Очередь на любовь

 

 

любящим и любимым

 

16+

 

TILL WE MEET AGAIN /

by Foo Kah Chun /

Published by arrangement _ODONATA PUBLISHING SDN. BHD

 

Фу, Цзяцзюнь

Очередь на любовь : роман / Фу Цзяцзюнь ; пер. с кит. К. Балюты. — М. : Махаон, Азбука-Аттикус, 2024. — (Young Adult. Романтическая Азия).

ISBN 978-5-389-26584-4

Вот уже два месяца, как в жизни Ло Шао происходит то, во что невозможно поверить: он вынужден делить свое тело с другим парнем — Чжи Каном. В полночь они меняются местами, и утром просыпается то один, то другой. Почему так происходит и кто такой Чжи Кан, остается загадкой. Все становится еще запутаннее, когда они встречают Мэйи и… влюбляются в нее! Но свое сердце девушка готова отдать только одному. Как поступят Чжи Кан и Ло Шао? И какой выбор сделает Мэйи, когда узнает шокирующую правду о своем возлюбленном?

 

 

 

У меня только часть жизни,

чтобы любить тебя.

02/10, ВТОРНИК

Солнце еще не показалось из-за горизонта, а город уже заполнился людьми — офисными работниками, еще не повязавшими галстуки, школьниками, клюющими носом, но уже жующими булочки с арахисовой пастой, тетушками и дядюшками, которые вышли на зарядку, едва рассвело.

Конечно, много было и тех, кто в это время все еще сражался с будильником. Один из них — Ло Шао, и эта борьба стала для него делом всей жизни. Самым блистательным его боевым успехом стал случай, когда у противника уже села батарея, а парень так и не проснулся.

Будильник, как всегда, звенел уже десять минут. На этот раз Ло Шао решил попробовать кое-что новенькое и, обхватив его как подушку, продолжал спать прямо на нем. Снизу донесся звук шагов — это бабушка в домашних тапочках поднималась по лестнице.

— Ло Шао, если ты сейчас не встанешь, то опоздаешь на занятия! — крикнула она и распахнула дверь в комнату внука.

Ло Шао нехотя привстал на кровати.

— Бабушка, вы обознались, я не Ло Шао.

Хрясь! Бабушка отвесила парню крепкий подзатыльник.

— Еще притворяться вздумал! Если сейчас же не встанешь, на завтрак получишь вот эти тапочки!

Парень вжался в угол кровати, подальше от бабушки. Он знал: та слов на ветер не бросает.

— Бабушка, ну как ты меня всегда узнаешь?! — Ло Шао нажал кнопку «отложить» на будильнике, и звон в комнате стих.

— Только ты так долго валяешься в постели. — Она снова шлепнула его по затылку.

Ло Шао ощупал голову. Так и до сотрясения недалеко. Бабушка отошла от кровати и, перед тем как выйти и закрыть дверь, сказала:

— А еще он не назвал бы меня бабушкой.

— Надо будет в следующий раз придумать что-то получше, — тихо пробормотал парень, глядя на бабушкин удаляющийся силуэт.

Стоя у раковины, Ло Шао лениво чистил зубы, а в зеркало на него смотрел до того растрепанный подросток, что самому становилось смешно. Чем это таким пахнет? Ло Шао принюхался и повел носом, но быстро обнаружил, что от собственной ладони исходит крепкий запах чеснока. Откуда он вдруг взялся? Разве вчера на ужин был чеснок?

В обрывках воспоминаний Ло Шао никаких ответов не нашел. Но тут до него дошло, что вчера это тело принадлежало не ему. На самом деле Ло Шао уже привык к такой жизни, когда сам своему телу не хозяин. Лишь поначалу было немного сложно, но потом стало терпимо. Но иногда это чувство все же заставало его врасплох.

Наспех ополоснув лицо, Ло Шао подобрал брошенный у кровати рюкзак. Внутри аккуратно лежали учебники. Это уж точно не его собственная заслуга. Если не бабушка, то это сделал он.

Ло Шао написал записку и приклеил ее на видное место на стене:

Чесноком воняет!

Он взглянул на будильник, валявшийся на одеяле, — пора выходить. Ло Шао открыл шкаф, не глядя вытащил спортивную форму, сунул в рюкзак и помчался вниз по лестнице.

