Фрагмент книги «Виннету. Сын вождя»
Сказал это он в высшей степени презрительным тоном, да еще с такой уверенностью, будто успел уже убедиться в этом.
— Не умею стрелять? Хм... — ответил я не без улыбки. — Это и есть тот вопрос, что вы хотели мне задать?
— Именно! Отвечайте же!
— Дайте мне хорошее ружье, и все увидите сами.
Тут он нехотя отложил в сторону ружейный ствол, в котором делал нарезы, затем поднялся, подошел ближе, смерил меня удивленным взглядом и воскликнул:
— Дать ружье? Да ни за что на свете! Мои ружья попадают в руки только тем, кому я могу доверить свою честь.
— Мои руки как раз подойдут, — возразил я.
Он снова взглянул на меня, в этот раз искоса, потом сел на прежнее место и принялся снова колдовать над ружьем, бурча под нос: «Вот так гринхорн! Его дерзость выведет меня из себя!»
Спорить я не стал, а вытащил сигару и закурил. Около четверти часа мы просто молчали, но дольше мистер Генри не выдержал. Он поднял ружейный ствол против света, внимательно поглядел в него и при этом заметил:
— Стрелять определенно труднее, нежели звезды считать или читать древние надписи, не так ли? Вы когда-нибудь держали ружье в руках?
— Думаю, да.
— А курок спускали?
— Конечно.
— И попадали?
— Еще бы!
Оружейник опустил ствол, снова смерил меня недоверчивым взглядом и спросил:
— Попадать — попадали, но куда?
— В цель, понятно.
— Черт возьми, сэр! Ну и болтун! Да вам и в стену не попасть, будь она хоть двадцать локтей в высоту и пятьдесят в длину! И вы нагло утверждаете совершенно невозможное с таким серьезным, внушающим доверие лицом, что я могу не сдержаться! Я же не мальчишка, которому вы даете уроки! Понятно? И этот гринхорн, книжный червь, вдруг утверждает, что умеет стрелять! Всю жизнь рыться в турецких, арабских и других невесть каких древних книгах — когда же у вас было время стрелять? А ну, снимите со стены вот этот старый флинт6 и попробуйте-ка взять что-нибудь на мушку. Из него валят медведя — лучшего ружья не найти.
Я уверенно взял в руки ружье и прицелился.
— Эй! — воскликнул мистер Генри, вскочив с места. — Не так! Вы обращаетесь с ним как с тросточкой, а ведь это самое тяжелое ружье из тех, что я знаю. Неужели вы и впрямь обладаете такой силой?
