Фрагмент книги «Я помню музыку Прованса»
На детские забавы мне радостно смотреть.
И пусть не огорчают
Вас бабушкины слезы —
Под слоем льда подснежник
Пробудится весной.
Софи д’Арбувиль. Бабушка
1
Эта история начинается в Провансе, в маленькой деревушке на холмах, окруженной виноградниками и залитой солнцем. По улочкам, между домами, крытыми круглой черепицей, плывет запах горячего хлеба, или душистого кустарника, или моря — смотря откуда дует ветер. На вершине холма стоит розовый домик, увитый глицинией и обсаженный оливковыми деревьями.
Не обращая внимания на жару, которая своим нежным прикосновением уже нагревает камни, Жанина прячется от всех за закрытыми ставнями и пишет. О детстве, о войне, о партизанах. О Провансе, о танцевальных вечерах, о безудержном веселье. О нежности. Перед ней кожаный бювар, толстый дневник, черно-белые фотографии. Вот юноша обнимает за талию улыбающуюся девушку. Ей не больше пятнадцати лет, пухлые щечки, купальник в клетку. Темные волосы прихвачены по бокам скромными заколками. Влюбленные позируют на песке. Красивые и счастливые.
Часы бьют девять. Пора принимать лекарства. От чего все эти разноцветные таблетки? Непонятно. Но Жанина прилежно принимает их — надеется, что врач сочтет ее благоразумной пожилой дамой. И каждый раз будто снова слышит, как он бормочет себе под нос. Старческая деменция. Сперва она улыбнулась шутке. Но врач произнес фразу, полную длинных слов, за такие в скрэббл дают втрое больше очков. Альцгеймер. Нейродегенерация. Необратимая. Жанина пыталась обнаружить в глазах врача надежду. Напрасно. Ушла испуганная, сжимая в руке рецепт. Вечером, читая медицинскую энциклопедию, она поняла: по мнению врача, что-то в ней уже умерло.
Жанина представляет себе свою память как утес, который хотят повалить ветра. Как скалу, которую подтачивает каждая набегающая волна. И вот уже месяц каждое утро, помыв посуду и застелив кровать, Жанина пишет. Усевшись перед портретом обожаемой внучки Джулии. Пишет, чтобы внучка знала, откуда родом. А главное, чтобы пролить свет на тайны, которые терзают саму Жанину. Засвидетельствовать, рассказать, а может, и простить — насколько это вообще возможно. Когда умираешь, больше всего жалко тех, кто остается, ведь часть их жизни уходит вместе с тобой.