— Бабушка, я пошел на занятия! Люблю тебя! И твой завтрак, — набив рот пампушками, пробубнил он.

— Да, да, и я тебя люблю, — раздраженно бросила бабушка.

В автобусе Ло Шао, как обычно, сел у окна. Автобус был старый, без кондиционера, окна всегда нараспашку, свежий ветерок со свистом задувал в салон. Прохлада снаружи хорошо гармонировала с жаром пампушки во рту, Ло Шао очень нравился этот контраст.

Родители Ло Шао развелись, когда тот был маленьким. Папа, кажется, успешно вел дела в Америке, а мама открыла на Тайване несколько магазинов одежды. Ло Шао же решил остаться жить с бабушкой. Ему не нравилось, что родители вечно ссорятся, словно заклятые враги. Он не мог поверить, что когда-то существовали счастливые папа и мама с радостными улыбками — как на свадебных фотографиях, которые висели дома. Как им тогда жилось? Наверное, хорошо? Ло Шао не знал, да и представить не мог.

А вот что он помнил отчетливо — так это, как прятался в бабушкиной комнате каждый раз, когда родители скандалили, как прижимался к бабушкиным коленям, а она всегда мягко повторяла: «Ничего, ничего, все наладится. Все будет хорошо».

Тогда еще девятилетний Ло Шао смотрел на бабушку и спрашивал:

— Бабушка, а вы с дедушкой тоже так ругались?

— Да нет. Кажется, особо и не ругались даже. Твой дедушка был кротким и всегда мне уступал. Да и я не хотела его сердить. — Бабушка улыбалась так счастливо, прямо как родители на снимках со свадьбы.

— А как жить так же мирно, как вы? — спрашивал, вытирая слезы, Ло Шао.

Бабушка снова и снова гладила его по голове.

— Нужно найти человека, которого будешь очень-очень любить, тогда и ссориться не захочется.

— Но люди ведь меняются? Мама и папа всегда так говорят.

— Дурачок, мы с твоим дедушкой совсем не изменились.

— Тогда я обязательно найду человека, которого буду очень-очень любить! У меня все будет еще лучше, чем у вас с дедушкой!

— Конечно, конечно.

***

Автобус остановился у ворот школы. Все стали ломиться к выходу, а Ло Шао так и сидел на своем месте, будто была не его остановка.

— Ты ведь Ло Шао? — окликнул водитель последнего школьника, оставшегося в салоне.

— Добрый день! — Лицо Ло Шао просияло улыбкой, словно он только очнулся от прекрасного сновидения.

— Что-то ты частенько прогуливаешь в последнее время. Не любишь школу?

— Нет-нет, что вы, я не прогуливаю. Только если по делу.

— Врешь и не стесняешься! Думаешь, дядя-водитель совсем старый, память ни к черту? На прошлой неделе два дня прогулял, а на позапрошлой… аж три, кажется!

— Не волнуйтесь, на этой неделе схожу на все занятия, обещаю! — Ло Шао подхватил рюкзак и выскочил из автобуса. — Это в смысле, если я буду я!

Автобус опустел, внутри остался только водитель. Вид у него был озадаченный.

03/10, СРЕДА

Ранним утром моросил мелкий дождик, а парень неспешно убирался в спальне. Он всегда просыпался пораньше. Сильного беспорядка в комнате не было, но брошенная как попало форма и грязные носки, раскиданные на полу, издавали неприятный запах. Нахмурившись, парень все убрал.

Закончив с уборкой, он принял душ, тщательно оттерев грязь с тела. Парень чувствовал необычайную усталость: скорее всего, кто-то вчера перестарался на физкультуре.

Он оделся в повседневную одежду, поднял с пола рюкзак, и его взгляд случайно упал на школьный портфель. В него неряшливо напихали учебники и листы с домашней работой. Парень покачал головой и аккуратно разложил их как следует. Уже собираясь открыть дверь и выйти, он увидел на стене листок, на котором кривым почерком было написано:

ЧЕСНОКОМ ВОНЯЕТ!

