Фрагмент книги «Пианисты»
— Ну что ты. Как я могу быть не рад? — Андрей поднялся с банкетки и пошел навстречу другу, пытаясь понять, что в нем изменилось. — Тебе говорили, что ты в этих очках похож на чертика, выскочившего из табакерки?
— Минуты не прошло, а уже наезд. Ты почто «Валентино» обижаешь? Между прочим, тренд сезона, прямиком из Милана. Пятьсот евро — это тебе не фунт изюма. Кстати, могу уступить по-дружески. Всего за шестьсот.
— Ценю твою щедрость. Тренд так тренд, ладно. Но я такие не ношу, — сдержанно проговорил Андрей, пожимая руку подошедшему другу.
— А где твое чувство юмора? Совсем на своем острове одичал. Кстати, ты в курсе, что несколько наших из консерватории затерялись в океанских широтах? Занялись вдруг духовными поисками… Или просто все осточертело. Вот как, оказывается, действует воздух свободы, и не только девяностых, но и нынешних нулевых. Интересно только, как они на сцену будут возвращаться?
Олег мерил шагами номер, но поглядывал и на друга, словно пытаясь уловить его настроение. Андрей торопливо убрал с кресел разбросанные вещи:
— Садись, отдохни с дороги…
— Между прочим, ты меня сейчас полюбишь, — Олег опустился в кресло, пристраивая в ногах мягкую кожаную сумку. — Я заезжал к твоей матушке. Она за тебя волнуется. Вид у нее какой-то болезненный, явно чем-то встревожена. Просила передать письмо и конфеты, твои любимые. Ты с ней на связи?
— Ну конечно…
Андрей задумчиво сел напротив.
— Так странно, дверь мне открыла какая-то женщина, наверное помощница.
— Да, она нам помогает…
Андрей говорил с матерью по телефону пару дней назад. Она пыталась его успокоить, что все нормально, чувствует себя сносно, но угасший голос выдавал и моральную усталость, и бессилие… Андрей побоялся расспрашивать обо всем, хотел сосредоточиться на своих задачах и вообще — пора все забыть…
Олег наклонился к лежавшей у ног сумке, плавно расстегнул молнию и стал перебирать содержимое. Андрей внимательно наблюдал за другом. Всегда высокий, статный, крепкого телосложения, с развернутыми плечами, Олег в любом возрасте производил впечатление человека уверенного и решительного. А знали они друг друга со школы. Его корпулентность часто давала ему преимущества за роялем — его звук, как правило, был сильным и мощным, не было нужды наваливаться на клавиатуру всем телом, как приходилось поступать субтильным ученикам и студентам. Однажды на отчетном концерте, во время выступления Олега, у рояля отлетела планка под клавиатурой. Пришлось вызывать мастера в перерыве.
