ЧИТАЙТЕ В СЕРИЯХ
«ГОРЯЧИЙ ШОКОЛАД.
РОССИЙСКАЯ КОЛЛЕКЦИЯ»
И «ГОРЯЧИЙ ШОКОЛАД.
ЗАРУБЕЖНАЯ КОЛЛЕКЦИЯ»:

«И вот настало Рождество»
Эмма Хэзерингтон

«Месть женщины среднего возраста»
«Бонжур, Софи»
Элизабет Бушан

«Вкус Парижа»
Виктория Браунли

«Райский уголок для гурманов»
Каролайн Джеймс

«Мелкий жемчуг»
Нелли Воскобойник

«Не очень хорошие люди»
Карина Илларионова

«Сандалики»
Татьяна Грачёва

«Совершенство»
Татьяна Миненкова

Caroline James
THE FRENCH COOKERY SCHOOL

Данное издание опубликовано при содействии
Lorella Belli Literary Agency Ltd
и Литературного агентства «Синопсис»

Перевод с английского Дарьи Сорокиной

Дизайн обложки и разработка серии Александры Демочкиной

Джеймс, Каролайн

Райский уголок для гурманов : роман / Каролайн Джеймс ; [пер. с англ. Д. Сорокиной]. — М. : Издательство АЗБУКА, 2025. — (Горячий шоколад. Зарубежная коллекция).

ISBN 978-5-389-30678-3

16+

У каждого в жизни наступает момент, когда хочется сбежать от привычной суеты, забыть насущные проблемы и оказаться… в раю?

Выйдя на пенсию, Уолто и его жена вложили все сбережения, чтобы купить дом во Франции и превратить его в волшебное место, куда люди приезжали бы отдыхать душой. Так, первыми гостями в «Ля Мезон дю Паради» оказались любители высокой и не очень кухни, собравшиеся на недельный кулинарный курс под руководством мишленовского шеф-повара. Участникам предстоит постигнуть секреты приготовления идеальных соусов, правильного теста, изысканных десертов, но главное — обрести новых друзей, новые смыслы и вспомнить, что не важно, сколько тебе лет, — в любой момент жизнь может выйти на новый прекрасный и полный счастья виток.

«Райский уголок для гурманов» — душевная история о жарком лете, прекрасной еде и простом счастье, которое доступно каждому.

© Caroline James, 2024

© Сорокина Д., перевод на русский язык, 2025
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательство АЗБУКА», 2025

 

 

 

Посвящается Уиллоу,
нашему драгоценному подсолнуху
и свету моей жизни.

Пролог

В крошечной деревушке Путалу-Бовуар, вблизи средневекового города Шовиньи на западе Франции, стояло в запустении ветхое поместье «Ля Мезон дю Паради», некогда яркое и любовно ухоженное. Сад восемнадцатого века казался заброшенным, живые изгороди, уже не аккуратно подстриженные, переплетались с дикими розами, а разросшиеся травы лениво покачивались на теплом летнем ветру.

По тропинке, ведущей к главному дому, шел Уолто Уильямс, высокий и красивый, и держал большую деревянную корзину. Продолговатый контейнер переполняла лаванда — тонкие молодые стебли, длинные и узкие серебристо-зеленые листья.

— Тут еще десятки, — сообщил Уолто женщине, стоявшей рядом с ним на коленях.

Лорен Дюбуа обхватила свои длинные шелковистые волосы цвета золотой пряжи и скрутила их в узел у шеи. Она прикрыла тонкими пальцами васильковые глаза и улыбнулась Уолто.

— Я посажу лаванду вдоль всех дорожек, — говорила Лорен, пока рядом жужжала пчела, привлеченная нектаром цветов. — Со временем она разрастется, и, когда мы восстановим сад, из нежных цветов получится сиренево-синее море с чудесным ароматом.

Взгляд Уолто упал на Лорен. Ее очарование не переставало изумлять, и сердце переполнялось эмоциями, когда он наблюдал, как любовь всей его жизни осторожно копает землю, чтобы посадить свои любимые цветы. Оба знали: в грядущие годы цветущая лаванда станет великолепным приветствием для гостей их дома. Уолто наблюдал, как медленно приближается полосатая кошка — она ритмично мурлыкала, показывая свои полоски и завитки. Кошка уселась на солнце рядом с Лорен — их связь была очевидна, и женщина рассеянно протянула руку, чтобы погладить питомицу.

