Alfred Szklarski
TOMEK WŚRÓD ŁOWCÓW GŁÓW
Copyright © by MUZA SA, 1991, 2007, 2018
All rights reserved

Перевод с польского Евгения Шпака

Научный редактор Ирина Литвин

Комментарии и примечания Ольги Куликовой

Серийное оформление и оформление обложки
Владимира Гусакова

Иллюстрации Владимира Канивца

Иллюстрация на обложке Виталия Еклериса

12+

Шклярский А.
Томек среди охотников за человеческими головами : роман / Альфред Шклярский ; пер. с польск. Е. Шпака. — СПб. : Азбука, Азбука-Аттикус, 2023. — ил. — (Мир приключений (иллюстрированный)).

ISBN 978-5-389-23591-5

Еще недавно Томек преследовал хунхузов на границе с Маньчжурией и пробирался сквозь сибирскую тайгу, а теперь он гостит в Австралии. Узнав о приезде юноши и его друзей в страну, зоолог Карл Бентли, давний знакомый Вильмовских, приглашает их в гости, где делает путешественникам весьма заманчивое предложение — организовать экспедицию в глубинные районы Новой Гвинеи с целью раздобыть нескольких райских птиц. Обсудив возможные сложности этого предприятия, компания в обновленном составе отправляется в путь. Милая сердцу Томека Салли, не пожелав отпустить юного зверолова одного в страну охотников за головами, тоже присоединяется к экспедиции. В поисках райских птиц путешественники вынуждены останавливаться вблизи местных поселений. И если одни туземцы настроены вполне дружелюбно и помогают путникам в их деле, то другие готовы на любое коварство, лишь бы навсегда избавиться от иноземцев…

На историях о бесстрашном Томеке Вильмовском, вышедших из-под пера польского писателя Альфреда Шклярского, выросло не одно поколение юных любителей книг. Перед вами шестой роман из этого цикла — «Томек среди охотников за человеческими головами», перевод которого был заново выверен и дополнен интересными и познавательными научно-популярными справками. Замечательные иллюстрации к книге создал художник Владимир Канивец.

© Шпак Е., перевод на русский язык, 2002
© Оформление, примечания, комментарии.
ООО «Издательство «Эксмо», 2023
© Издание на русском языке, серийное оформление.
ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2023
Издательство Азбука®

I
Пролог
Isla De La Mala Gente [1]

Элеле Когхе шел по тропинке, вьющейся среди зарослей, которые покрывали горный склон. Напрягая зрение, Элеле внимательно вглядывался в чащу тропической зелени. Его голову, покрытую густыми, как войлок, волосами, украшали яркие разноцветные перья райских птиц. Султан [2] из перьев, придерживаемый на макушке сеткой из древесных волокон, походил на широко развернутый веер, блестевший пурпурным цветом крови. По верованиям некоторых папуасских племен, перья этой величественной и красивой птицы не только способны защитить воина от раны, полученной в открытом бою или коварно нанесенной из засады, но и являются весьма могущественным амулетом против пури-пури, то есть колдовства, которого боятся самые отважные воины. Вот почему храбрый Элеле Когхе никогда не расставался с чудодейственным султаном и даже получил от своих соплеменников имя, которое на местном наречии означает «Красная Райская Птица».

Элеле Когхе, как и все другие мужчины, обитающие в глубине огромного таинственного острова, с малолетства воспитывался воином и охотником. На правом плече Элеле нес знаки своей воинской доблести: лук из пальмового дерева, длинные стрелы с зазубринами, копье и каменный топор, крепко привязанный лыком к деревянному топорищу.

Элеле не носил никакой одежды, кроме короткой набедренной повязки из белой коры. Его темно-коричневое тело было раскрашено в черные и белые полосы. Припухлые губы и проницательные глаза — окружены кольцами, нарисованными на лице красной и желтой красками. Высушенные, слегка заплесневелые свиные хвостики, свисавшие из продырявленных мочек ушей, и кость казуара, торчавшая в носу, указывали на то, что Элеле Когхе — выдающийся вождь своего племени. И это было действительно так. Ведь на ожерелье, сплетенном из тонких лиан, которое висело на шее Элеле, виднелось восемь узлов. А каждый из них означал победу над врагом в рукопашной схватке.

Элеле Когхе шел осторожно, готовый в любой миг отразить неожиданное нападение. Ведь Элеле и сам был частичкой джунглей, в которых непрестанно идет борьба за жизнь, как, впрочем, и во всей природе. Нападение, оборона, триумф победы и смерть соседствуют друг с другом на всем пространстве джунглей. Побеждает смелый, а слабый должен погибнуть, чтобы сильный мог жить.

