Круглосуточный книжный мистера Пенумбры

16+

Robin Sloan

MR. PENUMBRA’S 24-HOUR BOOKSTORE

AJAX PENUMBRA 1969

Перевод с английского Юлии Федоровой

Оформление обложки Вадима Пожидаева

Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».

Слоун Р.

Круглосуточный книжный мистера Пенумбры : роман, повесть / Робин Слоун ; пер. с англ. Ю. Федоровой. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2024. — (Большой роман).

ISBN 978-5-389-25610-1

Тайные общества и поиски бессмертия, древние книги, старинные типографии, подземные читальные залы, пыльные склады потерянных артефактов и блестящие хранилища данных «Гугла», зубодробительные шифры, визуализация данных, настоящий квест, настоящая дружба, многообещающая любовь и, как ни странно, драконы. Все это свалилось на веб-дизайнера Клэя Дженнона, потому что он, потеряв работу и бесцельно блуждая по Сан-Франциско, ненароком завернул в круглосуточный (и, между прочим, вертикальный) книжный магазин. И тотчас устроился туда продавцом, который ничем не торгует — только выдает явно одержимым людям загадочные тома нечитабельной абракадабры в обмен на другие такие же нечитабельные тома. Среди ночи.

Конечно, Клэй попытается разгадать, что творится у мистера Пенумбры в магазине. Конечно, выяснится, что здесь кроется многовековая тайна, старинный неразгаданный шифр. И этот шифр вместе с Клэем будут взламывать кодеры и библиотекари, археологи и дизайнеры, хакеры и музейные хранители, создатели спецэффектов и скалолазы.

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» побывал в списках бестселлеров The New York Times и National Public Radio, сразу после публикации был признан книгой года по версии Los Angeles Times, San Francisco Chronicle и NPR, а впоследствии издан в тридцати с лишним странах. Эта книга — поклон Нилу Стивенсону, Уильяму Гибсону, Харуки Мураками, Дэну Брауну и раннему Умберто Эко, но главным образом — футурологическим теориям самого Робина Слоуна, который с легкостью примиряет адептов лампового мира бумажных книг с обитателями неосязаемой цифровой вселенной, потому что просто-напросто не видит между ними противоречий. Мир аналоговый и мир дигитальный удивительны, добры и полны загадок. Мы родились для того, чтобы их разгадывать — по возможности вместе со всеми, кого любим.

Роман «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» и его предыстория, повесть «Аякс Пенумбра 1969», публикуются в новом переводе и впервые под одной обложкой.

Пресса и коллеги о «Круглосуточном книжном мистера Пенумбры»

Поистине шедевр — и великолепная притча, которая оживает у нас на глазах, поскольку автору хватает лихости использовать реальное (здесь есть, к примеру, настоящий кампус «Гугла»), чтобы заманить нас в сумеречный мир нереального и гипотетического. Робин Слоун великодушен и бесконечно влюблен в этот мир — мир старины, а также современный мир, — влюблен в дружбу и любовь, в идею о том, что наши технические возможности могут послужить проводником красоты, и читателя неизбежно уносит на волне такого воодушевления. «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — это масса радости и очень сильный читательский опыт, от которого не отмахнуться.

Джордж Сондерс, автор «Линкольна в бардо», «Десятого декабря» и «Пасторалии»

Восхитительный первый роман, книга о системах, тайных и явных, о кодах и дизайне, и ее очень красит голос рассказчика — умный, современный и блестящий, как экран нового айфона.

Грэм Джойс, автор «Зубной феи» и «Как подружиться с демонами»

Книга о страсти — к книгам, истории, будущему... в «Круглосуточном книжном мистера Пенумбры» я люблю абсолютно все.

