Известный биограф описывает необычную жизнь и приключения сэра Фрэнсиса Дрейка, чья бурная деятельность в эпоху правления королевы Елизаветы I изменила ход истории.

The Wall Street Journal

Наполненная драматичными событиями история пирата и впоследствии вице-адмирала Дрейка и его взаимоотношений с королевой Елизаветой, которые сыграли огромную роль в становлении Британской империи.

New York Times Book Review

Laurence Bergreen

IN SEARCH OF A KINGDOM

Francis Drake, Elizabeth I, and the Perilous Birth of the British Empire

Опубликовано с согласия Writers House LLC и Synopsis Literary Agency

Перевод с английского Виктории Степановой

Бергрин Л.

Пират ее величества: Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю / Лоуренс Бергрин ; [пер. с англ. В. В. Степановой]. — М. : КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2023. ; ил.

ISBN 978-5-389-23925-8

16+

Первое в своем роде полномасштабное исследование партнерства одного из самых великих пиратов и королевы Елизаветы — уникального сотрудничества мореплавателя и монарха, которое привело к образованию Британской империи. В своей работе прославленный историк-биограф, автор научно-популярных книг о Магеллане и Колумбе Лоуренс Бергрин опирается на множество источников, в основном современных описываемым событиям. Рассказ о ключевых путешествиях Фрэнсиса Дрейка в контексте решающего поворота в британской истории становится глубже и объемнее в сопровождении цветных и черно-белых иллюстраций и карт.

«Многие были уверены, что Испания во главе с методичным Филиппом II вскоре вторгнется в Англию и вернет страну в объятия Ватикана. Многие жители Англии приветствовали бы такое развитие событий, но стратегия Елизаветы и дерзость Дрейка воспрепятствовали этому весьма вероятному исходу и направили Англию, остальную Европу и в конечном итоге большую часть мира по другому пути. Именно тогда Англия, почти незаметная в тени Испании и Португалии, стряхнула с себя власть католичества, а Дрейк стал катализатором великого превращения Англии из островного государства в Британскую империю. Все, чего Дрейк добился плаваниями и особенно пиратскими набегами, он делал во имя Елизаветы…» (Лоуренс Бергрин)

© Laurence Bergreen, 2001

© Jeffrey L. Ward, maps, 2001

© Степанова В. В., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2023
КоЛибри®

Посвящается Жаклин

Главные герои

Англия

Уильям Берроуз (1536–1599). Командующий флотом. В 1583 г. повесил десять капитанов пиратских кораблей. Вице-адмирал флота во время набега Фрэнсиса Дрейка на Кадис в 1587 г. Отправлен под суд по обвинению в мятеже, но оправдан.

Питер Кардер. Сбежавший юнга, утверждавший, что прошел из конца в конец всю Бразилию, прежде чем смог вернуться с попутным кораблем в Англию.

Уильям Сесил, барон Берли (1520–1598). Главный министр королевы Елизаветы. В 1572 г. назначен лорд-казначеем. В 1589 г. умер в своем лондонском доме.

Роберт Сесил, сын Уильяма. После смерти отца унаследовал место первого советника при королеве.

Джон Ди (1527–1608). Математик, астроном, астролог, алхимик. Влиятельный советник королевы Елизаветы. Сформулировал понятие Британской империи.

Роберт Деверо, 2-й граф Эссекс (1565–1601). Скрашивал своим обществом поздние годы королевы Елизаветы, впоследствии выступил против нее и был казнен.

Томас Даути. Дворянин, мятежник, приговорен к смерти Дрейком.

Сэр Фрэнсис Дрейк (1540–1596). Старший из 12 сыновей Эдмунда Дрейка. Дальний кузен сэра Джона Хокинса, вместе с ним торговал рабами на Карибских островах. В 1577–1580 гг. осуществил первое успешное кругосветное плавание. Вице-адмирал английского флота в сражении с испанской Непобедимой армадой. Умер от дизентерии в Вест-Индии, похоронен в море недалеко от Портобело в Панаме 27 января 1596 г.

Джон Дрейк. Племянник Фрэнсиса Дрейка.

Роберт Дадли, граф Лестер (1532–1588). Пятый сын Джона Дадли, казненного герцога Нортумберлендского. Подозревался в убийстве своей первой жены Эми Робсарт.

Елизавета I (1533–1603). Дочь Генриха VIII и Анны Болейн, его второй жены.

Сэр Уильям Фицуильям (1526–1599). Лорд-депутат Ирландии. Приказал казнить испанских солдат с кораблей Армады, потерпевших крушение у берегов Ирландии 22 сентября 1588 г.

Фрэнсис Флетчер. Корабельный капеллан Дрейка, вел путевой дневник, который лег в основу книги «Кругосветное плавание сэра Фрэнсиса Дрейка».

Сэр Мартин Фробишер (1539–1595). Мореплаватель. Совершил три путешествия в Новый Свет. Командовал «Триумфом» в битве с испанской Непобедимой армадой. Умер в Плимуте.

Сэр Джон Хокинс (1532–1595). Капер, работорговец, наставник Дрейка. Казначей военно-морского флота. Командовал «Викторией» в битве с испанской Непобедимой армадой. Получил рыцарское звание. Умер близ Пуэрто-Рико во время совместного похода с Дрейком.