В погоне за живительными солнечными лучами кроны деревьев тянутся высоко в небо. Из переплетения их ветвей нельзя понять, кто вышел победителем в этой погоне. Внизу, у подножия лесных великанов, ведет беспощадную борьбу за выживание зелень подлеска, состоящего из папоротников, колючих пальм, бамбука и множества различных вьющихся растений. И в этой борьбе животный и растительный мир джунглей находятся в зыбком равновесии. Деревья и лианы душат друг друга в смертельных объятиях, насекомые вредят деревьям, птицы кормятся насекомыми, а единственные хищники новогвинейских джунглей — крокодилы, притаившись, готовятся напасть на любое живое существо, включая человека. Но и обитающие в джунглях люди тоже ведут между собой непрерывные войны и не брезгуют человеческим мясом, то есть являются каннибалами [3].

Элеле Когхе в одиночестве направлялся к ручью, где недавно нашел место, удобное для ловли рыбы. Никто из его соплеменников не хотел к нему присоединиться. Дело в том, что к берегу ручья надо было идти через местность, которую посещали злые духи. Элеле Когхе был храбрым человеком, но и он с каждым пройденным шагом чувствовал усиливающийся страх. Идти оставалось совсем недалеко — среди зеленой чащи, справа от тропинки, лежал огромный валун. На его плоско срезанной вершине, покрытой толстым слоем зеленовато-желтого мха, росло несколько сучковатых деревьев. Их корни свисали с валуна, как желтые ядовитые змеи. Между ними, у самой земли, виднелась расщелина. Каким образом одинокая скала очутилась в глубине джунглей, никто не знал, но среди соплеменников Элеле из поколения в поколение передавалась легенда, что в темном гроте у подножия валуна обитают злые духи. У этих духов огненные глаза и желтые жала.

Проходя сквозь чащу, за которой скрывался таинственный валун, Элеле ускорил шаг. Он даже отвернулся, чтобы случайно не встретиться взглядом с огненными глазами злого духа. Здесь и днем безопаснее ходить в обществе шамана, знающего различные заклинания.

На этот раз храброму Элеле удалось спокойно пройти мимо обиталища духов. Из его груди вырвался вздох облегчения. Элеле Когхе побежал прямо к ручью и вскоре услышал плеск воды, пробивающейся через каменные пороги.

Лес поредел. Элеле Когхе замедлил шаг и стал внимательно осматриваться. Вскоре он нашел место, где в прошлый раз спрятал свое рыбацкое снаряжение. Укрытием служил ствол молодого бамбука [4], с которого Элеле сорвал тогда листья, выгнул его в дугу, привязав вершину к нижней части, и соорудил таким образом нечто вроде обруча диаметром примерно в полтора метра. Элеле Когхе с удовольствием убедился, что весь обруч уже заткан сетью с крупными ячейками. Он с благодарностью взглянул на сидевшего в центре сети паука величиной с лесной орех, обладателя мохнатых темно-коричневых ног. Изобретательные жители острова часто использовали этих пауков для плетения рыболовных сетей. С этой целью они выбирали в джунглях подходящий бамбук, сгибали его в обруч, а все остальное доделывал паук, который, найдя кольцо, очень удобное для устройства засады на насекомых, опутывал его гибкой и достаточно прочной сетью, сохранявшей свои свойства даже в воде.

Элеле Когхе острием копья осторожно прогнал паука, потом каменным топором срубил ствол бамбука и направился к протекавшему поблизости ручью. Вскоре он очутился на одном из крупных камней. Как раз в этом месте каменная осыпь некогда перегородила русло ручья и образовала естественную плотину, за которой возник омут и водоворот. Элеле Когхе отложил оружие в сторону. Широким движением руки он погрузил сеть в воду омута. Через некоторое время ему попалось несколько небольших рыбешек. Элеле положил их в кошелку, сплетенную из лиан, забросил ее себе на спину, взял в руки оружие и бамбуковую сеть с паутиной и направился к скалам, где намеревался спрятать все рыбацкое снаряжение до следующего раза.

