Фрагмент книги «Камера наезжает!»
Вот и сейчас я гляжу из своего окна на склон Масличной горы, неровно поросший очень старым садом и похожий на свалявшийся бок овцы, и думаю о том, что мне еще нет сорока и жизнь бесконечна…
* * *
А сейчас я расскажу, как озвучивают фильм.
Несколько кадров отснятого материала склеивают в кольцо и запускают на рабочий экран.
В небольшой студии сидят:
Режиссер, он же Творец, он же Соавтор;
укладчица со студии Горького, приглашенная для немыслимого дела: при живом авторе сценария сочинять диалоги под немую артикуляцию актеров, не учивших ролей и потому на съемках моловших галиматью;
второй режиссер фильма – милейший человек, так и не удосужившийся прочесть сценарий, как-то руки не дошли;
оператор в белой майке с надписью по-английски: «Я устала от мужчин»;
художник фильма, если он не настолько пьян, чтобы валяться в номере гостиницы;
редактор фильма, в свое время уже изгадивший сценарий, а сейчас вставляющий идиотские замечания;
монтажер, пара славиков-ассистентов неопределенных занятий, крутившихся на съемках под ногами;
приблудный столичный актер, нагрянувший в провинцию – намолотить сотен пять; прочие случайные лица…
Позади всех, бессловесный и подавленный, сидит автор сценария, написанного им по некогда написанной им же повести.
Он уже не пытается отождествить физиономию на экране с образом героя его произведения и только беззвучно твердит себе, что он не автор, а дерьмо собачье, тряпка, о которую все вытирают ноги, и что пора встать наконец и объявить, что он – он, Автор! – запрещает фильм своим Авторским Правом. И полюбоваться – как запляшет вся эта камарилья…
Но автор не встает и ничего не объявляет, потому что уже вступил в жилищный кооператив и через месяц должен вносить пай за трехкомнатную квартиру.
Так вот, не знаю почему, но лучше всего на беззвучную артикуляцию актера ложится русский мат. Любое матерное ругательство как влитое укладывается в немое движение губ. Это проверено практикой. Вам подтвердит это любой знакомый киноактер.