Чарльз Говард, второй барон Эффингем (1536–1624). Старший сын Уильяма Говарда. В 1585 г. назначен лорд-адмиралом Англии. В 1588 году возглавил английский флот в битве против испанской Армады. Участвовал в сражении при Гравелине.

Мария I (1516–1558). Единственный выживший ребенок Генриха VIII и Екатерины Арагонской, его первой жены. В 1554 году вышла замуж за короля Испании Филиппа. Умерла в Лондоне, бездетной.

Мэри Ньюман (бр. 1569, ум. 1581). Первая жена Фрэнсиса Дрейка.

Сэр Джон Норрейс (1547–1597). Военачальник, участвовавший в печально известной резне шотландцев на острове Ратлин. Произведен в рыцари графом Лестером. В 1589 г. вместе с Дрейком совершил провальную попытку военным путем посадить на португальский престол неудачливого дона Антонио.

Джон Оксенхэм. Первый мореплаватель не испанского происхождения, пересекший Панамский перешеек (1575). Сражался с Дрейком против испанцев в двух ранних кампаниях в Центральной Америке, захвачен испанцами в 1578 г., казнен в Лиме 30 сентября 1580 г.

Фрэнсис Претти. Оруженосец Дрейка.

Элизабет Сиденхэм (1540–1596). Вторая жена Фрэнсиса Дрейка.

Сэр Фрэнсис Уолсингем (1532–1590). Главный шпион и министр королевы Елизаветы. Произведен в рыцари в 1577 г. Умер в Лондоне, оставив массу долгов.

Сэр Уильям Винтер (ум. 1589). Ревизор королевского флота. Командовал «Авангардом» в битве с испанской Непобедимой армадой.

Шотландия

Яков VI Шотландский (1566–1625). Сын Марии Стюарт. Преемник королевы Елизаветы.

Мария Стюарт, королева Шотландии (1542–1587). Единственный выживший законный ребенок Якова V Шотландского, умершего через шесть дней после ее рождения. Потенциальная наследница английской короны, так как ее матерью была старшая сестра Генриха VIII, Маргарита. Бежала из Шотландии в 1568 г. По распоряжению Елизаветы I провела 19 лет в заточении, а затем была казнена.

Испания

Сан-Хуан де Антон. Капитан «Какафуэго», захваченного Дрейком у побережья Бразилии.

Гомес Суарес де Фигероа, 5-й граф Фериа (1520–1571). Герцог Фериа, как его позже стали называть, служил представителем Филиппа в Англии в 1557–1559 гг.

Бернардино де Мендоса (1540–1604). Испанский посол и шпион в Лондоне в 1578–1584 гг.

Алонсо Перес де Гусман и де Суньига-и-Сотомайор, 7-й герцог Медина-Сидония (1550–1615). Главнокомандующий испанской Непобедимой армадой, которая должна была атаковать южное побережье Англии в 1588 г.

Алессандро Фарнезе, герцог Пармский (1545–1592). Сын сводной сестры короля Филиппа. Сорвал запланированную встречу с войсками герцога Медина-Сидония во время сражения испанской Непобедимой армады с англичанами.

Филипп II Испанский по прозвищу Благоразумный (1527–1598). Взошел на престол после того, как его отец Карл V, император Священной Римской империи, отрекся от престола в 1556 г. В разное время Филипп II был королем Испании, Португалии, Неаполя и Сицилии, Англии и Ирландии. Умер во дворце Эль-Эскориал.

Ватикан

Григорий XIII (1502–1585). Папа римский в 1572–1585 гг. Реформатор, пытавшийся остановить распространение протестантизма. Основал новые учебные заведения для священнослужителей. Отпраздновал избиение протестантов-гугенотов в Париже в 1572 г. торжественной мессой в Риме.

Пий V (1504–1572). Папа римский в 1566–1572 гг. 25 февраля 1570 г. отлучил от церкви Елизавету I.

Сикст V (1520–1590). Папа римский в 1585–1590 гг. Несмотря на симпатию к Елизавете, продлил ее отлучение от церкви и пообещал выделить Филиппу II щедрую сумму после того, как испанская Непобедимая армада высадится в Англии.

Замечание о датах

Из соображений последовательности я указываю даты всех событий во всех местах по современному григорианскому календарю.

В 1582 г. папа Григорий XIII заменил юлианский календарь, действовавший с 45 г. до н. э., новым календарем, чтобы устранить накопившиеся с течением времени ошибки. Григорианский календарь вычеркивал лишние 10 дней, поэтому в католических странах, таких как Испания, 5 октября 1582 г. превратилось в 15 октября. Но протестантские страны продолжали жить по традиционному юлианскому календарю, некоторые вплоть до XX в. Англия перешла на григорианский календарь в 1752 г.

Изменения привели к некоторой путанице. Например, в старых записях говорится, что Фрэнсис Дрейк отправился из Плимута в кругосветное плавание 23 декабря. Согласно нашему современному календарю это произошло 13 декабря.

