Фрагмент книги «Да здравствует жизнь!»
В спальне на комоде стояло фото — селфи, сделанное на диване в гостиной. Оба человека на нем улыбались. Она убрала фото в ящик — между ними все было кончено.
Четыре года, от которых не осталось ровным счетом ничего. Она снова оказалась на распутье, беспомощная, как никогда прежде.
Она была для него на вторых ролях — той, с кем приятно провести лишь несколько часов. Той, что всегда за скобками. Той, кого общество осуждает и готово закидать камнями вместо того, чтобы пожалеть. Той, кого приходится скрывать. Невидимкой. Иллюзией. Той, кого теперь он выбросил, как использованную салфетку.
Этот день мог стать таким прекрасным, но жизнь распорядилась по-другому.
Она проиграла.
Будильник показывал три часа ночи. Разгладив складки на измятом платье, она надела голубые туфли-лодочки и забралась на кровать. Напоследок поправила волосы и легла, ровно вытянув ноги.
Сосредоточив взгляд на кипенно-белом потолке, она сложила руки на животе и постаралась успокоить дыхание. Вдох, выдох. Медленно. Глубоко.
Главное — ни о чем не думать и засыпать.
Она считала секунды, минуты и, наконец, обессиленно опустила веки.
На ночном столике стояла бутылка водки и пузырек со снотворным.
Оба были пусты.
Глава 1
Честное слово, я сейчас сдохну.
Еще июнь не начался, а я уже изнемогаю от жары. Брусчатка пешеходной улицы Амьена превратилась в одну сплошную раскаленную конфорку. Кажется, что несчастная болонка впереди меня трусит по горячим углям, а пожилая дама, которая ведет ее на поводке, словно и не подозревает о мучениях своей подопечной. Я обливаюсь пóтом и вдобавок опаздываю, но все-таки решаю потратить лишнюю минуту и предупредить ее. Опередив даму, я улыбаюсь — не хочется сразу ее пугать.
— Добрый день, мадам. Прошу прощения, но, кажется, вашей собаке горячо на этих камнях. Может, стоит взять ее на руки, а то она обожжет себе все подушечки на лапах?
Она удивленно смотрит на меня, а потом, опустив глаза на своего четвероногого питомца, поднимает его и осматривает:
