Фрагмент книги «Сказки о драконах»
ОГНЕННЫЙ ДРАКОН
УКРОТИТЕЛИ ДРАКОНОВ
Возвышался когда-то старый, старый замок, такой старый что его стены и башни, и башенки, и ворота и своды все обратилось в руины и от всего его былого величия осталось всего две маленькие комнатки…
В этих-то руинах кузнец Джон и устроил свою кузницу. Он был слишком беден, чтобы поселиться в настоящем доме; за комнаты же в руинах никто не требовал с него квартирной платы, так как все владельцы замка уже давно умерли.
Итак, здесь Джон раздувал свои меха, ковал свое железо и исполнял всякую работу, которая только попадалась ему в руки. Работы этой было не так много, потому что большая часть её доставалась городскому голове, который также имел кузнечную мастерскую огромных размеров, и большой завод напротив городского сквера; у него было двенадцать учеников, стучавших молотками, точно стая дятлов, двенадцать мастеров, которые давали приказания ученикам, и патентованная кузница, и самодействующий молот, и электрические меха, и масса тому подобной новейшей техники.
Понятно, когда горожанам нужно было подковать лошадь или сварить ось, они отправлялись к главе. Что касается кузнеца Джона, то он перебивался, как мог, при помощи некоторых случайных заказов, получаемых от путешественников и иностранцев, которые не знали, какую роскошную кузницу имел глава.
Обе комнаты были теплы и не пропускали ни дождя, ни ветра, но они были довольно тесны, из-за этого кузнец привык сохранять старое железо и разный хлам, а также щепки и крохотный запас угля, в большой сводчатой тюрьме под замком.
Это была очень красивая тюрьма, с прекрасной сводчатой крышей и огромными железными кольцами, винты которых были вмурованы в стену, что делало их очень прочными и удобными для привязывания пленников; с одной стороны ее виднелась полуразрушенная широкая лестница, ведущая вниз, Бог весть куда. Даже владельцы замка в старые добрые времена никогда не знали куда вела эта лестница, хотя время от времени сбрасывали с нее какого-нибудь заключенного по своему веселому, простосердечному нраву и, о, чудо, эти заключенные больше не возвращались.
