Фрагмент книги «Кодекс Алеры. Книга 6. Фурия Первого консула»
На нее уставились пустые черные глаза.
— Почему?
Она пожала плечами:
— Создает ощущение надежности. Ежедневный ритуал. Чувствуешь себя уверенней, зная, что это будет повторяться каждый день.
— Но это не так, — возразила царица. — Даже в естественной для них среде обитания обстоятельства не постоянны. Дети вырастают и покидают дом. Непредвиденные события нарушают порядок вещей. Старые умирают. Больные умирают. Они все умирают.
— Они об этом знают, — сказала Инвидия. Она закрыла глаза и на миг представила свою мать — в тот короткий, слишком короткий срок, когда ей дано было делить трапезы, общество и любовь с единственной дочерью. Снова открыв глаза, она заставила себя оглядеть кошмарный мир вокруг. — Но об этом забывается, когда на столе не остыла еда и ты любишь тех, кто сидит с тобой за столом.
Царица ударила ее взглядом:
— Любовь. Опять.
— Я говорила. Это главная движущая нами эмоция. Любовь к другим или к себе.
— Ты тоже так питалась?
— Когда была ребенком, — сказала Инвидия. — И только с матерью. Она умерла от болезни.
— И обед с ней бывал приятен?
— Да.
— Ты ее любила?
— Как любят только дети, — сказал Инвидия.
— Она любила тебя?
— О да!
Царица ворда наконец обернулась к ней лицом. Она молчала целые две минуты, а когда наконец заговорила — раздельно, выделяя каждое слово, — в ее вопросе послышалась почти детская нерешительность.
— Что это за чувство?
Инвидия не смотрела на молодую женщину — на юное чудовище, уже уничтожившее бо́льшую часть ее мира. Она уставилась в ближайшее окно, за которым виднелся накрытый к ужину стол.
Около половины людей, находившихся в доме, были из Пласиды — они были захвачены, когда ворд, полностью покорив Цереру, двинулся дальше через холмистые равнины близ города. Там были старик и старуха — муж и жена. И молодая мать с двумя родными детьми и тремя, которых ворд поручил ее заботам. Рядом с ней сидел мужчина средних лет, крестьянин, не догадавшийся или не успевший спастись от плена, когда ворд наступал на земли Алеры. Дневные труды утомили и детей, и взрослых. Все проголодались, хотели пить и радовались приготовленной для них нехитрой снеди. Поев, они посидят еще немного перед очагом, наслаждаясь сытостью и приятной усталостью, а потом пойдут спать.