Кори Доктороу, автор «Младшего брата» и «Родной страны»

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — дитя любви «Ночного цирка» Эрин Моргенштерн и «Вируса “Reamde”» Нила Стивенсона. Это прекрасная история о соблазне загадки и дружбе, добрая и оптимистичная, балансирующая на пересечении современных технологий со средневековой тайной, — карта маршрута, который приведет нас к комфортным отношениям между старым миром и новым. Роман, который все понимает. Ну и вдобавок тут, знаете ли, есть криптографические секты, вертикальные книжные магазины, клевые нерды, кража и поиски бессмертия. Я эту книгу полюбил как родную.

Ник Харкуэй, автор «Мира, который сгинул» и «Гномона»

Робин Слоун — умелый архитектор, и «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — уникально сконструированное пространство, полное загадок и шифров. Умная, увлекательная, полная юмора история, которая одновременно умудряется быть глубоким рассуждением о прогрессе, информации и технологиях.

Чарльз Ю, автор «Как выжить в НФ-пространстве»

Во времена, когда книги пылятся в коробках на распродажах вместе с видеокассетами и пейджерами, «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» напоминает нам о том, сколько радости таится в осязаемых бумажных штуках, которые называются «романы», и в теплых ламповых тайных обществах, которые мы некогда называли книжными магазинами. Роман Слоуна восхитительно смешной, провокационный, лихой и увлекательный. Я листал эти страницы и не мог оторваться — и дело тут отнюдь не только в ностальгии.

Джон Ходжмен, журналист The Paris Review, Wired и The New York Times Magazine

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» ловко балансирует на перекрестке старых и новых технологий: этот роман — и признание в любви к книгам, и рассуждение о развитии технологий, и реквием, и приключение, от которого не оторваться. Эта книга умна и полна теплоты. Слоун разворачивает перед нами сильный сюжет, не пренебрегая философскими вопросами — о технологиях, о книгах, о власти, которая таится в тех и других.

The New York Times Sunday Book Review

События разворачиваются в странном, псевдореальном и полусюрреалистическом Сан-Франциско, где сплавлены воедино магическое, технологическое, абсурдное и воображаемое.

SFGate

Лихая необорхесовская повесть о безработном веб-дизайнере, устроившемся в таинственный книжный магазин и, к собственному изумлению, попавшем в секретное общество библиофилов, которое идет прямым курсом на лобовое столкновение с «Гуглом». Издатели Слоуна благодарны ему за то, что своим оптимизмом он заражает индустрию, выбитую из колеи цифровыми технологиями.

The New York Times

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — захватывающая, почти детективная история, а также глубокое рассуждение о траектории развития и пределах технологий. Слоун блестяще преуспел там, где потерпели поражение множество комментаторов — и техноутопистов, и луддитов... Это стоит прочесть всем, кто увлечен эпохальными переменами, пришедшими в наш мир с цифровой революцией.

The Boston Globe

Неотразимая книга — не отложишь, пока не прочтешь до конца.

Newsweek

Одна из самых глубоких и увлекательных книг, которые вам попадутся... «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» полон великодушной магии и возвращает нам волшебство чтения — и не имеет значения, на бумаге вы читаете или на экране.

NPR Books

Бесшабашная фантазия о перекрестках старых и новых способов доступа к информации... «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» ловко ставит на службу воображению всю технологическую эпоху... Вы не пожалеете, что листали эти страницы, когда узнаете, каков финальный ответ Слоуна на вопрос о том, почему люди с таким упорством пытаются разгадать загадку Пенумбры.

San Francisco Chronicle

Замечательное литературное приключение... Свою головоломку Слоун строит из Больших Идей о том, как обрести вечное в цифровую эпоху.

Entertainment Weekly

Это просто фантастика... Мир, который создал Слоун, я полюбил всей душой — и хайтековскую страну фантазий «Гугла», и древнее аналоговое братство. «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» кишмя кишит гиковскими аллюзиями, обаятельными персонажами и славит книги — те, что из мертвых деревьев, и те, что из единиц и нулей.