Виверна, или двуногий дракон —
геральдический символ Фрэнсиса Дрейка
(© The Rare Book & Manuscript Library,
University of Illinois at Urbana-Champaign)

I

Пират

1

Остров и империя

Утром 13 декабря 1577 г. Фрэнсис Дрейк, пират и бывший работорговец, приказал своему небольшому флоту, стоявшему в английском городе Плимуте, сняться с якоря. Выкрашенные в яркие цвета корабли с раздутыми ветром парусами и громогласно перекликающимися матросами на палубах резко контрастировали с блеклым окружающим пейзажем.

Плимут располагался в 190 милях к юго-западу от Лондона в окружении двух впадающих в залив Плимут-Саунд древних рек Плим и Теймар (последняя образует границу с соседним графством Корнуолл). Это был тихий городок на сельскохозяйственных землях полуострова, вдающегося в залив. Дрейк, родом из соседнего Девоншира, сделал Плимут своим опорным пунктом. Хорошо известный своим удобством порт служил узловым центром английской работорговли. Это было не самое добропорядочное место. Народные предания гласили, что в Девоне водятся ведьмы и сам дьявол.

Куда направлялся флот Дрейка, было неизвестно, но, если его честолюбивым планам суждено было увенчаться успехом, они не вернулись бы домой ни к этому Рождеству, ни даже к следующему. Многие на борту имели в этом путешествии финансовый интерес и рассчитывали вернуться обратно с солидным состоянием. Впрочем, ровно с той же вероятностью они могли никогда больше не увидеть Плимут. Несколько недель назад над головами людей пролетела Великая комета 1577 г. — во всей Европе это было воспринято как знак, предзнаменование или предупреждение о грядущих грандиозных событиях. Кометы, эти таинственные фосфоресцирующие вестники из дальних пределов космоса, возвещали начало новой эры. Об истинной цели экспедиции, которая на самом деле отправилась в кругосветное путешествие, знали только два наиболее влиятельных человека того времени — сам Фрэнсис Дрейк и королева Елизавета I. В случае успеха Дрейк должен был занять место в истории как первый капитан, который провел свой флот вокруг земного шара и вернулся живым. Для Елизаветы эта экспедиция бросала вызов сложившемуся мировому порядку, в котором господствовала Испания, а Англия оставалась второстепенным островным королевством. Оба надеялись, что путешествие сделает их богатыми. Но до поры до времени Дрейк и Елизавета I держали свои смелые замыслы при себе, и в документах экспедиции эти планы не нашли никакого отражения.

Дрейк позволил команде думать, что они собираются совершить набег на побережье Панамы в поисках золота или возьмут курс на Александрию в Египте, чтобы добыть коринфского изюма. И то и другое могло принести прибыль, хотя казалось не слишком захватывающим делом. Если бы команда знала об истинных намерениях Дрейка, люди наверняка разбежались бы при первой же возможности. «В те дни Проливы считались столь жутким местом, что сама мысль о попытке пройти через них вселяла ужас», — заметил один комментатор. Предательский переход между Атлантическим и Тихим океанами был лишь первым и самым очевидным из множества препятствий, ожидавших команду в кругосветном плавании. Хранить тайну было необходимо, особенно от тех людей, которым предстояло выполнить задачу.

Стоявший за этим путешествием синдикат поручил Дрейку пересечь Атлантику, обогнуть южную оконечность Южной Америки и исследовать западное побережье этого континента, по дороге стараясь добыть (в частности, отнять у испанцев) как можно больше золота, серебра и прочих ценностей. Кроме того, Дрейку негласно поручили выгнать испанцев из этих богатых полезными ископаемыми регионов. О кругосветном плавании не сказали ни слова — эту инициативу Дрейк проявил самостоятельно, и его путешествию предстояло изменить Англию.

Если Фрэнсис Дрейк когда-нибудь и сомневался в себе, он не оставил об этом никаких записей. Он с уважением относился к неистовству природы, но не боялся его. За свою жизнь Дрейк побывал на самых разных судах и совершенно свободно чувствовал себя на любом из них, от пинаса (открытой гребной шлюпки) до флагманского корабля. На суше и на море он вел себя одинаково властно и одинаково быстро реагировал на смену обстоятельств. Как добропорядочный англичанин, он, естественно, уважал королеву и ее придворных (почти все они принадлежали к старой знати и не представляли для него никакого интереса), но не испытывал перед ними особенного благоговения. Почтительность явно не относилась к числу его врожденных качеств.

По большому счету, он уважал в этом мире только одну силу — Высшее Существо. Его отец Эдмунд Дрейк на склоне лет начал проповедовать, и от него Дрейк унаследовал привычку придерживаться в вопросах веры абсолютных понятий. Матрос, нанимавшийся на корабль к Дрейку, понимал, что ему придется петь псалмы и читать молитвы при любой возможности, иногда даже несколько раз в день. Дрейк приказывал команде петь псалмы перед битвами и читать благодарственные молитвы после победы. При необходимости он сам совершал погребение по христианскому (в его случае по протестантскому) обряду. Римские католические обряды приводили Дрейка в бешенство, хотя в те времена протестантские и католические церемонии были гораздо больше похожи друг на друга, чем сейчас. По сравнению с представителями высшей знати он мог казаться неотесанным, но он не уступал никому в своей вере в королеву и страну и в своем презрении к ее врагам, особенно к Испании. Его моральный компас был прост, но надежен, и не раз выводил его из рискованных ситуаций, как реальных, так и воображаемых.

