Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Моему отцу, военному инженеру, который делал лучшие двигатели для лучших истребителей-перехватчиков

Эта книга о металлургах, для кого жизнь — это металлургия, потому что металлургия — это и есть жизнь.

«В густых металлургических лесах,
где шел процесс созданья хлорофилла…».

(Александр Еременко. Из сборника «Горизонтальная страна», 1999 г.)

Благодарности

С особой признательностью: Марине Алтуховой, Александру Барыкову, Светлане Башмаковой, Сергею Бедину-старшему, Сергею Бедину-младшему, Михаилу Бродскому, Алексею Брызгалову, Максиму Бубнову, Владимиру Будылину, Юлии Бычковой, Александру Волкову, Максиму Голубеву, Анастасии Давыдовой, Наталье Ереминой, Алексею Ермошину, Алексею Загребину, Николаю Зайцеву, Евгению Залетину, Олегу Захарову, Игорю Заецу, Наталье Голубевой, Татьяне Дружковой, Василию Жукову, Александру Исайкину, Константину Каддо, Александру Кастравцу, Юрию Квятковскому, Татьяне Кикеевой, Вячеславу Кислице, Алексею Китаеву, Екатерине Козерадской, Андрею Кочерову, Владимиру Кочеткову, Антону Кочуркину, Алексею Крошкину, Кириллу Кудряшову, Андрею Кухно, Александру Ласанкину, Ольге Левкиной, Дмитрию Любишко, Татьяне Макраковой, Владимиру Маркину, Анне Матюниной, Виктору Махрову, Сергею Мирошниченко, Вадиму Наумову, Лидии Нестюриной, Алексею Ожиганову, Дмитрию Онучину, Юрию Палкину, Татьяне Панкратовой, Александру Парунову, Владимиру Петраку, Александру Пивикову, Александру Пичугину, Павлу Плаксину, Ольге Поповой, Сергею Потапову, Ольге Протасовой, Галине Рузиной, Анатолию Седых, Ирине Седых, Дмитрию Середе, Ирине Середе, Илье Сизову, Сергею Сизову, Екатерине Смирновой, Виктору Соломенцеву, Владимиру Степанову, Марии Степановой, Павлу Степанову, Эдуарду Степанцову, Наталье Сухаревой, Павлу Тарану, Ольге Тепловой, Александру Урбанскому, Алексею Уханову, Олегу Федотову, Леониду Фирсову, Вячеславу Хабарову, Андрею Цыпляеву, Вячеславу Шалунову, Виктору Шеваренкову, Марине Шибановой, Алексею Шилину, Сергею Шпигуну, Дмитрию Щербатову.

Коллегам из редакций «Ъ», «Территория ОМК» и «ОМК-Команда».

Коллегам из издательства «Альпина Паблишер» за советы, рекомендации, участие в процессе работы над книгой.

Пролог. Пронзительная красота функции

Герой моей новой книги — огромный Выксунский металлургический завод (ВМЗ), старейший в стране и один из самых инновационных в трубном мировом производстве, задающий уровень и определяющий критерии российской и мировой металлургии. Как и всякий живой организм, завод реализует себя посредством событий, решений, дат, цифр и свершений. День рождения — отсчет, дальше — как решит судьба. У моего героя судьба впечатляющая. Завод, повидавший многое за свою историю, продолжающуюся уже четвертый век — вместе со страной, угасая и возрождаясь, чтобы расти в будущее. Сейчас завод на подъеме, на взлете, он испытал буквально второе рождение, у руля — выдающаяся команда, страсть и напор которой не меньше, чем у основателей завода, братьев Баташевых, Ивана и Андрея Родионовичей, во второй половине XVIII века. Потому новый прорыв. Знаковые трубопроводы XXI века на треть построены из выксунских труб. Две трети поездов в стране — на выксунских колесах. Есть и новостной повод — 20 лет с момента вхождения ВМЗ в состав Объединенной металлургической компании (ОМК) в 1999 г.

Искра пробежала

Мне уже случалось приезжать в Выксу Нижегородской области на ВМЗ ОМК — по событийным поводам, в качестве индустриального репортера газеты «Коммерсантъ». Бывал и на других металлургических заводах страны. Писал, изучал, радовался успехам отечественной металлургии — на 100% частной, что стало ее спасением в конце 1990-х гг. и помогло новому расцвету в конце нулевых! Но именно с ВМЗ и Выксой у меня возникла химия отношений. Такое бывает, как с человеком. Встретились, искра пробежала, возник интерес, желание общения, созидания, в итоге — преобразование реальности.

Помню, как это случилось. Семь лет назад, осень, слякотно, будний день, редкие прохожие, тоскливо… Казалось — просто еще один провинциальный город, выросший и живущий вокруг завода, в данном случае металлургического, пусть интересного, но таких много. Дождь усилился. Вдруг я увидел на торце приземистой двухэтажки, 1930–1950-х гг. постройки, граффити — парень с лампой и слетевшей шляпой. На другом торце — сказочный персонаж с розовой трубой, возможно, из «Алисы в Зазеркалье». У меня осталась фотография, на которой виден адрес: ул. Красные зори, д. 39. Иду дальше, на торце пятиэтажной блочной хрущевки 1960–70 х гг., ул. Лизы Чайкиной, 16: «Сказка о потерянном времени» — мальчик держит гирьки настенных часов с кукушкой, автор — уличный художник под псевдонимом Паша 183 (уже ушедший из жизни).

