Фрагмент книги «Волны»
— Смотрите — там, на балконе, в углу паутина, — Бернард говорил. — И на ней водяные бусины, капли белого света.
— Листы собрались под окном и навострили ушки, — Сьюзен говорила.
— Тень оперлась на траву, — Луис говорил, — согнутым локтем.
— Острова света плывут по траве, — Рода говорила. — Они упали с деревьев.
— Глаза птиц горят в темноте между листьев, — Невил говорил.
— Стебли поросли жесткими такими короткими волосками, — Джинни говорила, и в них позастряли росинки.
— Гусеница свернулась зеленым кольцом, — Сьюзен говорила, — вся-вся в тупых ножках.
— Улитка перетаскивает через дорогу свой серый тяжелый панцирь и приминает былинки, — Рода говорила.
— А окна то загорятся, то гаснут в траве, — Луис говорил.
— Камни мне холодят ноги, — Невил говорил. — Я каждый чувствую: круглый, острый, — отдельно.
— У меня все руки горят, — Джинни говорила, — ладошки только липкие и мокрые от росы.
— Вот крикнул петух, будто красная, тугая струя вспыхнула в белом приплеске, — Бернард говорил.
— Птицы поют, — вверх-вниз, туда-сюда, повсюду, везде качается гомон, Сьюзен говорила.
— Зверь все топает; слон прикован за ногу цепью; на берегу топает страшный зверь, — Луис говорил.
— Гляньте на наш дом, — Джинни говорила, — какие белые-белые от штор у него все окошки.
— Уже закапала холодная вода из кухонного крана, — Рода говорила, — в таз, на макрель.
— Стены пошли золотыми трещинами, — Бернард говорил, — и тени листьев легли синими пальцами на окно.
— Миссис Констабл сейчас натягивает свои толстые черные чулки, — Сьюзен говорила.
— Когда поднимается дым, это значит: сон кучерявится туманом над крышей, Луис говорил.
— Птицы раньше пели хором, — Рода говорила. — А теперь отворилась кухонная дверь. И они сразу прыснули прочь. Будто кто горстку зерен швырнул. Только одна поет и поет под окном спальни.
— Пузыри зарождаются на дне кастрюли, — Джинни говорила. — А потом они поднимаются, быстрей, быстрей, такой серебряной цепью под самую крышку.