Дрейк был отважным и решительным человеком. Невысокого роста (максимум 175 см, скорее ближе к 170) и коренастый, он обладал типичной для уроженца Корнуолла любовью к живописи и рисунку. В своих путешествиях он постоянно делал зарисовки, чтобы лучше понять творения Господа.

Там, где другие видели мир в приглушенных тонах, Дрейк видел его в полном спектре. Одни пираты были неравнодушны к женщинам, другие к поединкам и кровопролитию — Дрейк питал страсть к золоту и охотился за ним, даже когда награбил столько, что хватило бы на несколько жизней. Страсть к грабежу глубоко укоренилась в его душе. Он был своего рода стервятником-собирателем. Все на свете — по крайней мере всё, что блестело, — принадлежало (или могло принадлежать) ему. Он спешил жить, стремясь за отпущенные ему годы успеть увидеть весь мир целиком. Как все жители елизаветинской Англии, он хорошо понимал, какой короткой может быть жизнь. Людей преследовали чума, войны и болезни, а плавание к неизведанным берегам подразумевало и множество других опасностей. Тем не менее население Англии неуклонно росло: за время долгого правления Елизаветы I его численность увеличилась до двух, трех, а затем и четырех миллионов. Ее подданные боролись за ресурсы и территории, и Дрейк не был исключением. Разница заключалась в том, что в его распоряжении находились корабли и, что не менее важно, высочайшее разрешение сеять хаос именем королевы, которым он при случае охотно пользовался. Дрейк мог добиться славы и богатства и даже построить империю — с его дерзостью и отвагой это было почти неизбежно.

В синдикат, спонсировавший экспедицию Дрейка 1577 г., входили многие видные деятели елизаветинской эпохи: Роберт Дадли, Кристофер Хаттон, лорд-адмирал граф Линкольн, Джон Хокинс и его брат Джордж. Сам Дрейк вложил 1000 фунтов стерлингов, вырученных от предыдущих набегов на испанские корабли и аванпосты. Елизавета I, как позднее утверждал Дрейк, тоже внесла 1000 фунтов стерлингов, хотя никаких записей об этом не существует (очевидно, королева предпочитала не афишировать свое участие в предприятии). Уильям Винтер, ревизор королевского флота, добавил 750 фунтов стерлингов. Его брат Джордж, чиновник адмиралтейства, внес еще 500 фунтов стерлингов. Единственный экземпляр списка вкладчиков был частично уничтожен огнем, поэтому остальные имена нам неизвестны. Хотя королева не давала экспедиции официального благословения, ее очевидное участие в синдикате Дрейка свидетельствовало, что тот действует с ее согласия, что было почти так же хорошо. В этом смысле желание Дрейка отомстить испанцам и зарождающаяся потребность королевы Елизаветы в империи совпадали.

Флот англичан возглавлял 121-футовый флагман Дрейка «Пеликан», галеон (многопалубное судно), построенный по заказу и с учетом пожеланий Дрейка два года назад на верфях Плимута. Его ширина составляла около 6 м, киль — от 14 до 18 м, длина — от 20 до 25 м (данные расходятся), а глубина трюма около 2,7 м. Это было довольно крупное, но далеко не потрясающее своими размерами судно — вероятно, максимум, который Дрейку удалось построить на средства, добытые в пиратских набегах. Изначально он из личной прихоти назвал корабль «Фрэнсис», но Елизавета предпочла переименовать его в «Пеликан» в честь одного из своих личных символов. В средневековом аллегорическом бестиарии пеликан служил символом Христа, израненного грехами человечества. Парящий над морем пеликан c раскрытой грудью и широко распростертыми крыльями напоминал образ Христа на кресте. И если «Пеликан» лишь опосредованно намекал на причастность Елизаветы к экспедиции, то имя вице-адмиральского корабля — «Элизабет» — сообщало об этом уже более определенно. «Элизабет», хотя и меньше размером, чем «Пеликан», производило более сильное впечатление — 80-тонное судно, на постройку которого пошло дерево из личных запасов королевы, с 11 чугунными пушками.

Кроме этого в экспедиции участвовали барк «Мериголд», флибот «Лебедь» и два пинаса «Бенедикт» и «Христофор», последний из которых принадлежал Дрейку. (Пинасами звали легкие суда, наподобие баркаса, и точно так же на елизаветинском сленге называли проституток.) В командах числилось 164 человека — солдаты, старшие и младшие матросы, а также дюжина «джентльменов» («дворян»).

Капитан Дрейк не принадлежал к этому высокому сословию. Он, несомненно, был протестантом и хранил верность королеве, а многолетний опыт, приобретенный в компании Хокинса, и его смелые подвиги свидетельствовали о мужестве, находчивости и мастерстве мореплавателя. И выстроившиеся перед ним корабли могли стать средством достижения его честолюбивых целей.