После недолгих поисков ему удалось найти удобное место. Спрятав сеть, он пошел обратно в поселение вдоль небольшого горного склона. Внезапно с плоской вершины одной из скал послышался тоскливый крик. Элеле Когхе остановился. Стал прислушиваться. Спустя минуту на его лице появилась улыбка — это голеве [5] пела свою любовную песню…

Элеле Когхе осторожно и бесшумно взобрался на плоскую вершину скалы. Скрываясь в чаще кустов, Элеле глядел на талантливую птицу. Мы, европейцы, называем этих птиц шалашниками или беседковыми. Это весьма способные птицы-строители. Самец, готовясь к брачному периоду, несколько месяцев строит свадебную беседку, а вернее, великолепный «бальный зал». Прежде всего он выбирает удобное, ровное место, потом клювом и когтями расчищает площадку, выравнивает ее и вырывает траву. Если на площадке растет кустарник, птица срывает с него листья и кору, чтобы растения засохли. Она оставляет лишь один куст, вокруг которого устраивает площадку диаметром около одного метра. Потом с помощью мха и стеблей одного из видов орхидных, растущего на ветвях больших деревьев, окружает площадку невысоким валом. После этого птица собирает в лесу золотистые листья и ветки, красные, белые и зеленые ягоды и раскладывает их на площадке различными узорами. Кроме того, свой «бальный зал» птица украшает разного рода цветами, яркими плодами, даже грибами и разноцветными насекомыми. Если спустя некоторое время украшения увядают и теряют вид, птица выбрасывает их и заменяет свежими.

Элеле Когхе сосредоточенно вслушивался в приятные и мелодичные трели птицы. Он радовался, наблюдая за ней. Ведь местные жители превосходно знали обычаи голеве и внимательно следили за их работой по строительству свадебных беседок. Деятельность голеве заменяла туземцам календарь их собственных хозяйственных работ. Когда голеве начинали расчищать землю, женщины знали, что пора приниматься за расчистку своего поля. Когда птицы начинали выравнивание площадки, женщины тоже приступали к рыхлению земли заостренными палками. Когда птицы строили вокруг площадки вал, женщины ограждали свои поля, чтобы уберечь урожай от прожорливых диких кабанов. Посадку овощей следовало начинать тогда, когда птицы приступали к украшению платформ, а окончание этих работ и любовное пение птиц совпадали по времени с созреванием овощей. Поэтому-то так обрадовался Элеле. Наступало время уборки урожая, время изобилия, танцев и веселых песен. Вскоре Элеле вышел из укрытия и снова очутился в джунглях.

 

 

Тропическая жара умерила суету живых существ, кроющихся в лесной чаще. Элеле Когхе не спеша вошел под сень деревьев. У него было достаточно времени, и он мог вернуться в свое селение еще до того, как женщины приготовят обед. Но вдруг в лесной тишине, почти одновременно, раздался свист стрелы, выпущенной из лука, и крик смертельно раненной райской птицы. Элеле Когхе инстинктивно присел, прячась за стволом дерева. Он пытался уловить слухом трепетание крыльев, шелест ветвей и глухой стук упавшей на землю мертвой птицы. Сделав несколько бесшумных прыжков, Элеле приблизился к месту неожиданной охоты. Тихо и осторожно раздвинул ветви куста, за которым скрывался. Всего на расстоянии нескольких шагов от Элеле, у подножия высокого дерева, какой-то мужчина с луком в руках нагнулся над охотничьим трофеем. На охотнике была надета набедренная повязка из древесной коры и пояс черного цвета. Нос, проткнутый насквозь костью казуара, был окрашен в желтый цвет, на лице виднелись симметричные красные полосы. Мочки его ушей были украшены высушенными колибри, шея — ожерельем из раковин и собачьих зубов. Рядом с охотником лежали копье и каменный топор. Став на одно колено, он рассматривал убитую птицу.

В глазах Элеле блеснула молния гнева. Чужой охотник принадлежал к племени мафулу, с которым племя таваде вело войну. Протекавший поблизости ручей как раз служил границей между охотничьими угодьями этих племен. Нарушение границы представителями противных сторон всегда влекло за собой кровавую месть.

Элеле Когхе тихонько прислонил копье к стволу дерева, топор и сетку положил рядом на землю. Потом достал зазубренную стрелу и крепко натянул тетиву лука. Раздался резкий свист стрелы. Несчастный мафулу пытался подняться на ноги со стрелой, пронзившей его шею, но не успел, так как вторая стрела угодила ему прямо в грудь. Со сдавленным стоном мафулу тяжело упал на мертвую райскую птицу. Элеле Когхе подбежал к поверженному противнику. Среди туземцев Новой Гвинеи войны, как правило, ограничивались отдельными нападениями на врагов из засады. Воин, убивший неприятеля и уцелевший сам, считался героем. Поэтому Элеле Когхе с гордостью завязал девятый узел на своем зловещем ожерелье. Он быстро подобрал оружие мертвого врага, прихватил райскую птицу, сетку с пойманной рыбой и побежал в свое селение, неся соплеменникам радостную весть об одержанной победе.

