Глава 1
Детективное агентство «Спейд и Арчер»

Нижняя челюсть Спейда была костистой и вытянутой, подбородок заглавной латинской «V» выпирал под более округлой строчной «v» рта. Ноздри, вырезанные треугольником, образовывали еще один вариант той же литеры, но меньшего размера. Желто-серые глаза суживались до двух черточек. V-образный мотив повторяли клочковатые брови, поднимавшиеся от двух вертикальных складок над крючковатым носом, и светло-русый клинышек волос надо лбом, обрамленный парой залысин над висками. Словом, этакий Мефистофель с поправкой на блондинистую масть.

— Да, радость моя? — обратился он к Эффи Перин — длинноногой, загорелой девушке в коричневом платье из тонкой шерсти, которое облепило ее фигуру, точно мокрое. Ее карие глаза задорно сверкали на мальчишеском личике.

Эффи закрыла дверь поплотнее, прислонилась к ней спиной и сказала:

— К тебе девушка. Назвалась Уондерли.

— Клиентка?

— Думаю, да. Тебе в любом случае стоит на нее посмотреть — сногсшибательная красотка.

— Сию минуту тащи ее сюда, дорогая, — сказал Спейд. — Сию же минуту.

Эффи снова открыла дверь, проследовала за ней в приемную и, не выпуская дверную ручку, пригласила:

— Прошу вас, мисс Уондерли.

Чей-то голос произнес «Спасибо» так тихо, что разобрать можно было только благодаря отличной дикции говорившей, и на пороге появилась молодая женщина. Медленно, даже опасливо, она подошла ближе, глядя на Спейда кобальтово-синими глазами — застенчиво и в то же время испытующе.

Она была высокой и прекрасно сложенной — в гибкой ее фигуре не было ни малейшего намека на угловатость. Красивая осанка, высокая грудь, длинные ноги, узкие ступни, изящные запястья. Одежду она выбрала двух оттенков синего — явно под цвет глаз. Выбивающиеся из-под синей шляпки темно-рыжие кудри, ярко-красные полные губы, белые зубы, сверкнувшие в полумесяце ее робкой улыбки, довершали картину.

Спейд встал, неловко поклонился и тостопалой ручищей указал даме на дубовое полукресло сбоку от стола. Росту в Спейде было добрых шесть футов. Могучие покатые плечи придавали его телу почти коническую форму, из-за чего свежеотутюженный серый пиджак сидел на нем неважно.

Мисс Уондерли прошелестела «спасибо» еще тише, чем в прошлый раз, и примостилась на самом краешке деревянного сиденья.

Спейд погрузился в свое вращающееся кресло, крутанулся на нем в четверть оборота, чтобы сидеть лицом к посетительнице, растянул сомкнутые губы, изобразив вежливую улыбку. Все латинские «V» на его лице обозначились еще отчетливее.

Сквозь закрытую дверь слышался стук печатной машинки, тоненькие звоночки и приглушенное жужжание, когда Эффи Перин сдвигала каретку. Где-то в соседнем офисе глухо гудел какой-то механический агрегат. В латунной пепельнице, полной скукоженных бычков, дотлевал очередной смятый окурок. Неопрятные серые хлопья пепла усеивали и желтую поверхность стола, и зеленое пресс-папье, и валявшиеся повсюду бумаги. Окно, занавешенное желтой шторой, было приоткрыто дюймов на восемь-десять, и со двора в комнату проникал воздух с легким запашком аммиака. Поток воздуха шевелил и сдувал кучки пепла на столе.

Мисс Уондерли наблюдала, как подергиваются и ползут пепельные хлопья. Глаза у нее были неспокойные. Девушка сидела на самом краю кресла, а ноги ее крепко упирались в пол, будто она вот-вот вскочит. Руки в темных перчатках вцепились в черный ридикюль, лежавший у нее на коленях.

Спейд откинулся на спинку кресла и спросил:

— Итак, что я могу для вас сделать, мисс Уондерли?