Wired

Робин Слоун ловко скрещивает старинный мир библиофилии с пульсирующей эпохой цифровых технологий и находит радость и тайны в том и другом. Биты и байты у Слоуна оказываются поистине красивы... Странствие бунтаря в поисках отмычки, которая взломает код, а также древняя секта, тайные пароли и секретные ходы за книжными шкафами приведут в восторг внутреннего ребенка в любом из нас. Но это не фэнтезийная байка. Сюжет прочно коренится в странной реальности, и Слоун блестяще нащупывает комический баланс между эксцентричностью и нормальностью... Эти страницы полнятся энтузиазмом автора, его нежностью и к бумажным книгам, и к новым медиа. «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — остроумная и прихотливая история с большим сердцем.

The Economist

Завлекательная, коварная и заразительная история.

The Cleveland Plain Dealer

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — отчасти Харуки Мураками, отчасти Дэн Браун, отчасти художник Джозеф Корнелл: сюрреалистическое приключение, экзистенциальный детектив и дивная кунсткамера.

Newsday

Вот это приключение! Особенно для буквоедов, которые не готовы отрицать, что живут в современном мире. Если вы любите книги (какой у них запах! какие они на ощупь!), но ни за что не расстанетесь со смартфоном, если вас увлекают головоломки, и книжные секты, и квесты — эта книга для вас.

Flavorpill

Слоун не просто исследует новые идеи — он закладывает основу нового литературного жанра. Да, без влияния Нила Стивенсона и Уильяма Гибсона не обошлось, но «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» уникален. Это технократическое приключение, в котором каждая загадка, каждая головоломка решаются абсолютно реальными гаджетами. Это очень человеческое рассуждение сказочника о технологиях, бодрящая и умная история, полная такой убежденности, что, когда дочитываешь, завтрашний день вызывает у тебя один сплошной восторг.

Grantland

Прихотливое странствие — детектив пополам с квестом. Мы прислушиваемся к Слоуну и помимо воли надеемся прозреть будущее.

AudioFile Magazine

Рекомендуется всякому, кто любит детективы, прославляющие цифровую эпоху.

Library Journal

«Код да Винчи» для помешанных на типографике.

AV Club

Этот роман обманчиво напоминает «Тень ветра» Карлоса Руиса Сафона — здесь тоже лучшее случается, когда автор обращается к нашей любви к литературе, и в этом смысле «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» ни в чем не уступает роману Сафона: это криптический диптих, умный и добрый, теплый и честный, эзотерический, интригующий и замечательно остроумный.

Tor.com

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры», великолепный дебют Робина Слоуна, одновременно воспевает и пародирует столкнувшиеся миры технологий и бумажных книг.

Book Page

Для тех, кто боится, что интернет/электронные читалки/любые будущие изобретения убили или вот-вот убьют бумагу и чернила, роман Слоуна — прекрасная новость.

Publishers Weekly

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» ведет читателя тропами ослепительных и без дураков увлекательнейших приключений, лавируя между царствами литературного и цифрового.

Kirkus Reviews

«Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — библиотриллер для помешанного на типографике, который таится внутри каждого из нас... После этого романа читающий с экрана понимает, насколько электронные книги в долгу перед мастерами-типографами прежних времен, а библиофилы, напротив, постигают, как новые технологии могут усовершенствовать — и уже усовершенствовали — книгоиздание, книжный дизайн и типографику.

The Hindu

Я так не наслаждалась чтением со времен выхода первого «Гарри Поттера». «Круглосуточный книжный мистера Пенумбры» — литературное приключение, битком набитое воображаемыми компаниями, выдуманными веб-сайтами, вымышленными книгами, несуществующими писателями и играми, но фантазия здесь густо перемешана с реальностью.

Bookreporter.com

Неотразимый роман о загадочных книгах и пыльных книжных.

Booklore.com

Загадочное тайное общество библиофилов, очень странный книжный магазин, роскошный подземный читальный зал, секретные шифры, пересечение технологий и мира книг, а также Альд Мануций и первые печатники... В «Круглосуточном книжном мистера Пенумбры» есть все это — и много чего еще. Слоун... написал прекрасную историю — квест, который не может не увлечь широчайшую аудиторию.

