Фрагмент книги «Год Черной Обезьяны»
Этим замечанием Маша вернула Марту в действительность. Марта с трудом оторвала взгляд от запятнанного красным платка, с которым кукольная женщина хлопотала вокруг пострадавшей. Квадратным носом лакированной туфли Маша пинала траву, проросшую сквозь трещину в асфальте площадки перед школой. Марта чувствовала, что Маша сейчас испытывает почти то же самое, что и она, но хочет казаться храброй.
2 (Ангелина)
Виктория Пегова выжидательно сверлила взглядом заламывающего руки электрика Путилина, облокотившись на кассу.
— В сотый раз тебе говорю, алкоголь в долг не отпускаю, проваливай отсюда.
— Ну что тебе стоит, ну ты же добрая! Я обязательно с первой же получки верну! Ну возьми меня на карандаш!
— Ты у меня, Путилин, еще с прошлого года на карандаше. Но алкашку я продаю только за наличку, это принцип.
Тут мужчина изменился в лице и от заискиваний перешел к угрозам.
— Какая принцесса, посмотрите на нее! С генералом спишь, все, возомнила о себе? Да только не нужна ему ты, выкинет он тебя, как шавку, на обочину! Он женатый человек, прошмандовка ты эдакая! Что глаза таращишь, думаешь, не знает никто? Да все село обсуждает! Тьфу!
И электрик вышел из магазина, громко хлопнув дверью. Вика отерла пот со лба и села на табурет. Уже вторую неделю ее мутило, голова раскалывалась. Внутри бушевали разные чувства: уверенность в собственной правоте и вина перед Путилиным, а заодно и перед всем селом. Она всегда плохо разбиралась в себе: страшно желала денег и мечтала вырваться из Возжаевки и вместе с тем всегда шла навстречу, когда односельчанам нужны были продукты в долг. Толстая амбарная книга разбухла от записей карандашом. Еще Вика встречалась с двумя мужчинами одновременно: женатым генералом-красавцем Сергеем Семеновичем Полуэктовым из ближайшей воинской части и с непутевым шуганым доцентом Гришей из города Б. Гриша приезжал раз в пару месяцев навестить свою мать, которая жила в соседнем с Викиным доме.
Генерал был, конечно, предпочтительнее. Он ездил на автомобиле с водителем, получал путевки на лучшие курорты Союза, преподносил ей дорогие подарки да и в любовных делах был искуснее соперника. Только вот его обещаниям развестись Вика особо не верила. Гриша же почти ничего не имел за душой, в любви не признавался, все время нес не интересовавшую ее ахинею про «историю языкознания» и еще что-то такое академичное, а в постели приходил в щенячий восторг от происходящего: только и мог что напряженно пыхтеть, пропитывая одеяло по́том минуты четыре, а потом долго-долго ее благодарить. Зато Вика знала, что, надави она немного на Гришу, тот непременно на ней женится.