— А вы можете?.. Я подумала… я… то есть… — Тут она закусила нижнюю губу белоснежными зубками и замолчала. Только темно-синие глаза ее говорили, они взывали о помощи.

Спейд улыбнулся ей и кивнул — понимающе и доброжелательно, как будто ничего серьезного не происходило.

— Давайте-ка вы расскажете мне все с самого начала, и мы решим, что нужно сделать. И начните как можно больше издалека.

— Все началось в Нью-Йорке.

— Так…

— Не знаю, где она с ним познакомилась. То есть, где именно в Нью-Йорке. Она младше меня на пять лет — ей всего семнадцать — и у нас совершенно разный круг общения. Хоть мы и сестры, но никогда не были особенно близки. Папа с мамой в Европе. Это их убьет. Я должна вернуть ее до того, как они приедут.

— Понимаю, — сказал он.

— Они будут дома где-то в начале месяца.

Глаза Спейда блеснули.

— Значит, у нас есть две недели, — сказал он.

— Я не знала, что она натворила, пока от нее не пришло письмо. Я просто не находила себе места. — Губы ее дрожали. Руки теребили сумочку, лежавшую на коленях. — Я боялась идти в полицию — вдруг сестра замешана в чем-то серьезном — а страх за нее понукал меня пойти туда. Мне было совершенно не с кем посоветоваться. Я не знала, как быть. Что я могла поделать?

— Ничего, разумеется, — сказал Спейд. — Но тут от нее пришло письмо?

— Да, и я отправила ей телеграмму, умоляя вернуться домой. Я послала ее в Сан-Франциско «до востребования». Другого адреса она мне не оставила. Я прождала всю неделю, но ни словечка в ответ. А время приезда родителей все приближалось, поэтому я отправилась за ней сюда. Письмом я предупредила ее об этом. Наверное, не стоило, как вы думаете?

— Может, и не стоило. Порой нелегко решить, что делать. Вы не нашли ее?

— Нет, не нашла. В письме я сообщила, что поселюсь в отеле «Сент-Марк», и умоляла прийти ко мне — просто поговорить, даже если она не собирается возвращаться домой. Но она не появилась. Прошло уже три дня, но она так и не пришла и никак не дала о себе знать.

Голова блондинистого Мефистофеля сочувственно качнулась, он нахмурился и поджал губы.

— Это было ужасно, — вымучено улыбнулась мисс Уондерли. — Я не могла сидеть и ждать у моря погоды, не зная, что с моей сестрой, что могло с ней случиться. — Она перестала давить из себя улыбку и поежилась. — Единственный известный мне адрес — «Главпочтамт, до востребования», поэтому я написала сестре еще одно письмо и пошла на почту. Прождав дотемна, я так ее и не увидела. Сегодня утром пошла туда снова, но Коринна не появилась, зато я встретила Флойда Терсби.

Спейд снова кивнул. Но хмуриться перестал. Взгляд его выражал предельное внимание.

— Терсби не сказал мне, где Коринна, — продолжала девушка упавшим голосом. — Сказал только, что она жива и здорова. Но как я могу ему верить? Ведь он сказал бы это в любом случае, так ведь?

— Да уж, — согласился Спейд. — Но, может, он не солгал?

— Я очень надеюсь. Очень-очень! — воскликнула она. — Но не могу вернуться домой, не повидавшись с ней! Мне бы хоть по телефону с ней поговорить! Он наотрез отказался отвести мня к ней. Сказал — она не желает меня видеть. Я в это не верю. Он пообещал рассказать Коринне, что встретил меня, обещал привести ее ко мне в отель — если она согласится, конечно. Но предупредил: он заранее знает, что она не согласится. Сказал, что в таком случае придет один, и…

Внезапно открылась дверь — мисс Уондерли вздрогнула и умолкла, прикрыв рот рукой.

* * *

— Ох, прошу прощения! — сказал человек, шагнувший было через порог. Он торопливо сдернул с головы коричневую шляпу и попятился.

— Все в порядке, Майлз, заходи, — сказал Спейд. — Мисс Уондерли, это мой коллега мистер Арчер.