Их запас продовольствия был по меркам того времени весьма обильным: галеты, солонина из говядины и свинины, измельченная сушеная говядина, сушеная треска, уксус, оливковое масло, сушеный горох, сливочное масло, сыр, овсянка, соль, специи, горчица и изюм. Почти все продукты обеспечил давний поставщик Дрейка ирландец Джеймс Сидэй. В походах моряки жестоко страдали от цинги — потери коллагена, одного из важных строительных блоков организма. О том, что бороться с цингой помогает аскорбиновая кислота, или витамин C, который содержится в цитрусовых, овощах и пиве, стало широко известно лишь в 1912 г., но даже во времена Дрейка английские капитаны использовали как лекарство от цинги апельсины и лимоны, хотя не до конца понимали, почему это работает.

Как известно, английские моряки в больших количествах употребляли эль и вино, но в документах экспедиции Дрейка нет никаких упоминаний о запасах алкоголя. Однако в них перечислено множество предметов, которые Дрейк вез с собой для обмена и торговли: ножи и кинжалы, булавки, иглы, седла, удила и поводья, бумага, цветные ленты, зеркала, игральные карты и кости, а также льняное полотно. Корабельные плотники позаботились о необходимых запасах канифоли, дегтя и смолы, шпагате, иглах, крючьях и планках. Кроме того, команде требовались пики, арбалеты, мушкеты, порох и дробь. Сам Дрейк питал слабость к предметам роскоши: среди его личных вещей были духи (вынужденная необходимость в эпоху всеобщего пренебрежения гигиеной) и серебряные блюда с золотой окантовкой и чеканкой в виде его личного герба.

Ориентироваться в пути Дрейк собирался полагаясь на португальскую карту земного шара, а также подробную карту Магелланова пролива. У него был с собой экземпляр знаменитого «Отчета о первом кругосветном путешествии» молодого венецианца Антонио Пигафетты, главного летописца Фернана Магеллана. Из этой книги Дрейк черпал сведения не только о навигации, но и о том, как вести себя в случае мятежа на корабле. Пигафетта отправился в плавание вместе с Магелланом, стоял по правую руку от капитан-генерала в роковой час в гавани Мактана, и ему посчастливилось оказаться среди тех немногих, кто вернулся из этого путешествия живым. Из его рассказа ясно, что путешествие давалось Магеллану с большим трудом (так и не закончив его, он погиб на Филиппинах). Очевидно, попытка пересечь Атлантику, не говоря уже о том, чтобы обойти вокруг весь мир — необъятный, малопонятный и вечно меняющийся, — сопряжена с огромными опасностями и наверняка могла окончиться гибелью и забвением. Теми, кто решался на такую авантюру, вероятно, двигало безрассудство, бесстрашие или разбойные инстинкты. Им было нечего терять, но взамен они могли обрести ослепительную славу.

В то время появлялось все больше книг о Новом Свете, и Дрейк взял с собой несколько самых современных томов, в том числе L’Art de naviguer, изданную с интервалами в 1554–1573 гг., — французский перевод авторитетного произведе­ния Педро де Медины Arte de navegar, первоначально опубликованного в восьми томах в Вальядолиде в 1545 г. и посвященного будущему королю Испании Филиппу II. Кроме того, в морской библиотеке Дрейка имелся труд Мартина Кортеса де Альбакара Breve compendia, опубликованный в Севилье и переведенный на английский язык в 1561 г. Эти богато иллюстрированные сочинения служили настольной книгой для многих капитанов. В них освещались такие технические вопросы, как магнитное склонение (угол между магнитным и истинным севером) и небесные полюса (воображаемые точки на небе, в которых ось Земли пересекает небесную сферу). С учетом этих параметров можно было определить положение корабля в открытом море. Кортес описывал ноктурлабиум (ноктураль) — инструмент, позволявший штурману находить относительное расположение звезд на ночном небе и рассчитывать время приливов и отливов, что было важно для корабля при входе в порты. Помимо этого Дрейк взял с собой еще два стандартных справочника: «Морской регламент» Уильяма Борна (1574), представлявший собой перевод популярного сочинения Кортеса, и «Космографический телескоп» врача и астролога Уильяма Каннингема (1559).

На самом деле Дрейк не ожидал, что будет командовать экспедицией. Изначально ее должен был возглавить сэр Ричард Гренвилл, знатный мореплаватель из Девона, к тому времени успевший побыть членом парламента и попытать счастья в качестве капера. В 1574 г. он предложил отправиться грабить испанские корабли, основать английские колонии в Южной Америке, пройти через Магелланов пролив и далее через Тихий океан к Островам пряностей (Молуккским). Дрейк в то время участвовал в подавлении кровавого восстания ирландцев и шотландцев, которое окончилось резней на острове Ратлин у побережья Ирландии. Тогда погибли сотни человек, а Дрейк, которому не заплатили за труды, предпочел забыть о случившемся. Гренвилл получил каперскую лицензию от английской короны, но позже ее отозвали, поскольку Англия не хотела провоцировать могущественного и нелюдимого испанского короля Филиппа II. В то время в моде была дипломатия, а не конфликт. Роль, предназначавшаяся сэру Ричарду, отошла Дрейку (за что Гренвилл всю оставшуюся жизнь презирал рыжеволосого выскочку).