Он не понял, о чем речь, но рассмеялся и, быстро взяв еще один листочек, аккуратно написал:

Чеснок полезен для здоровья!

И еще, прошу тебя, не усердствуй так со спортом, а то это мешает мне работать на следующий день.

Спасибо.

Закончив, парень приклеил записку рядом с первой. Он вышел из спальни и неторопливо спустился по лестнице. Вдруг дверь комнаты распахнулась, и на пороге показалась бабушка в ночной рубашке.

— Чжи Кан, уже идешь на работу? — Бабушкина улыбка была такой теплой, будто она и правда очень любила этого парня по имени Чжи Кан.

— Да, тетушка. Вы придете в кафе? Или мне сейчас приготовить для вас какой-нибудь простенький завтрак?

— Не нужно, я поем овсянки. Не волнуйся, иди на работу. На улице дождик, не забудь зонт. — Бабушка погладила Чжи Кана по спине.

— Да, взял. Ну, я пошел, тетушка. — Чжи Кан хлопнул по рюкзаку и вышел.

***

Дождь то усиливался, то стихал. Чжи Кан мог легко об этом догадаться по стуку капель по зонту. Его путь проходил по оживленной улице, и молодой человек явно выделялся среди торопливо бегущих мимо прохожих: Чжи Кан медленно вышагивал по тротуару, словно главный герой фильма, который не принадлежит обычному миру. Будто все вокруг двигалось в ускоренном режиме, а объектив кинокамеры сосредоточился на его плавных движениях.

Через пятнадцать минут он уже добрался до места. Это было небольшое кафе или даже закусочная. И хоть кафе крохотное, еду там подавали на любой вкус. Определенного меню у них не было, и посетитель мог заказать блюдо самой разной кухни — хоть китайской, хоть японской, хоть корейской, хоть западной — главное только, чтобы в холодильнике нашлись необходимые продукты. И Чжи Кан здесь — единственный сотрудник. Обычно они обслуживали посетителей вдвоем с хозяином. Тот готовил просто потрясающе, и хоть Чжи Кан тоже был довольно талантлив, его блюда и в подметки не годились тем, что готовил босс.

Чжи Кан прождал у дверей кафе около десяти минут и наконец увидел хозяина. Тот выплыл из-за угла, тяжело дыша и толкая перед собой тележку с продуктами.

— Я же говорил тебе не появляться так рано! На рынке каждый раз все больше людей, я не могу приходить раньше и открывать тебе дверь. — С этими словами хозяин достал из кармана ключ и протянул Чжи Кану.

— Я привык рано вставать. — Замок немного заржавел, и у Чжи Кана получилось открыть его лишь с третьей попытки.

Трах-тара-рах! Громыхая, поползли вверх металлические рольставни. Чжи Кан помог боссу завезти внутрь тележку, на которой громоздились корзины с продуктами: мясом, овощами, лапшой, соусами — одним словом, всем необходимым.

Мужчина привычным движением нащупал в темноте рубильник, и в кафе тут же зажглись яркие лампы. Помещение было обставлено очень просто, теплый свет отражался от белого кафеля — здесь на душе всегда становилось спокойно, и посетители чувствовали себя как дома.

— Пожалуйста, разложи продукты, я схожу в душ. — Босс уже поднимался по лестнице. Он жил в комнате прямо над кафе.

Чжи Кан отнес продукты на кухню и взял веник, чтобы подмести в зале. Здесь было очень чисто, практически ни пылинки: босс хорошо следил за порядком, поэтому обычно много времени на уборку не требовалось.

Чжи Кан закончил подметать и сел поближе к входу, дожидаясь босса. Он смотрел, как пешеходы и бездомные собаки и кошки пробегают мимо, торопятся скрыться от дождя, и только машины снуют туда-сюда, не обращая внимания на непогоду. Эту картину показывали на «экране» его окна все дождливые дни — как по расписанию, но Чжи Кан был полностью ею поглощен, словно наслаждался артхаусным кино и его глубоким содержанием. Он погрузился в забытье, пока на «экране» не возникла девушка. В этом «фильме» она еще ни разу не появлялась.

— Простите, — женский голос прозвучал очень мягко, будто размытый дождем.

Чжи Кан вздрогнул и замер.