Майлз Арчер снова вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и с улыбкой кивнул мисс Уондерли, сделав шляпой неопределенный приветственный жест. Он был среднего роста, кряжистый, широкоплечий, с веселой красной физиономией, внушительным подбородком, борцовским загривком и сединой в коротко стриженых волосах. Если Спейду было лет тридцать с небольшим, то Арчеру явно перевалило за сорок.

Спейд изложил ему суть дела:

— Сестра мисс Уондерли сбежала из Нью-Йорка с человеком по имени Флойд Терсби. Они здесь. Мисс Уондерли виделась с Терсби, и на сегодняшний вечер у них назначена встреча. Возможно, он приведет с собой сестру мисс Уондерли. Но скорее всего — нет. Мисс Уондерли хочет, чтобы мы разыскали ее сестру, забрали у Терсби и вернули домой. — Он посмотрел на мисс Уондерли. — Верно?

— Да, — пролепетала она. Застенчивость, которая постепенно отступила благодаря ободряющим улыбкам, кивкам и заверениям Спейда, снова окрасила румянцем ее лицо. Она уставилась на свой многострадальный ридикюль, ковыряя замочек пальцем в перчатке.

Спейд подмигнул компаньону.

Майлз Арчер шагнул вперед и встал у противоположного угла стола. Пока девушка разглядывала свою сумочку, он беспрепятственно разглядывал девушку. Его маленькие карие глазки окинули ее всю: от потупившегося лица до ног и обратно. Затем он взглянул на Спейда и беззвучно изобразил губами, будто присвистывает в знак одобрения.

Спейд предупреждающе поднял два пальца, не отрывая руки от подлокотника, и сказал:

— Думаю, особых сложностей не возникнет. Надо просто засечь парня в отеле, а когда он выйдет оттуда, проследить за ним, пока он не приведет нас к вашей сестре. Если же она придет вместе с ним, и вы убедите ее вернуться с вами домой — тем лучше. В противном случае — если она придет, но предпочтет остаться с Терсби, что ж… найдем способ как-то это разрулить.

— Ага, — хриплым басом поддакнул Арчер.

Мисс Уондерли метнула на Спейда взгляд и нахмурила брови, отчего на переносице образовались две морщинки.

—Да, но будьте очень осторожны! — Голос ее срывался, губы нервно подергивались, произнося слова. — Я до смерти его боюсь, он на все способен. Она же совсем еще девочка, и то, что он привез ее с собой в Нью-Йорк, это ведь очень серьезно… А вдруг он… Вдруг он сделает с ней что-нибудь?

Спейд усмехнулся и хлопнул по подлокотникам своего кресла.

— Предоставьте это нам, — сказал он. — Мы найдем на него управу.

— Но вдруг он все-таки что-то сделает? — настаивала она.

— Такую вероятность исключать нельзя, — рассудительно кивнул Спейд. — Однако можете нам довериться, мы сделаем все, что в наших силах.

— Я вам доверяю, — искренне сказала она. — Но хочу вас предупредить: он очень опасен. Я действительно считаю, что он ни перед чем не остановится. И я уверена, что он не раздумывая… убьет Коринну, если решит, что ему угрожает опасность. Может такое случиться?

— Вы ведь ему не угрожали?

— Я только сказала, что хочу забрать ее домой до возвращения мамы и папы, чтобы они никогда не узнали о ее выходке. Я пообещала ему, что ни словом не обмолвлюсь об этом, если он мне поможет, но если нет — папа, конечно, сделает все, чтобы наказать его. И он… вообще-то, я думаю — он мне поверил.

— А может он замять дело, женившись на ней?

Девушка вспыхнула и смущенно ответила:

— В Англии у него жена и трое детей. Коринна мне написала об этом, чтобы объяснить свой тайный побег.

— Ну, жёны — это у них обычное дело, — заметил Спейд. — Хотя не обязательно в Англии. — Он потянулся за карандашом и листком бумаги. — Опишите его.