В мировой торговле и открытии новых земель испанцы решительно опережали англичан. В июле 1525 г., всего через три года после того, как потрепанная «Виктория» Магеллана вернулась в Севилью, Гарсиа Хофре де Лоайса отправился по приказу короля Карла исследовать Острова пряностей с флотом из семи кораблей и 450 человек. Среди них был и Хуан Себастьян Элькано, баскский мореплаватель, который сопровождал Магеллана и стал одним из немногих выживших в той экспедиции. Лоайсе поручили спасти потерянные корабли злополучной Молуккской армады Магеллана, но, увы, ему так и не удалось выполнить эту амбициозную задачу.

Пережив штормы и мятеж, в мае 1526 г. значительно умень­шившийся флот Лоайсы вошел в Магелланов пролив. Следующий этап — плавание через Тихий океан — оказался для него фатальным: корабли один за другим садились на мель. «Санта-Мария дель Парраль» добралась до побережья Сулавеси в Индонезии. Там почти все члены команды были убиты либо обращены в рабство, за исключением четырех спасшихся. Из семи кораблей, отправившихся в плавание, лишь один сумел достичь Островов пряностей. К тому времени и Лоайса, и Элькано умерли от цинги. Их тела завернули в парусину и сбросили в море. К концу путешествия в живых оставалось 24 человека, все они вернулись в Испанию. Среди них был Ганс фон Аахен, бывший канонир Магеллана, который таким образом стал первым человеком, совершившим кругосветное плавание дважды.

Позднее, в 1533 г., Франсиско де Ульоа отправился исследовать Магелланов пролив из Вальдивии на южном берегу Чили (и стал первым европейцем, вошедшим в западное устье пролива). На половине пути он решил, что у него скоро закончится провизия, и повернул обратно. В ноябре 1557 г. Хуан Ладрильеро первым прошел пролив в обоих направлениях. За ним последовали другие испанские исследователи.

Их успехи повысили ставки для Дрейка. Елизавете было жизненно важно установить английское — и протестантское — присутствие в Новом Свете, пока не стало слишком поздно. Но Дрейк не принадлежал к числу тех, кто легко впадает в тревогу и отчаяние. Огромные территории Центральной и Южной Америки были слишком велики, чтобы какая-то одна держава — даже Испания — могла полностью взять их под свой контроль. А испанский флот, хотя это пока еще не стало очевидно, был слишком рассредоточен и страдал отсутствием дисциплины и бездеятельностью.

Разношерстная команда Дрейка едва ли соответствовала тем честолюбивым задачам, которые он перед ней ставил. Только один из его людей, Уильям Коук, до этого побывал в Тихом океане, и то не как исследователь, а как пленник испанцев. Однако Дрейк постарался набрать в команду всех специалистов, которые могли понадобиться в путешествии: кузнеца, бондарей, которые занимались ремонтом бочек, и плотников. Кроме того, Дрейк, большой любитель музыки, взял с собой на корабль несколько музыкантов, игравших на разных инструментах при сменах вахты и пении псалмов.

В экспедиции участвовало около дюжины «джентльменов», в их числе Томас Даути, дворянин, вложивший в это предприятие собственные средства, и его младший сводный брат Джон. Томас Даути, скорее всего, знал об истинных намерениях Дрейка, и, в силу своего статуса, вероятно, считал себя полноправным вторым командующим, что было опасным заблуждением. Возникшая в результате неопределенность нервировала Дрейка и сказывалась на состоянии команды до такой степени, что в определенный момент это стало угрожать плаванию.

Кроме того, в команду входили натуралист Лоуренс Элиот, специалист по ботанике, и несколько купцов, в том числе Джон Сараколд, член Почтенной компании драпировщиков, могущественной торговой ассоциации, основанной еще в 1180 г.

Фрэнсис Флетчер, священник англиканской церкви, отвечал за проведение религиозных обрядов. В его записях указано, что он учился в Пембрук-колледже в Кембридже, но не окончил его и некоторое время служил настоятелем прихода святой Марии Магдалины в Лондоне. Среди участников экспедиции было крайне мало грамотных, поэтому Флетчеру пришлось взять на себя обязанности летописца. Он вел подробные записки о путешествии, которые позднее были собраны воедино и опубликованы под названием «Кругосветное плавание сэра Фрэнсиса Дрейка». Он проявил себя как увлеченный очевидец, чуткий к настроениям команды, красноречивый, склонный к живописным сравнениям и абсолютно лояльный. Следуя примеру других капитанов, Дрейк взял с собой личного слугу, африканца Диего, сбежавшего из испанского плена. Он был, вероятно, единственным чернокожим членом команды. Они познакомились в 1572 г., когда Дрейк напал на испанский порт Номбре-де-Диос в Панаме. Диего, говоривший как по-испански, так и по-английски, оказался весьма полезен Дрейку и не только стал его личным слугой, но и получал жалованье, как все остальные нанятые на корабль матросы. В путешествие отправились родственники Дрейка: его младший брат Томас, его племянник Джон, всего пятнадцати лет от роду, и племянник кузена и наставника Дрейка, Джона Хокинса, ранее познакомившего того с грязным, опасным и прибыльным ремеслом работорговца. За исключением Томаса Даути, который написал завещание 11 сентября 1577 г. незадолго до отъезда, и самого Дрейка, никто из команды, судя по всему, не осознавал, что они отправляются в самое амбициозное путешествие в истории английского флота. Даже сам Дрейк был не до конца уверен, куда его приведет эта затея. Он шел туда, куда его звала жажда золота и почестей.