Родное селение Элеле Когхе раскинулось на небольшой возвышенности посреди плоскогорья. Несколько домов, построенных на высоких сваях, вбитых в землю, стояли двумя параллельными рядами, образуя довольно широкую улицу, покрытую хорошо утрамбованной красной глиной. В конце улицы, на краю обрыва, стояло сооружение покрупнее, которое туземцы называли «эмоне». В эмоне происходили собрания старейшин, жили вожди и неженатые члены племени. Жилые дома были оборудованы со стороны улицы небольшими галереями, прикрытыми слегка изогнутыми кверху крышами. Селение было защищено полукругом частокола из заостренных бревен. Это укрепление свидетельствовало о воинственности таваде, которые, ведя непрерывную войну с соседями, опасались их возможного нападения.

Элеле Когхе что было сил спешил к своим. Вот он уже очутился на улице, укрытой за частоколом. Победный клич воина сразу же обратил на себя внимание мужчин, мирно сидевших на галереях. Все они немедленно направились вслед за Элеле Когхе в эмоне.

Известие о новой победе Элеле Когхе с быстротой молнии разнеслось по всему селению. Несколько воинов тут же стали готовиться в путь, намереваясь сопровождать Элеле Когхе в джунгли, чтобы доставить в деревню трофей — труп человека. Обитатели селения были радостно взволнованы.

Пока один отряд спешно двинулся в джунгли, второй отправился к женщинам, работавшим в поле на пологом горном склоне. На земле таваде появился враг, и надо было, не теряя ни минуты, организовать охрану работавших женщин.

Вскоре несколько воинов заняли посты на горных склонах, окружавших обработанные поля; сверху им было удобно следить за всем, что происходит вокруг. Весть о возможном нападении врагов молниеносно облетела женщин в поле. Низкорослые, полные, в огромном большинстве довольно неуклюжие, они передавали известие из уст в уста.

Женщины племени таваде не носили одежды. Только небольшие повязки вокруг бедер скрывали их наготу. Никогда не мытые тела многих из них были обезображены струпьями, оставшимися от плохо залеченных ран. Как и полагалось женщинам воинственного племени, они носили на шее ожерелья из тонких лиан с нанизанными на них костями их мужей и близких родственников, сложивших головы в битвах с врагами племени.

Как только женщины услышали весть, принесенную воинами, они стали работать еще усерднее, чем раньше. Ведь было необходимо закончить работу и собрать как можно больше овощей к вечернему пиру.

Они быстро заполняли сплетенные из лиан огромные корзины коричневато-красными шероховатыми плодами батата [6] — основной пищей туземцев, корневищами таро [7], сахарным тростником [8] и самыми любимыми у папуасов овощами — крупными клубнями растения под названием ямс, или диоскорея [9]. После этого женщины нагрузили корзины небольшими полосатыми тыквами и огурцами, не забыв прихватить и листья табака.

Покончив с наполнением корзин, женщины забросили их себе за спину, удерживая с помощью тонких лиан, перекинутых через склоненные вперед головы. На самом верху огромного тюка из овощей и бамбуковых стволов, наполненных водой, матери сажали своих ребятишек, помещая их в специальные бамбуковые клетки. Ну а если какая-либо из женщин откармливала собственной грудью поросенка, то несла его на руках перед собой. Нагруженные до отказа, словно вьючные мулы, женщины направились в деревню под охраной мужчин, державших в руках только оружие.

Возвратившись в селение, женщины немедленно принялись разжигать костры, чтобы накалить в них добела длинные, плоские камни. По обычаю племени, еда готовилась в первобытной печи, то есть в специально выкопанном рву, куда клали горячие камни, на них слой продуктов, потом опять клали горячие камни и продукты, чередуя до тех пор, пока ров не наполнялся до краев. После чего его засыпали землей. Приблизительно через два часа доставали изо рва готовую еду, и тогда начинался пир.

Однако на этот раз радостное ожидание пиршества было нарушено еще до того, как нагрелись камни для печи, печальным возвращением отряда воинов под командованием Элеле Когхе. Оказалось, что вместо трупа поверженного врага они принесли с собой тела двух собственных воинов, погибших в стычке с отрядом мафулу. Вблизи того места, где Элеле Когхе застрелил врага, воины мафулу устроили засаду и неожиданно осыпали из-за кустов отряд Элеле Когхе градом стрел. Два воина из отряда таваде погибли сразу, несколько других были ранены. И только благодаря осторожности мафулу, которые, несмотря на явный перевес сил, очень боялись известных своей жестокостью соседей, отряд таваде мог отступить, потеряв только брата Элеле Когхе и еще одного пожилого воина.