— Ему лет тридцать пять, роста примерно вашего. Смуглый — не то от природы, не то очень загорелый. Волосы темные. Разговаривает громко, отрывисто. Нервный, раздражительный. От него веет такой… жестокостью.

Не отрывая взгляда от листка, на котором писал, Спейд спросил:

— Цвет глаз?

— Серо-голубые, водянистые, однако взгляд решительный. И еще — ах, да — у него заметная ямка на подбородке.

— Телосложение — худощавое, среднее, плотное?

— Довольно крепкое. Плечи широкие, держится прямо, у него, что называется, военная выправка. Сегодня утром, когда мы встретились, на нем был светло-серый костюм и серая шляпа.

— Чем он зарабатывает на жизнь? — спросил Спейд и положил карандаш.

— Не знаю, — ответила она. — Не имею ни малейшего представления.

— В котором часу он обещал к вам прийти?

— После восьми вечера.

— Хорошо, мисс Уондерли, там его будет ждать наш человек. Было бы неплохо, если…

— Мистер Спейд! Или мистер Арчер! — она умоляюще протянула к ним руки. — А не мог бы кто-то из вас лично заняться этим делом? Я не сомневаюсь, что ваш сотрудник — человек способный, но я так… так боюсь за Коринну! Как бы с ней что-то не случилось! Я так боюсь его! Пожалуйста, возьмитесь сами за это! Конечно, я понимаю, что это будет стоить дороже… — нервными пальцами она открыла сумочку, вытащила оттуда две стодолларовые банкноты и положила на стол перед Спейдом. — Этого хватит?

— Ага, — сказал Арчер. — Я сам этим займусь.

Мисс Уондерли вскочила и с чувством пожала ему руку.

— Спасибо! Спасибо вам! — воскликнула она и затем протянула руку Спейду и повторила: — Спасибо!

— Не за что, — ответил Спейд. — Рады помочь. Было бы неплохо, если бы вы лично встретили Терсби внизу, или появились вместе с ним в холле хотя бы ненадолго.

— Так и сделаю, — пообещала она и снова принялась благодарить обоих детективов.

— И не ищите меня глазами, — предупредил ее Арчер. — Я и так вас увижу.

* * *

Спейд проводил мисс Уондерли к выходу в коридор. Когда он вернулся за свой стол, Арчер кивнул на стодолларовые купюры:

— Хороши, — благодушно проворчал он, взял одну из них, сложил и засунул в карман жилета. — А в сумочке у нее лежат их родные сестрицы.

Прежде чем сесть, Спейд спрятал в карман вторую купюру. А потом сказал:

— Ну, ты там не слишком хвост перед ней распускай. Как она тебе, кстати?

— Прелесть! А ты еще не велишь мне распускать хвост! — Арчер вдруг невесело хохотнул. — Может, ты и увидел ее первый, но зато я первый глаз положил. — Засунув руки в карманы, он раскачивался с пяток на носки.

— Ты с ней еще хлебнешь лиха, вот увидишь, — по-волчьи оскалился Спейд, отчего стали видны десны. — Но у тебя ведь своя голова на плечах. — И он принялся сворачивать сигарету.

Глава 2
Смерть в тумане

В кромешном мраке зазвонил телефон. После третьего звонка заскрипели кроватные пружины, пальцы пошарили по дереву, на ковер со стуком упало что-то маленькое и тяжелое, пружины скрипнули снова, и мужской голос произнес:

— Алло! Да, это я… Убит?.. Да… Через пятнадцать минут. Спасибо, что сообщил.

Щелкнул выключатель, и белая чаша, подвешенная к центру потолка на трех золоченых цепочках, залила комнату светом. Спейд — босой, в бело-зеленой клетчатой пижаме, сидел на краю кровати. Он хмуро покосился на телефонный аппарат на столе и взял лежавшие рядом с ним пачку папиросной бумаги и коробку табака «Булл Дарем».

