Фрагмент книги «Под рекой»
— Да мало ли что она говорит, — отец ухмыльнулся. — Не хочешь купаться? Ты тоже не хочешь? — Он ткнул в мою сторону пальцем, как будто прицеливался.
— Хочу, — быстро ответила я.
— А вот сестра твоя, похоже, собирается сидеть дома.
— Да не собираюсь я, просто…
— Просто — на носу короста. — Отец щелкнул сестру по носу и засмеялся. — Пошли.
Сначала мы едем на автобусе, который долго ползет в гору в сторону заросших малиной дач, потом идем пешком до пристани, где стоят лодки. Я очень хочу есть, но молчу, потому что отец никогда еще не брал нас кататься на лодке без мамы и я не хочу все испортить. Мне кажется, что нас ждет настоящее приключение.
— Сегодня покажу вам, откуда я родом, — говорит отец, снимая брезент с лодки.
— Но ведь папину деревню затопило, как мы сможем ее увидеть? — шепотом спрашиваю я у сестры.
— Затопило, — тихо отвечает она и берет меня за руку.
Мы слышали эту историю много раз. Отец любил рассказывать, как во время строительства Красноярской ГЭС пришлось затопить больше ста поселков и деревень, в том числе и его родной Езагаш.
«Езагаш-ш-ш-ш», — шуршит у меня в ушах чей-то голос. Мне кажется, там жили ящерицы.
И мы с сестрой, как две юркие ящерицы, греемся на солнце, сидя на носу лодки, пока отец направляет ее вперед, в переливающуюся сине-зеленую воду.
Украдкой поглядываю на отца. Чем дальше уходит берег, тем мрачнее становится его лицо. Я знаю это его лицо, оно как погода, когда темная туча наползает на солнце и какое-то время солнце подсвечивает ее край, будто говорит: я все еще здесь. Пока солнце еще здесь, можно попросить у отца посмотреть телевизор или деньги на мороженое — или просто побыть с ним в одной комнате. Но когда край облака перестает светиться — лучше убраться куда-нибудь подальше.
Я смотрю на отца. Он уже не здесь.
Он останавливает лодку, и мы долго молчим. Сестра смотрит в сторону далекого берега, а я опускаю руки в воду и шевелю пальцами, здороваясь с подводными жителями.