Уолто удовлетворенно вздохнул. Его жизнь обрела цельность в этой французской идиллии рядом с той, с кем он с радостью проведет остаток дней. Оглядев окрестности поместья, Уолто улыбнулся, увидев, как золотой ковер танцует на легком ветру. Подсолнухи на полях протягивали солнцу сверкающие желтые лепестки — их чувственная симфония пронизывала пейзаж, отбрасывая теплое, манящее сияние. Время остановилось, Уолто закрыл глаза и молча поблагодарил того бога, что их сюда привел.

Глава первая

Три года спустя

Жарким и душным днем в начале июля на тенистой террасе своего дома, «Ля Мезон дю Паради», Уолто Уильямс раздумывал над вопросом: изменит ли сегодняшний день, день открытия Французской кулинарной школы, всю его оставшуюся жизнь?

Уолто поднял подбородок и задумчиво погладил недавно поседевшую, аккуратно выбритую щетину — резкий контраст с его кожей цвета ночи. Глядя в сад, он наполнил легкие сладким ароматом полевых цветов с близлежащей клумбы, наблюдая, как красочные головки качаются на теплом ветру. Благодаря богатой почве каждый лепесток создавал карнавал красок, и взгляд художника восхищался их подвижностью и красотой. Протянув руку, Уолто сорвал веточку лаванды, посаженной в старый терракотовый горшок. Интенсивный, пьянящий аромат между пальцами всколыхнул воспоминания, и грудь пронзила острая боль.

— О Лорен, — вздохнул Уолто, — если бы только ты прожила дольше и смогла увидеть, что создала.

Взгляд Уолто затуманился — годы растворились, и он вспомнил путешествие, которое привело его в это место.

Три года назад Уолто бродил вместе с Лорен по тесным улочкам Шовиньи, под руинами средневекового замка. Поднимаясь по крутым извилистым переулкам, они восхищались памятниками и любовались красивыми домиками с ящиками ароматной лаванды под окнами. Казалось, они в миллионе миль от суеты Лондона с толпами на улицах и спешащими пассажирами. Городская жизнь их больше не привлекала, и чем чаще они приезжали, тем притягательнее им казался размеренный ритм жизни во Франции.

Продажа двухкомнатной квартиры в Джипси-Хилл и студии Уолто в Кристал-Пэлас обеспечили кое-какие средства, и Уолто вспомнил радость Лорен, когда они нашли «Ля Мезон дю Паради» в завидном пригородном уголке. Уставшее и обветшалое здание словно молило, чтобы его полюбили и отреставрировали, и Лорен, опытный торговец антиквариатом, убедила Уолто, что они нашли дом мечты. Место, где можно построить бизнес: гости смогут наслаждаться здесь отпуском и узнавать что-то новое.

Решившись на прыжок веры и доверившись инстинктам любимой Лорен, он перенес всю свою жизнь в Путалу-Бовуар, и начался труд их любви.

Уолто погладил теплый камень гладкой белой стены, типичной для этого района, и поднял взгляд на обновленную крышу. Новая черепица цвета охры казалась избыточной, как и многочисленные оконные ставни, свежевыкрашенные в бледно-голубой цвет. Аккуратные дорожки, украшенные цветущими кустами лаванды, гостеприимно приглашали к дому.

Его преследовало яркое воспоминание, как Лорен сажала молодые стебли. Уолто потер гладкую лысую голову и сжал кулаки.

— Лорен, — прошептал он, — о, если бы только ты была рядом.

Несмотря на жару, Уолто невольно вздрогнул, и по его позвоночнику пробежал холодок. Ее смерть кристально ясно отпечаталась в его сознании.

Прикусив губу, Уолто закрыл глаза, почти ощущая освобожденное тело Лорен, когда он нежно держал ее на руках во время агонии. Ее рак оказался билетом в вечность в один конец — смертельным и стремительным. Как бы отчаянно Уолто ни стремился наполнить своей силой хрупкую и изможденную Лорен, вскоре она сдалась. Уолто покачал головой, чтобы избавиться от глубоко отпечатавшихся воспоминаний.

В последующие годы, зная, что Лорен настаивала на сохранении дела, он с тяжелым сердцем продолжал работу. Но особняк истощил бюджет: собственность должна была приносить доход.

Теперь он готов.

Уолто сделал глубокий, успокаивающий вдох и отправился гулять по двору. Остановился возле растения, лениво ползущего по беседке, и ловкими пальцами сорвал с древесного стебля несколько листьев. В беседке стоял длинный дубовый стол, и Уолто прикоснулся к волокнам, рассматривая природные узоры.

— Вот бы можно было столь же любовно возвращать к жизни людей, — прошептал он и вспомнил бесконечные часы, проведенные за шлифовкой и реставрацией этого старинного предмета мебели.

