но безвременное в вас осознает безвременность жизни и знает, что вчера — лишь сегодняшнее воспоминание, а завтра — сегодняшняя мечта. И то, что поет и мыслит в вас, все еще пребывает в том первом мгновении, что рассыпало звезды в пространство.
«Время», из «Пророка» Халиля Джебрана
Когда мне было десять, я слегла с обычной зимней простудой. Случай не был уникальным — что касается типичных детских болезней, я следовала правилу «умею, практикую на отлично». Каждую зиму я с нетерпением ждала первых признаков недомогания. Да и какой школьник не мечтает порой о внеочередных каникулах? В моем случае к преимуществам такого отдыха добавлялся еще один бонус — меня баловала заботливая мама, лунный знак которой — Дева. На этот раз я также забралась под одеяла, окружила себя горами книг и игр, как подобает Стрельцу, и приготовилась провести в постели несколько приятных деньков.
Внезапно — я запомнила эту внезапность — меня охватил смертельный страх. Я была уверена, что скоро умру. Я позвала мать, и она села рядом и с бесконечным терпением объяснила мне, что я вовсе не при смерти и вскоре поправлюсь. Убедить меня ей удалось не сразу. Страх сжимал сердце и не отступал. Конечно, через несколько дней я и в самом деле выздоровела. А спустя несколько лет я впустила в свою жизнь идею реинкарнации, и тот смертный ужас никогда больше не посещал меня.
Долгие годы я не вспоминала об этом инциденте. Но однажды в медитации я обнаружила себя в другом воплощении, где была десятилетней итальянской девочкой. Я лежала в постели со смертельной формой пневмонии и чувствовала, как болезнь убивает меня. Лишь через два дня после этой медитации ко мне вернулось воспоминание об эпизоде из моего детства, а вместе с ним — и объяснение паники, что так внезапно охватила меня. С тех пор я пережила свою смерть еще в нескольких воплощениях. Иногда обстоятельства были травмирующими, а в других случаях смерть становилась освобождающим переживанием.