PhiloBiblos

Посвящается Бетти Энн и Джиму

КНИЖНЫЙ МАГАЗИН

Есть работа

Затерявшись в тенях между полками, я едва не падаю с лестницы. Я уже проделал ровно половину пути наверх. Земля где-то далеко внизу — поверхность покинутой планеты. Сверху надо мной нависают темные полки — книги стоят так плотно, что вообще не пропускают света. И воздух тут как будто бы разрежен. Кажется, я и летучую мышь вижу.

Изо всех сил я цепляюсь одной рукой за лестницу, другой — за край полки, от напряжения аж пальцы побелели. Взгляд следует поверх костяшек, изучая корешки, — и вот я вижу ее. Книжку, которую ищу.

Но давайте-ка сдадим назад.

Я Клэй Дженнон, и в те времена я вообще редко прикасался к бумаге.

Как правило, я садился за кухонный стол и начинал просматривать предложения работы на ноутбуке, но вскоре мне подмигивала новая вкладка, и я переходил по ссылке на какую-нибудь длиннющую статью о генетически модифицированных винных сортах винограда. Она оказывалась слишком длинной, и я добавлял ее в свой список того, что однажды надо прочесть. Потом мне попадался какой-нибудь книжный обзор. И его я отправлял в тот же список, а заодно и скачивал первую главу самой книги — третьей из серии про вампиров-полицейских. Затем, начисто забыв о вакансиях, я уходил в гостиную, ставил ноутбук на живот и весь день читал. У меня была куча свободного времени.

В начале двадцать первого века по всей Америке резко сократилась продовольственная отрасль, оставив по себе развалившиеся сети бургерных и руины империй суши. Вот и я оказался не у дел.

А раньше я работал в главном офисе «Нового бейгла», который располагался не в Нью-Йорке — или какие там еще города традиционно славятся бейглами?1 — а у нас, в Сан-Франциско. Это была очень маленькая и молодая компания. Ее основали два бывших сотрудника «Гугла»: они написали софт для дизайна и выпечки идеального божественного бейгла: гладкая хрустящая корочка, мягкое рыхлое нутро, идеальная форма круга. Это была моя первая работа после художки, и сначала я занимался дизайном маркетинговых материалов, восхваляющих и продвигающих наш вкуснейший тороид: меню, купоны, диаграммы, постеры для витрин, даже целый киоск для ярмарки выпечки.

Работы было полно. Сначала один из гугловцев попросил меня переделать логотип компании — большие и яркие радужные буквы в светло-коричневом круге. Сваяли его, наверное, в «Майкрософт пейнте». Я все переделал — использовал довольно новый шрифт с острыми черными засечками, рассудив, что он как бы отсылает к квадратикам с кинжально-острыми гранями, как в еврейском алфавите. Это добавило «Новому бейглу» солидности, а мне принесло награду от филиала Американского института графического искусства в Сан-Франциско. Потом я как-то сказал соосновательнице «Нового бейгла», что еще и программировать умею (типа), и она поручила мне веб-сайт. Так что и его я переделал, после чего мне выделили небольшой бюджет на маркетинг с ключевыми словами «бейгл», «завтрак» и «топология». Еще я стал голосом твиттера @Новый_Бейгл — занятными фактами про завтраки, а также купонами завлек туда несколько сот подписчиков.

Мое творчество отнюдь не было прекрасным новым витком в эволюции человечества, но я набирал опыт. Двигался вверх. А потом экономика пошла вниз, и оказалось, что в кризисные времена людям хочется старомодных продолговатых бейглов с шероховатостями, а не гладких, как космический корабль, даже если их посыпать каменной солью высокоточного помола.