Все это время за происходящим с беспокойством наблюдали испанские шпионы. Их опасения по поводу Англии и особенно Дрейка усиливались день ото дня. 20 сентября 1577 г. Антонио де Гуарас, испанский посол при дворе королевы Елизаветы, предупреждал: «Они осуществляют свои коварные планы весьма расчетливо, а потому есть подозрение, что пират Дрейк намеревается отправиться в Шотландию с некоторым количеством небольших судов, войти в удобный порт и попытаться схватить шотландского принца с тем, чтобы далее получить за него солидный выкуп, ради чего он и доставит его сюда под конвоем находящихся там кораблей королевы».

Невозмутимое поведение Дрейка не позволяло сделать никаких определенных выводов. Возможно, он планировал очередную авантюру и собирался отправиться туда, куда его понесут ветры судьбы, — через все Средиземное море к торговому порту в египетской Александрии, или вдоль побережья Африки, или через Атлантику. Как писал Фрэнсис Претти, оруженосец и личный охранник Дрейка: «15 ноября в год от Рождества Христова 1577 мастер Фрэнсис Дрейк с флотом из пяти кораблей и барков и с людьми числом 164 человека, джентльменами и матросами, вышел из Плимута, мнимо направившись в Александрию». Именно тогда их планы нарушило первое из множества неожиданных происшествий. «Поднявшийся встречный ветер вынудил его на следующее утро отправиться в Фалмут-Хейвен в Корнуолле, где на нас обрушилась буря столь ужасная, подобную которой мало кто видел, и поистине такая свирепая, что все наши корабли едва не погибли. Но Господу было угодно уберечь нас от этой крайности и поразить нас в настоящем лишь следующими двумя обстоятельствами: на нашем флагмане “Пеликане” людям пришлось срубить и свалить за борт мачту, дабы спасти корабль, а “Мериголд”, изрядно побитую, бурей выбросило на берег. Для устранения этих повреждений мы снова вернулись в Плимут».

Дрейк несколько недель восстанавливал поврежденное судно, а затем наконец экспедиция «вышла во второй раз из Плимута и отплыла 13-го числа следующего декабря». Дни были короткими, а воздух холодным и влажным — направься они в Египет, их ждало бы солнце Александрии. Магеллан назвал свой флот Молуккской армадой, тем самым обозначив конечную цель его плавания; Дрейк во многом вдохновлялся примером Магеллана, но решил не давать своей флотилии никакого имени, оставляя себе пространство для маневра. Может быть, они поплывут в Александрию — а может быть, и нет. Чтобы быстро сколотить состояние, стоило отправиться в Бразилию. Если бы Дрейк смог добраться до побережья, избежав столкновения с испанскими солдатами, и вернулся с полным трюмом серебра и золота, королева наверняка сочла бы его путешествие успешным. Чего Дрейк точно не собирался делать, это гибнуть на далеких берегах, как Магеллан, разрубленный на части и покрытый позором.

Большую часть сведений о Южной Америке Дрейк почерпнул из противоречивых записок флорентийского мореплавателя Америго Веспуччи, умершего в 1512 г. Веспуччи утверждал, что совершил не менее четырех плаваний к земле, которую он назвал Новым Светом, и написал несколько влиятельных писем о своих приключениях (авторство первого и четвертого писем оспаривается). Эти отчеты популяризовали его открытия в Западной Европе. Умелый пропагандист, Веспуччи живо нарисовал яркий портрет огромной земли под названием Бразилия (в честь pau brasil, цветущего дерева, которое в те времена произрастало там в изобилии). Он рассказывал о том, как обнаженные местные жители выбегали к кромке воды, чтобы приветствовать прибывших европейцев (полностью одетых). По его словам, поначалу общение было осторожным и происходило в основном на языке жестов. Наладить контакт помог обмен подарками, подтвердивший мирные намерения гостей. Жители Бразилии «все… были отличными пловцами. Они нам доверяли, как если бы были давно с нами знакомы» [1]. Эта способность произвела на европейцев большое впечатление, ведь многие из них, даже моряки, совсем не умели плавать. Женщины держались в воде даже увереннее, чем мужчины, — «мы много раз видели, как они проплывали в море две лиги без всякой опоры и отдыха». У них было достаточно оружия, закаленного на огне, — «копья, а также дубины с красиво вырезанными шишками на конце», с помощью которых они сражались «против людей, говорящих на ином языке… Они не сохраняют жизни никому, разве что затем, чтобы подвергнуть врага еще большему мучению. Когда они идут воевать, то берут своих женщин с собой не потому, что те могут сражаться, а потому, что они несут снаряжение, ибо женщины переносят на спине на расстояние 30–40 лиг груз, который ни один мужчина не станет нести».