Посмотрев на сад, Уолто увидел бассейн. Поверхность воды под солнечным небом была неподвижна, как зеркало. Взгляд художника уловил тонкие оттенки света, который менялся в течение дня, преображая палитру цветов. Вода казалась такой прохладной и манящей, что Уолто захотелось раздеться и окунуться.

Но времени плавать не было. В доме зазвонил телефон, и через несколько мгновений Уолто услышал хруст шагов по гравийной дорожке.

— Эй! — раздался голос. — Тома́ выехал из аэропорта.

Уолто направился к помощнице.

— Спасибо, Анжелика, — ответил он. — Скоро все приедут. Мы готовы?

— Готовы как никогда. Уборщица закончила комнаты для гостей.

Анжелика была в лаймово-зеленом кафтане и с серебряными браслетами на запястьях. Они звенели при каждом движении. Ее заколотые двумя черепаховыми гребнями огненно-рыжие волосы ниспадали длинными шелковистыми локонами, и она сжимала в пальцах мобильный телефон —чехол был покрыт сверкающими блестками.

Уолто наклонился, обхватил Анжелику за плечи и расцеловал в каждую из нарумяненных щек.

— Без тебя я бы не справился, — сказал он.

— Чепуха, — отмахнулась она, покачав головой, но радостно улыбнулась, коснувшись пальцами волос. — «Ля Мезон дю Паради» нуждался в любящей хозяйке, а я искала работу, — добавила она. — Твой тяжелый труд окупился.

Уолто кивнул и подумал о сайте, созданном для продвижения курса. На главной странице, украшенной подсолнухами, значилось:

Описание сработало, и грядущий поток оказался полностью заполнен. Уолто с тревогой посмотрел на часы. Тома выехал из аэропорта Бордо и прибудет меньше чем через два часа, если дороги свободны.

— Давай чего-нибудь выпьем, — предложила Анжелика, — пока все не началось.

Она взяла Уолто под руку и повела по тропинке к дому.

Уолто остановился, похлопал Анжелику по руке и бросил последний долгий взгляд на окрестности.

Наконец, после трудных лет, его дом готов принять первых гостей.

Глава вторая

Аэропорт Бордо был перегружен. Начались школьные каникулы, и гонка до летних усадеб, гостевых домов и отелей Франции была в самом разгаре. Путешественники собрались в оживленном терминале прибытия — им предстояло получить багаж и пройти таможенный контроль. Несмотря на усталость, все внезапно ощутили прилив энергии, когда багажная карусель издала характерный механический звук и начала вращаться.

Каролайн Кэррингтон почувствовала, что вот-вот растает. Когда она выезжала из Кенсингтона рано утром, был абсолютный штиль, и гнетущая жара, нависшая над улицами Лондона, словно облако, только усилилась по прибытии во Францию. Она обмахнула лицо, надеясь, что предстоящая неделя окажется достойной расходов, и вспомнила вчерашний день — как на нее накричал Стэнли, ее будущий бывший муж.

— Боже, Каро! — взорвался Стэнли, уставившись на банковское приложение в телефоне и вытаращив глаза. — Роскошный отпуск в Кинта-ду-Лаго обошелся бы намного дешевле этого дурацкого кулинарного курса, на который тебе так приспичило поехать.

Покраснев, Стэнли потряс непослушной копной густых светлых волос.

Каролайн проигнорировала гневную тираду мужа. Нет ни малейшей вероятности, что они когда-нибудь снова отправятся в отпуск вместе.

— Успокойся, — сказала она. — А то у тебя начнется изжога.

— Изжога станет наименьшей из моих проблем, если ты продолжишь тратить деньги, которых у нас просто нет, — проворчал Стэнли. Он полез в винный холодильник, откупорил Шато Монтелена Каберне Совиньон 2015 года выпуска, налил большой бокал и выпил залпом.

Каролайн воздержалась от напоминания, что регулярные поставки дорогих вин долины Напа — одна из причин постоянного превышения лимита на их банковском счете.

Теперь, дожидаясь багажа в жарком и неуютном аэропорту Бордо, она вытерла лоб и покачала головой, чтобы прогнать все мысли о Стэнли. Радуясь освобождению из ядовитой домашней атмосферы, Каролайн наблюдала, как чемоданы всех форм и размеров неустойчиво покачиваются на ленте. Вспоминая тщательные сборы в поездку, она задалась вопросом, не упаковано ли в слои дизайнерской одежды ее разбитое сердце. В Кенсингтоне она его определенно не оставила — только гнев и смятение. Так и не сумевшая оправдать ожиданий мужа за долгие годы, Каролайн болезненно переживала конец брака, и ей требовалось личное пространство, чтобы подумать.