Гугловцы, привыкшие к успеху, не захотели уйти по-тихому. Они быстро сменили название на «Старый добрый бублик» и отказались от своего алгоритма, так что бейглы стали получаться неровными и подгоревшими. Меня попросили сделать веб-сайт в допотопном стиле, отчего у меня и на душе кошки заскребли, и новых наград не прибавилось. Рекламный бюджет сократился, а потом окончательно иссяк. Работы становилось все меньше и меньше. Новый опыт и рост тоже закончились.

Наконец гугловцы капитулировали и ретировались в Коста-Рику. Духовки остыли, веб-сайт погас. Выходного пособия не выплатили, зато мне достался корпоративный «Макбук» и аккаунт в «Твиттере».

Моя карьера прервалась, не прошло и года после ее начала. Оказалось, что пострадала не только продовольственная отрасль. Люди были вынуждены жить в мотелях и палаточных городках. Экономика походила на игру в музыкальные стулья, и я был убежден, что нужно как можно скорее занять себе стул — просто первый попавшийся.

От перспективы конкуренции начиналась депрессия. У моих друзей-дизайнеров в портфолио уже лежали всемирно известные сайты и продвинутые интерфейсы для тачскринов, а не просто логотип каких-то новичков в бейглах. Некоторые мои друзья работали в «Эппл». А лучший друг Нил вообще руководил собственной компанией. Если бы я еще годик поработал в «Новом бейгле», я бы крепче стоял на ногах, но я не успел собрать портфолио или стать специалистом хоть в чем-нибудь. У меня за душой была лишь дипломная работа по швейцарской типографике (1957–1983) и сайт с тремя страницами.

Но я старательно изучал вакансии. И мои стандарты стремительно скатывались. Поначалу я хотел работать лишь на компанию, в миссию которой я бы верил. Потом решил, что сойдет любая возможность набраться опыта. После этого дошел до того, что лишь бы не служить злу. Теперь я тщательно пересматриваю свое представление о зле.

А спасла меня бумага. Оказалось, что я могу сосредоточиться на поиске работы, если отвлекусь от интернета. Я распечатывал стопку объявлений, бросал телефон в ящик и шел гулять. Объявления, где требовалось слишком много опыта, я комкал и выбрасывал в помятые зеленые мусорные баки по дороге, и к тому моменту, когда у меня не оставалось сил и я запрыгивал в автобус до дому, в заднем кармане оставалось два-три перспективных варианта, по которым можно было вести разговор.

Эта практика и обеспечила меня работой, хотя и не так, как я ожидал.

В Сан-Франциско хорошо гулять, если у вас крепкие ноги. Наш город — холмистый квадратик, с трех сторон обрамленный водой, и то и дело вдруг открываются потрясающие виды. Идешь так по своим делам с пачкой распечаток, и вдруг земля уходит из-под ног и ты смотришь прямо на бухту и здания, подсвеченные оранжевым и розовым. Архитектурный стиль Сан-Франциско не прижился больше нигде в стране, и даже если живешь здесь и вроде бы привык, виды все равно удивляют: все эти высокие узкие дома, окна, напоминающие глаза и зубы, филигранные украшения, как на свадебном торте. И если смотреть куда надо, где-то далеко за ними растянулся громадный ржавый призрак — мост Золотые Ворота.

Как раз по такому неординарному пейзажу я прошелся крутыми ступенчатыми тротуарами, а дальше берегом — длинный путь домой. Я шагал мимо старых пирсов, старательно обходя зазывный чаудер на Рыбацкой пристани, пока ресторанчики морепродуктов не сменились судостроительными конторами, а потом — стартапами, живущими в соцсетях. Когда наконец живот заурчал, сообщая о готовности пообедать, я снова свернул в сторону города.

Гуляя по улицам Сан-Франциско, я день за днем высматривал в витринах объявления «Есть работа», хотя кто так делает, ну? К подобной инициативе надо бы относиться с подозрением. Нормальные работодатели дают нормальные объявления на «Крейглисте».

