Фрагмент книги «Тру-крайм свидания»
В университет он вошел так же, как и всегда: чуть пружиня при каждом шаге, растягивая губы в вежливой улыбке и немного сведя брови. Он не спешил, по привычке прикасаясь к каждому, кого встречал на пути.
— Александр Альбертович, доброе утро!
— Доброе. — Он поправил очки и спокойно обошел студенток.
Чуть помедлив перед дверью в аудиторию, Александр Альбертович расправил рукава пиджака, проверил наручные часы и прочистил горло.
— Доброе утро. Группа вся?
— Вся, — ответил Марк, усаживаясь рядом с Мариной, которая уже минут двадцать перечитывала одну и ту же строчку в конспекте. Она не поднимала глаз на педагога, прячась за осторожной и скованной улыбкой.
— Я позволил себе шалость: билетов не будет, как и экзамена. Надеюсь, вы не против? — Он провел рукой по аккуратной щетине.
Раздалась череда облегченных вздохов. Александр Альбертович сел за стол — в метре от Марины и Марка — и выставил ладонь вперед, призывая к тишине:
— Потратим это время на консультацию по преддипломной практике.
— А оценки?
— Оценки… Вы сдавали сюжет, в целом, можно оценку за него выставить как за экзамен. Подходит?
Гул начал набирать обороты. Со всех сторон слышались поддерживающие реплики: кто-то аплодировал, кто-то интересовался возможностью переснять сюжет, а кто-то, как Марина, сидел тихо, даже понуро. Хотя причины для тишины у них едва ли были общими.
Марина думала, может ли он не помнить вчерашний вечер? Или… он неправильно понял ее?
Ей казалось странным все: и солнечный свет, и веселость одногруппников, и голос Александра Альбертовича, и суетящийся Марк, и даже собственное тело. Все это теперь было неуютным, неизвестным и далеким. Она почему-то вспомнила, как в детстве пряталась под столом, когда ее ругали, и уже оттуда продолжала разговор со взрослыми.
Ей нестерпимо захотелось залезть под парту и спросить: «Зачем ты это сделал?»
Когда группа погрузилась в бесконечный поток вопросов о преддипломной практике, Марина впервые заметила, что часы в аудитории не тикают, а жужжат. Секундная стрелка лениво поднималась и чуть быстрее опускалась, а вот минутная точно замерла. Марине хотелось сдвинуть стрелки, как-то помочь времени вернуть прежний темп. Еще, конечно же, ей хотелось уйти. Но этого она не могла себе позволить, поэтому молча смотрела на время, продолжая качать ногой.