По местным убеждениям, смерть брата Элеле Когхе могла считаться прямым возмездием за смерть одного из мафулу. Ведь его убил Элеле Когхе, а в джунглях действовал неписаный закон — смерть за смерть. Но второй убитый таваде и несколько раненых требовали отмщения. Надо было убить и ранить столько же мафулу, сколько потеряли таваде.

Тем временем с окрестных гор поплыл тоскливый перезвон, похожий на нежный звук тысяч серебряных колокольчиков. Это лягушки-тоундулы начинали свой вечерний концерт. А в селении таваде вместо радостных песен раздавались причитания и слышались рыдания. Единственная жена погибшего брата Элеле Когхе и три жены старого воина в знак траура вымазали тела белой глиной и, громко рыдая, катались в пыли. В своих причитаниях они славили погибших мужей и осыпали проклятиями их убийц. Мужчины тоже не отставали от них. Элеле Когхе повязал топор набедренной повязкой брата и поклялся жестоко отомстить врагам. Такую же присягу приносили близкие и дальние родственники второго убитого воина, ведь костры, разложенные на вершинах гор, уже подавали весть о трагическом событии окрестным племенам, и их представители уже собирались на тризну [10].

В этот день женщины раскопали дымящие печи с яствами только поздним вечером. Мясо двух кабанов, специально заколотых для тризны, и огромную кучу овощей разделили между собравшимися жителями селения и прибывшими на тризну гостями. Лучшие куски мяса и ямс получили старейшины племени и знаменитые воины. Они брали свои порции, заворачивали их в листья и съедали, отойдя в сторонку. Женщины разделили между собой остатки мяса и овощей. Дети и собаки копались в пепле на дне рва, добывая оттуда оставленные случайно куски.

Погребальный обряд тянулся довольно долго. Поэтому после ужина мужчины направились в эмоне на совет. Уселись рядами вдоль огня, пылавшего в углублении, идущем по всей длине пола эмоне. Вождь племени свернул несколько листьев табака и достал из сетки оригинальную трубку. Она была сделана из довольно толстого бамбукового стебля длиной сантиметров тридцать. Трубка с обеих сторон наглухо запечатана. По концам бамбукового стебля, наверху, находились отверстия. В одно из отверстий вождь вставил свернутые, как сигара, листья табака и поджег их горящей веточкой, вынутой из костра. Приложив второе отверстие ко рту, он стал всасывать воздух до тех пор, пока вся трубка не наполнилась табачным дымом. Вождь выбросил догоревшие листья и передал трубку соседу. Все собравшиеся по очереди затягивались дымом, накопившимся внутри трубки.

После этой церемонии началось долгое совещание. Собравшиеся пришли к единодушному решению отомстить племени мафулу, что, несомненно, должно порадовать души погибших воинов.

Члены совета вышли на площадь. Там царило большое оживление, потому что в эту ночь не только женщины, но и дети не ложились спать. Вдовы продолжали причитать, публично показывая глубину своего отчаяния; они калечили тела острыми бамбуковыми ножами, рыдали и катались в пыли.

Воины начали немедленную подготовку к походу. Они осматривали оружие, выводили на телах сажей и белой глиной полосы, надевали на головы султаны из птичьих перьев, вешали на шею ожерелья из зубов диких кабанов. Они еще до рассвета были готовы выйти в путь. Но перед походом надо было совершить обряд военного танца.

В полном вооружении воины разделились на две группы, которые встали лицом к лицу в длинные ряды. Сначала воины обоих отрядов бросали друг на друга грозные взгляды, напевая вполголоса устрашающую песнь. Потом танцоры начали потрясать копьями, луками и каменными палицами. Стоя на месте, они мерно и крепко били ногами по земле, так что облако красноватой уличной пыли полностью заволокло их ряды. Темп танца постепенно убыстрялся. Обе группы танцоров делали один шаг вперед, потом отступали на два шага назад, поворачивались раз направо, раз налево и внезапно бросались вперед, издавая боевой клич. Они долго то наступали друг на друга, то отступали назад, пока наконец в воздухе не раздался свист стрел, пущенных из луков.

Оба отряда танцоров внезапно остановились как вкопанные. Боевая песнь умолкла. Как раз в этот момент из-за гряды горных вершин показался край солнечного диска. После тропической ночи вставал новый день. А это означало, что злые духи джунглей теряли свою силу. Воины могли отправляться в поход.

В этот же день главный вождь племени таваде Элеле Ког…