И разумеется, этот круглосуточный книжный магазин нормальным работодателем не представлялся:

ЕСТЬ РАБОТА

Ночная смена

Особые требования

Хорошая компенсация

Скажу сразу: я был уверен, что «книжный магазин» — это эвфемизм. Он располагался на Бродвее, в районе сплошных эвфемизмов. Я в своем поиске работы сильно отдалился от дома. На соседнем заведении с названием «Попец» на неоновой вывеске ритмично скрещивались ножки-ножницы.

Я толкнул стеклянную дверь книжного магазина. Над ней звякнул колокольчик, я медленно вошел. Я тогда еще не осознавал, что пересек очень важный порог.

Представьте себе книжный обычного размера и масштаба, только повернутый набок. До абсурда узкий и головокружительно высокий, стеллажи до самого верха — этажа три книг, а то и больше. Я запрокинул голову (почему в книжных всегда приходится как-то неудобно гнуть шею?): полки скрывались во мраке, словно им не было ни конца ни края.

Полки стояли очень тесно, и я чувствовал себя как на опушке леса — и не какого-нибудь дружелюбного калифорнийского, а скорее старого трансильванского, полного волков, ведьм и головорезов с кинжалами, поджидающих прямо за кромкой пятна лунного света. К стеллажам цеплялись лестницы, которые можно катать из стороны в сторону. Обычно они кажутся милыми, но здесь, уходя вверх и во мрак, производили скорее угрожающее впечатление. Перешептывались о несчастных случаях, что произошли в темноте.

Я решил держаться поближе к входу, там, куда проникал яркий свет дня, который, понадеялся я, отпугнет волков. Стена над дверью и по бокам от нее была стеклянной, прямоугольники толстого стекла в ячейках из черного металла, а над ней аркой красовались вытянутые золотые буквы, гласившие (задом наперед):

В арке под ними был еще и логотип — две раскрытые ладони над открытой книгой.

Кто этот мистер Пенумбра?

— Ну здравствуйте, — окликнул меня тихий голос из-за стеллажей.

Появился мужчина, высокий, тощий, как лестница, в светло-серой рубашке и голубом кардигане. Шагал он нетвердо, длинной рукой придерживаясь за полки. Когда он вышел из тени, я заметил, что кардиган у него под цвет глаз: они были голубые и как бы лежали в гнезде морщинок. Мужчина был очень стар.

Он кивнул мне и слабо махнул рукой:

— Что вы ищете на этих полках?

Мне понравились эти слова — почему-то от них стало спокойнее.

— Вы мистер Пенумбра? — спросил я.

— Я Пенумбра, — кивнул он, — смотритель магазина.

Я не особо знал, что сказать, пока сам себя не услышал:

— Я ищу работу.

Пенумбра моргнул, потом кивнул и поковылял к столу у входной двери. Стол был массивный, из темного дерева с узором годовых колец, настоящая крепость на краю этого леса. Если со стеллажей нападут, оборону можно держать не один день.

— Работу. — Пенумбра снова кивнул. Скользнув на стул за массивным столом, он принялся меня рассматривать. — Тебе уже доводилось работать в магазине книг?

— Ну, — начал я, — в школе я подрабатывал официантом в рыбном ресторане, и там владелец продавал собственную кулинарную книгу. — (Она называлась «Треска без тоски», и в ней детально описывался тридцать один способ... ну, вы поняли.) — Это, наверное, не в счет.

— Действительно, но и не важно, — ответил Пенумбра. — Здесь тебе наличие опыта в книжной торговле особо не поможет.

Постойте-ка, может, это и правда эротическое заведение? Я посмотрел вниз и по сторонам, но лифчиков не заметил, ни рваных, ни каких других. Зато прямо рядом со мной оказался низкий столик с пыльной стопкой книг Дэшила Хэммета. Хороший знак.

— Расскажи мне, — продолжил Пенумбра, — о своей любимой книге.

Ответ я знал сразу. Конкурентов не было.