— Добрый день. — Лицо девушки осветила дружелюбная улыбка. — Здесь можно позавтракать?

Она заглянула внутрь. Чжи Кан тоже обернулся и окинул взглядом зал. Босс еще не спустился, и они не успели разобрать продукты.

— Думаю, придется подождать.

Девушка понимающе кивнула.

— То есть обычно в это время здесь подают завтрак?

— Обычно да. — На самом деле в это время они с боссом только разбирают продукты с рынка. Чжи Кан и сам не знал, почему так ответил. Возможно, в его душе теплилась надежда.

— А-а-а. Получается, мне сегодня не повезло. — С этими словами девушка будто засобиралась прочь.

Чжи Кан тут же очнулся. В глубине души ему хотелось отыскать слова, чтобы ее задержать. Почему вдруг у него возникло желание, чтобы эта девушка осталась — только ему одному и было известно.

— Ты живешь где-то рядом? — Чжи Кан увидел на ее форме нашивку с эмблемой средней школы, которая находилась неподалеку.

Вопрос застал девушку врасплох, это было видно по ее лицу. Впрочем, она быстро взяла себя в руки.

— Когда я выходила из дома, то надеялась, что снаружи всего лишь небольшой дождик, и не взяла зонт. Даже не думала, что он так разойдется. Из-за этого пришлось пойти по другому пути и прятаться под козырьками. Вот и оказалась здесь.

Чжи Кан не знал, что ответить. В мозгу будто бы все затянулось тугим узлом. Он совершенно не соображал и не мог связать и пары слов.

— А завтра тоже будете подавать завтрак? Лучше всего, если его получится упаковать с собой, — продолжила девушка.

— Будем.

— Хорошо, тогда я завтра еще зайду. Жаль, что сегодня не получилось. — Девушка показала ему язык и уже собиралась уйти.

— Э-э…

— А? — Она обернулась.

— Приходи послезавтра. Завтра, наверное, не получится.

Девушка снова улыбнулась.

— Ну хорошо, тогда послезавтра, — сказав это, она сложила над головой ладони домиком и, перебежав улицу, которую заливал дождь, повернула в сторону школы.

Еще несколько секунд после ее ухода у Чжи Кана сердце выпрыгивало из груди, но постепенно он успокоился и только тогда осознал, что мог предложить ей свой зонт, который лежал у двери.

Впрочем, нельзя сказать, что встреча прошла совсем бесполезно. Ведь когда Чжи Кан рассматривал нашивку на форме девушки, то заметил рядом с названием школы еще и ее имя.

Зелеными нитями на ней было вышито три иероглифа «У Мэйи».

04/10, ЧЕТВЕРГ

В многоквартирном доме, не очень новом, но и не слишком старом, по очереди загорались желтым окна. Шум льющейся воды, звон посуды — сковородок и чашек, стукающихся друг об друга, голоса матерей, будящих детей, грохот распахивающихся дверей — так этим утром здесь просыпалась жизнь.

Жители пятидесятой квартиры уже давно встали. Мама и папа ушли по делам, как только рассвело, дома в одиночестве осталась дочь. Она привыкла каждое утро просыпаться в пустой квартире и всегда вставала примерно за десять минут до будильника. Выключив его, девушка шла на кухню и наливала себе чашку теплой воды, потом, стоя на балконе, выпивала ее, уставившись невидящим взглядом вдаль.

Когда показывалось дно чашки, она отправлялась в ванную чистить зубы и принимать душ, а через пятнадцать минут уже сушила мокрые волосы, сидя на кровати, чтобы потом, как обычно, собрать их в хвост. Наконец, снимала с крючка на двери форму с именной нашивкой «У Мэйи» и одевалась. И так каждое утро.

В это время лифта обычно было не дождаться, поэтому Мэйи привыкла спускаться по лестнице — то неторопливо, то вприпрыжку перелетая через ступени, словно ребенок. Утром погода всегда стояла приятная, и, даже попрыгав по ступенькам, она не особо потела, а настроение заметно улучшалось — видимо, так действовала физическая нагрузка.

Сначала Мэйи хотела снова пойти по длинной дороге, как и вчера, но вспомнила слова того парня — сегодня у них, наверное, не будет завтраков…