Стэнли даже не пошевелился, пока она шумно ходила по дому, хлопала шкафами и увеличивала громкость радио. Из-за двери спальни раздавался его храп. По крайней мере, он был дома, а не торчал неизвестно где, занимаясь бог знает чем, думала Каролайн, наблюдая, как ее чемодан «Самсонайт» поднимается на карусель. Закинув на плечо сумку с монограммой «Луи Виттон», она собралась с духом и потянулась за ручкой чемодана.

— Извини, дорогая! — раздался голос.

Каролайн почувствовала на своей руке горячую ладонь, споткнулась и выпустила чемодан.

— Вот же!.. — раздраженно воскликнула она, когда ее багаж уехал, и обернулась посмотреть, кому принадлежит голос.

— Ой, как неловко. Заберешь на следующем кругу. — Перед Каролайн стояла полная женщина в оранжевых брюках и такой же футболке. Ее губы были оранжевыми, как и наряд, и Каролайн заметила следы помады на ее зубах. — Будь добра, возьми мою сумку.

Женщина подтолкнула Каролайн и кивнула на огромную потрепанную холщовую сумку, которая подъезжала к ним по ленте.

Каролайн стиснула зубы и хотела уйти, но вспомнила о вежливости, наклонилась вперед и с немалым трудом схватила и сняла с ленты тяжелую сумку.

— Спасибо, утенок, — сказала незнакомка, — ты очень добра, и уверена, твоя сумка тоже скоро приедет. Так, где туалет? Мне срочно нужно потратить пенни.

— Утенок? — пробормотала Каролайн, стиснув зубы и наблюдая, как оранжевое видение тащится прочь.

* * *

Вскоре Каролайн вышла с чемоданом из зала прибытия навстречу яркому солнцу Бордо. Прищурившись сквозь солнцезащитные очки от «Диор», она принялась искать транспорт до кулинарной школы.

Ей навстречу вышел молодой человек с табличкой.

— Bonjour. Здравствуйте! Вы едете в Путалу-Бовуар, в кулинарную школу при «Ля Мезон дю Паради»? — спросил он и просиял, когда Каролайн кивнула. Он вычеркнул ее имя из списка и взял ее чемодан. — Пожалуйста, сюда.

Каролайн последовала за ним и вскоре забралась в микроавтобус с кондиционером. Облегченно выдохнув, она выбрала место и села на мягкую обивку. Молодой человек привел из зала прибытия других гостей, и они присоединились к Каролайн. Все обменялись вежливыми кивками и устроились поудобнее в ожидании предстоящей поездки.

Каролайн увидела двух одинаковых женщин, приехавших вместе, и еще одну, приехавшую отдельно. У нее была прическа паж, темные и блестящие локоны. Невысокая и плотно сбитая, она попросила водителя быть осторожнее с ее чемоданами.

— Последняя! — крикнул молодой человек и повернулся, чтобы помочь пассажирке, которая неуклюже залезла в микроавтобус и уселась рядом с Каролайн.

Каролайн замерла. Ее соседкой оказалась женщина, которая врезалась в нее в аэропорту! Напрягшись, она прижала сумку к коленям.

— Привет, — ухмыльнулась соседка и заерзала, задевая колени Каролайн. — Мы снова встретились.

— Добрый. День.

Каролайн уставилась в пустоту. Она проделала такой путь и отдала астрономическую сумму за кулинарный отпуск, чтобы оказаться в заточении с этой жуткой особой — от нее пахло дешевыми духами, а тепло ее тела обжигало кожу под безупречными льняными брюками Каролайн. Она поморщилась, рассмотрев безвкусный наряд женщины и ее аляповатую сумку, и уставилась в окно на толпы людей, едущих на экскурсии, чтобы создать воспоминания. Каролайн глубоко вздохнула и вспомнила занятия по осознанности, мысленно отстраняясь от ситуации. Медленно выдохнув, она закрыла глаза.

— Мармеладку хочешь?

Стройную руку Каролайн толкнул пухлый локоть. Открыв глаза, она увидела над своими коленями кулак с пакетом липких конфет.

— Нет, спасибо.

— Да ладно, бери, — локоть толкнул ее снова. — Помогает от тошноты.

Пальцы Каролайн неуверенно забрались в пакет. Если она не станет перечить, возможно, ее спутница замолчит на всю оставшуюся поездку.

— Ты, наверное, рано встала? — спросила соседка. — Я летела из Манчестера, а ты?

— Гатвик, — резко ответила Каролайн.