Сквозь два открытых окна в комнату врывался холодный мглистый воздух. Со стороны Алькатраса каждые десять секунд глухо взвывала противотуманная сирена. Оловянный будильник, неосмотрительно поставленный одной ножкой на угол книги Томаса Дьюка «Знаменитые уголовные дела Америки», смотрел циферблатом в стол. Стрелки его показывали пять минут третьего.

Толстые пальцы Спейда сворачивали сигарету с излишней тщательностью: на сложенную вдвое и изогнутую должным образом бумагу насыпали щепотку табаку, распределяя коричневые хлопья равномерно на концах с небольшой выемкой посередине. Затем большие пальцы завернули внутренний край бумажки под внешний край, прижатый указательными пальцами, и, скользнув к краям бумажного цилиндра, удерживали его, пока язык облизывал клапан. Наконец большой и указательный пальцы левой руки защипнули кончик со своей стороны, а большой и указательный правой тем временем разгладили влажный шов. Большой и указательный палец правой руки скрутили один конец папиросы, а другой поднесли ко рту Спейда.

Он поднял с пола никелированную зажигалку, обтянутую свиной кожей, щелкнул ею и встал, зажав горящую сигарету в углу рта. Он снял пижаму. Мускулистые руки, ноги и туловище, широкие покатые плечи придавали ему сходство с медведем. С гладко выбритым медведем — на груди у него волосы не росли. Кожа на его теле была нежной и розовой, как у ребенка.

Он почесал затылок и принялся одеваться. Натянул белое исподнее, серые носки с черными подвязками и темно-коричневые ботинки. Завязав шнурки, он снял телефонную трубку, вызвал Грейстоун-45-00 и заказал такси. Облачился в белую в тонкую зеленую полоску рубашку, мягкий белый подворотничок, зеленый галстук, серый костюм, в котором был накануне, надел свободное твидовое пальто и темно-серую шляпу. Когда он рассовывал по карманам табак, ключи и деньги, в дверь парадного позвонили.

* * *

Там, где Буш-стрит перекрывает Стоктон, прежде чем скатиться в Чайнатаун, Спейд расплатился и вышел из такси. Ночной туман Сан-Франциско — тонкий, липкий и пронизывающий насквозь, застилал улицу. В нескольких ярдах от того места, где Спейд отпустил такси, собралась небольшая группа мужчин и вглядывалась в переулок. Две женщины и мужчина стояли на другой стороне Буш-стрит и тоже смотрели в переулок. В окнах мелькали лица.

Спейд пересек тротуар между огражденными железными поручнями проемами, открывавшими голые уродливые лестницы, подошел к парапету и, положив руки на влажные перила, посмотрел вниз, на Стоктон-стрит. Из туннеля под ним с ревом — будто им выстрелили — вылетел автомобиль и умчался прочь.

Неподалеку от устья туннеля перед щитом с киноафишами и рекламой бензина, торчавшим в промежутке между двумя складскими помещениями, сидел на корточках человек. Он наклонил голову почти к самому тротуару, чтобы заглянуть под рекламный щит. Ему пришлось скорчиться в гротескной позе, одной рукой упершись в тротуар, а другой вцепившись в зеленую раму щита. Еще двое неловко топтались у одного края щита, пытаясь заглянуть в щель между рамой и складской стеной. У стены второго склада серый пустой тротуар выходил на участок по ту сторону щита. Лучи фонариков шарили по стене, среди огней мелькали людские тени.

Спейд отошел от парапета и направился по Буш-стрит в сторону переулка, где сгрудились люди. Полицейский в форме, жевавший резинку под эмалированной табличкой, на которой белым по синему было написано «Беррит-стр.», выставил руку, преграждая путь, и спросил:

— Что вам здесь нужно?

— Я Сэм Спейд. Мне позвонил Том Полхаус.

— А, это вы. — Полицейский опустил руку. — Я вас не узнал поначалу. Они вон там. — Он указал большим пальцем себе за спину. — Плохо дело-то.

— Да уж, хорошего мало, — согласился Спейд и пошел вглубь переулка.

Где-то на середине его темнела машина «с…