— Мистер Пенумбра, это не одна книга, а серия. Там не самый высокий слог, и, возможно, она слегка затянута, и концовка ужасная, но я прочел ее трижды и благодаря ей встретил своего лучшего друга — мы оба были ею одержимы в шестом классе. — Я вдохнул. — Я люблю «Хроники драконьей песни».

Изогнув бровь, Пенумбра улыбнулся.

— Просто замечательно, — сказал он и заулыбался еще шире, демонстрируя кривые белые зубы. Он сощурился, смерил меня взглядом. — А на лестницу взобраться сможешь?

Так я оказался на лестнице круглосуточного книжного магазина мистера Пенумбры, на высоте третьего этажа, хотя никаких этажей там не было. Меня отправили за книжкой «Аль-Асмари», а она оказалась слева от меня и на сто пятьдесят процентов дальше, чем я могу дотянуться. По всей видимости, надо спуститься на пол и подвинуть лестницу. Но Пенумбра кричит мне снизу:

— Тянись, мальчик мой! Тянись!

Ох, как мне нужна эта работа.

Пуговицы пальто

Но это было месяц назад. Теперь я уже ночной продавец в магазине Пенумбры и карабкаюсь по лестнице вверх-вниз, как обезьяна. Тут целая методика. Подкатываешь лестницу, фиксируешь колеса, потом, согнув колени, прыгаешь сразу на третью или четвертую ступеньку. Подтягиваешься на руках, стараясь не растратить импульс, и вот ты уже одолел пять футов. Карабкаясь, смотришь строго вперед, а не вверх или вниз; фокус где-то в футе перед собой, чтобы цветные корешки просто мелькали пятнами. Мысленно пересчитываешь перекладины лестницы, добравшись, тянешь руку за книжкой... то есть, конечно, тянешься всем телом.

В профессиональном смысле, возможно, это не такой ценный навык, как веб-дизайн, но, пожалуй, прикольнее, да и я готов уже на всё.

Только хотелось бы применять его почаще. Книжный магазин мистера Пенумбры работает круглосуточно не из-за того, что от покупателей отбоя нет. По сути, это покупателей почти нет, и иногда мне кажется, что я тут ночной сторож, а не продавец.

Пенумбра торгует подержанными книгами, но они все как одна в таком прекрасном состоянии, что их можно принять за новые. Принимает он их днем, строго сам — закупать книги может лишь тот, чье имя указано на вывеске, — и покупатель он, похоже, придирчивый. Хит-парадами бестселлеров он особо не интересуется. Его подборка весьма эклектична; я не вижу в ней никакой системы, кроме, наверное, его собственного вкуса. Так что у него нет ни подростков-волшебников, ни вампиров-полицейских. И кстати, зря — ведь именно в таком магазине хочется купить книжку про подростка-волшебника. В таком магазине хочется быть подростком-волшебником.

Я рассказал о Пенумбре друзьям, и некоторые пришли поглазеть на полки и на то, как я взбираюсь на эти пыльные высоты. Обычно я подбиваю их что-нибудь купить: роман Стейнбека, рассказы Борхеса, толстый томик Толкина — эти авторы, похоже, Пенумбре интересны, у него есть полные собрания их сочинений. Как минимум друзья уходят с открыткой. На кассе этих открыток целая куча. На них чернильный рисунок самого магазина — настолько хорошо забытый дурацкий стиль с тонкой штриховкой, что он снова стал модным, — и Пенумбра продает их по доллару за штуку.

Но по доллару каждые несколько часов даже моя зарплата не набирается. И я не понимаю, откуда она берется. Я не знаю, за счет чего магазин держится на плаву.

Одну покупательницу я видел уже дважды и почти уверен, что она работает в соседнем заведении. Я почти уверен в этом потому, что оба раза глаза у нее были накрашены, как у енота, плюс от нее разило дымом. У нее сияющая улыбка и пыльно-русые волосы. Возраст определить сложно, — может, в двадцать три уже такая взрослая или в тридцать один так хорошо сохранилась. Ее имени я не знаю, но запомнил, что она любит читать…