— Удобно, что рейсы прилетают вместе, — она усмехнулась. — Как думаешь, кулинарная школа устроила это, чтобы гости прибывали в одно и то же время?

— Было бы разумно.

Мармеладка начала размягчаться, и, когда сахар растаял во рту, не жевавшем конфет лет сорок, Каролайн вздрогнула.

— Липкие засранцы, верно? — продолжила женщина. Ее язык прокатился по внутренней стороне щеки, и Каролайн поморщилась, услышав сосущие звуки. Поерзав на месте, соседка оглядела других пассажиров.

— Очень надеюсь, на курсе будут не только девчонки, — она понизила голос и наклонила голову. — Нужно несколько парней, чтобы держать нас в узде, — она протянула руку, — кстати, меня зовут Франческа. Шикарное имя для девушки из Ланкашира, рожденной и выросшей в Блэкпуле. Мама думала, оно сделает меня лучше.

— Каролайн.

Ответ Каролайн прозвучал резко. Она хотела добавить, что мать Франчески была слишком оптимистична.

— О, прекрасное имя, можно я сокращу его до Каро? А ты можешь называть меня Фрэн, все так делают.

— Я предпочитаю Каролайн, спасибо.

Каролайн уставилась в окно. Только Стэнли называл ее Каро, и она ненавидела это имя.

Когда автобус выехал из города и свернул на объездную дорогу, на север, чтобы попасть на автостраду, водитель объявил, что его зовут Томá и он рассчитывает, что они прибудут в «Ля Мезон дю Паради» к обеду.

— Тоу-ма, — сказала Фрэн и снова ткнула Каролайн. — Мне нравится его акцент, и он красавчик.

— Томá, — поправила Каролайн. — Он француз.

— Да ладно, — Фрэн сложила руки на груди. — Никогда бы не подумала.

Она улыбнулась и закрыла глаза.

Через несколько мгновений, к облегчению Каролайн, Фрэн крепко спала.

Каролайн наблюдала, как мимо проносится холмистая французская провинция — они проезжали колоритные деревеньки и городки. Пока Фрэн храпела, Каролайн рассматривала роскошный барочный замок, восхищаясь архитектурным стилем. Здание с высокой сланцевой крышей и центральным куполом было великолепно. Оно стояло в стороне от дороги, и Каролайн разглядывала солнечные террасы, ведущие к акрам ухоженных садов, размышляя, включено ли в программу посещение подобного замка. В брошюре обещали экскурсии к местным достопримечательностям. Каролайн подумала, как Стэнли понравилось бы в окружении виноградников, особенно Сент-Эмильон и Гран Крю, которые он обожал. Но думать о Стэнли бесполезно. Ее муж четко дал понять: никакой надежды на совместное будущее нет, — и она задавалась вопросом, что ее ждет в грядущие недели и месяцы.

Конфета растворилась, и Каролайн захотелось очистить от сладкой субстанции свои блестящие белые импланты. Она достала из сумки небольшой баллончик и брызнула в рот мятным освежителем. Потом нашла гель для рук и натерла пальцы. Фрэн сползла набок. Медно-каштановые волосы выпали из заколки, и, к ужасу Каролайн, Фрэн тяжело вздохнула, а ее голова скатилась соседке на плечо. Она попыталась столкнуть ее, но Фрэн оказалась слишком тяжелой и издала громкий храп. Каролайн в ужасе огляделась, молясь, чтобы другие пассажиры не подумали, будто храпит она.

Одинаковые дамы на противоположном сиденье, явно сестры-близнецы, подались вперед и улыбнулись.

— Добрых снов ей, — сказали они, покачивая в унисон седыми головами.

Добрых снов? Каролайн не могла поверить собственным ушам. «Я бы ее задушила», — подумала она. Но, предположив, что для пробуждения спящей спутницы под бесчувственное тело придется подложить бомбу, она сдалась. Если она не могла пошевелить Фрэн, то могла к ней присоединиться. Закрыв глаза, Каролайн принялась пересчитывать воображаемые замки.

И тоже моментально крепко заснула.

Глава третья

Дэниел Дуглас де Бирс стоял на кухне и изучал свое рабочее место на ближайшие дни. В собственном заведении он привык к стеклу и хрому, а деревенская обстановка напоминала страницы французской кулинарной книги, где из-за двери хлева выглядывают гуси, а теплые свежие багеты лежат в тростниковой корзине рядом с дровяной печью.

Центральное место на этой кухне занимал прочный и грубый стол. Дэниел представил, как семья и друзья собирались за ним много лет, разделяя простое удовольствие от еды, собранной в огороде. «Ля Мезон дю Паради» разительно отличался от переполнен…