Веспуччи предупреждал своих читателей: не стоит недооценивать коренные народы Нового Света лишь потому, что «в своих беседах они кажутся очень простыми». В действительности они «очень хитры и коварны в том, что их касается. Они говорят немного и очень низким голосом. Они пользуются такой же артикуляцией, как и мы, и произносят слова с участием нёба, зубов или же губ». Кроме того, у них «имеется много разных языков, ибо через каждые сто лиг мы находили изменения в языке, так что речь одного племени непонятна другому».

По крайней мере одно их изобретение очаровало его: «Спят они в больших гамаках, сделанных из хлопка и подвешенных в воздухе. Хотя их манера спать кажется довольно-таки неудобной, мне думается, что спать в этих сетках довольно приятно, и мы спали в них гораздо лучше, чем завернувшись в одеяла». Гамак — веревочная сетка, подвешенная за два конца, — был распространен у туземцев повсеместно и быстро прижился среди европейцев, которые приспособили их для своих кораблей. В одной крепкой хижине, крытой пальмовыми листьями, могло проживать до «шестисот душ». В деревне всего с 13 хижинами обитало несколько тысяч жителей.

Их представления о ценности и собственности также сильно отличались от европейских. «Богатства, которыми мы наслаждаемся в Европе и где-либо еще, — золото, драгоценные камни, жемчуг и многие другие — для них не имеют никакого значения. И хотя все эти богатства имеются у них в их землях, они не прилагают никаких усилий, чтобы овладеть ими, и не ценят их». Вместо этого они ценили «разноцветные птичьи перья», «бусы из рыбьих костей», а также «белые и зеленые камешки», которые вставляли в свои щеки, губы и уши. Они очень щедры «и чрезвычайно редко когда в чем-нибудь вам отказывают, но не стесняются попросить что-либо у вас, если чувствуют, что между вами и ими установились дружеские взаимоотношения».

Один их обычай привел европейцев в ужас. «Они поедают всех врагов, которых убивают или берут в плен, женщины наряду с мужчинами, с такой свирепостью, что даже говорить об этом кажется ужасным».

При всем этом Веспуччи был работорговцем. Он хвастал, что 15 октября 1498 года его корабли вернулись в Кадис (Испания) с 222 рабами, где они «были хорошо встречены и продали наших рабов».

Слава Веспуччи со временем померкла бы, если бы не одна причуда судьбы. Новый Свет могли назвать Колумбией в честь самого прославленного и печально известного исследователя этого континента (к тому же считавшего, что он приплыл в Индию). Но в 1507 г., через год после смерти Христофора Колумба, немецкий картограф Мартин Вальдземюллер выпустил огромную карту мира, в которой назвал недавно открытый континент Америкой, образовав это женское имя от латинского имени Веспуччи — Америго. Почитатели Колумба протестовали, но Вальдземюллер настаивал: «Не постигаю, по какой причине кто-либо может запретить ей называться… Америкой в честь ее первооткрывателя Америкуса [Веспуччи], личности весьма выдающейся — ведь и Европа, и Азия носят женские имена». Название прижилось.

Необъявленная война Дрейка против короля Испании Филиппа II в какой-то момент привлекла внимание Елизаветы. Не желая восстанавливать против себя грозную Испанскую империю (что могло бы ослабить ее положение как за рубежом, так и внутри страны, лишив поддержки английских католиков), королева решила прибегнуть к помощи пиратов, таких как Дрейк, действующих в равной мере в собственных интересах и от имени короны.

«Дрейк! — воскликнула Ее Величество. — Я была бы безмерно счастлива, если бы кто-нибудь сумел отомстить королю Испании за все обиды, которые он мне нанес». Впрочем, сказать это было гораздо легче, чем сделать. Испания, вне всякого сомнения, была самым могущественным государством Европы, и ее влияние усиливала католическая церковь. Англия была протестантской (на самом деле наполовину протестантской) страной-выскочкой без важных связей, явно не идущей ни в какое сравнение с блистательной Испанией. Именно Испания, а не Англия, в то время правила морями. Чтобы бросить вызов испанскому господству, требовалась тщательно продуманная стратегия вкупе с дерзостью и бесстрашием. Для этого нужен был капитан, не избегающий столкновений, а наоборот, ищущий их. Дрейк соответствовал этим требованиям и даже превосходил их. Вера и верность для него были вопросом жизни и смерти. Его вели два главных инстинкта — стремление отомстить Испании и необузданная жажда золота.

Ободренный поддержкой, Дрейк разработал план нападения на испанские владения на тихоокеанском побережье Панамы «посредством Магелланова пролива». Елизавета вложила в предприятие тысячу крон (250 фунтов). Все это необходимо было держать в секрете. «Ее Величество поклялась своей короной, что если хоть кто-нибудь в ее владениях проболтается об этом королю Испании, — вспоминал Дрейк, — им не сносить головы».

Испания имела преимущество в виде размеров и богатства, но у Англии был Фрэнсис Дрейк. Из всех английских мореплавателей только Дрейк обладал необузданной отвагой и навыками, способными дать Елизавете глобальное влияние, к которому стремилась она и ее советники. Его никогда не удов…