В гостиницу я возвращался с иным отношением к городу, заводу и компании, организовавшей начиная с 2011 г. ежегодный летний фестиваль «Арт-Овраг», в рамках которого были сделаны эти уличные рисунки. Небо не посветлело, слякоти не стало меньше. Но для меня это была уже не провинция. Я понял тогда, что искра, пробежавшая в моем сознании, уже преобразила, пусть пока неуловимо, целый город, несколько десятков тысяч горожан, не отделяющих себя от Выксунского металлургического завода. Я понял, что в Выксе не случайно вершится история отечественной металлургии, а значит, экономики и истории России, со второй половины XVIII в.

Это не только слова, это факты.

Выксунские пушки обеспечили победу России в войнах с Турцией в XVIII в. и с Францией в 1812–1814 гг.

Отлитая на ВМЗ композиция «Колесница славы», шестерка лошадей, управляемых крылатым ангелом с победным венков в правой руке, венчала Триумфальные ворота, установленные в честь победы над Наполеоном на площади Тверской заставы в Москве.

Ограда Александровского сада у Кремля — из выксунского чугуна, лучшего в России на протяжении столетий.

Стальной ажур шуховского гиперболоида, известного как шаболовская радиобашня (1922 г.) в Москве выдающегося русского инженера Владимира Григорьевича Шухова, прототипом имел водонапорную башню, построенную Шуховым на ВМЗ в конце XIX в. Здесь же на строительстве здания листопрокатного цеха Шухов впервые применил стальные парусообразные сетчатые оболочки-покрытия двоякой кривизны, заложив основы современного архитектурного хай-тека.

Выксунская броня во время Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) спасла тысячи и тысячи бойцов Красной Армии, как и выксунские саперные лопатки, незаменимое холодное оружие в рукопашной.

Две трети всех пассажирских и грузовых поездов России передвигаются сейчас на выксунских колесах, под перестук которых с конца XX века славно читаются романы в московском метро, самом большом в мире читальном подземном зале, или сказки на ночь в поезде №1 «Владивосток — Москва», в котором я однажды проехал с семьей, чтобы осознать и прочувствовать страну.

Все знаковые трубопроводы XXI в. для транспортировки энергоресурсов примерно на треть построены из выксунских труб большого диаметра (ТБД — это прямошовные сварные трубы с наружным диаметром 530–1420 мм; а трубы диаметром 1420 мм еще называют king size или «русский размер»). И это в условиях жесточайшей конкуренции на мировом трубном рынке. На ВМЗ приходится до 6% мировой проектной мощности выпуска ТБД — при том, что в мире более 100 производителей ТБД. Труба «русского размера» — это металлургический продукт пятого наивысшего передела, продукт «голубой крови», как говорят металлурги, гигантский стальной цилиндр длиной 12 м, весом более 10 т, с толщиной стенки до 48 мм, диаметром под 1,5 м, изготовленный по космическим технологиям.

Выксунские трубы признаны одними из самых надежных в мире, а потому их охотно используют международные операторы, особенно для подводной части трубопроводов на глубинах до 2000 м, в условиях вечной мерзлоты и запредельной жары. Это огромные махины с геометрией круга, близкой к идеальной, и уникальной внутренней поверхностью, что экономит до 10% и более средств при прокладке трубопроводов, а затем и при перекачке энергоресурсов. Это означает, что выксунские трубы, продаваемые по среднестатистическим или чуть выше (надо знать себе цену!) ценам мирового трубного рынка, работают эффективнее труб конкурентов. Феномен!

А город! Его надо видеть, узнать, как и завод. Они неповторимы в своем уникальном сочетании, Выкса и металлургический завод.

Рябиновый город, в ровных стройных рябинах вдоль улиц. Недалеко от городской мэрии — липовая аллея, названная «аллеей героев» в честь выксунских Героев Отечества. Десятки настенных росписей в стилистике стрит-арта на торцах общественных зданий. В центре и по всему городу — необычайно много деревьев, порой кажется, что город стоит в лесу. Ухоженный и уютный старинный парк, начинающийся от дома основателей завода и города — братьев Андрея Родионовича и Ивана Родионовича Баташевых. В этом бывшем господском доме, где теперь находятся заводской и краеведческий музей, до сих пор исправно служит со второй половины XVIII в. изысканная чугунная лестница на три этажа. Рядом с домом — очаровательный рукотворный ландшафт, с храмом и вытянутой к небу колокольней на берегу озера, выкопанного в начале второй половины XVIII в., чтобы обеспечить водой металлургическое производство. Рукотворное слилось с естественным. На всем налет глубинной эстетики, переходящей в пронзительную красоту, не остывающую и приумножаемую четвертое столетие.

Правила написаны кровью

Дело не в том, что тот, кто не ощутил запаха раскаленного добела металла, не знает, что такое металлургия, дело в том, что он чего-то недополучил от жизни. Металлургия — это взлом сознания, изменение привычного порядка вещей. Потому что металл твердый, а вот здесь он течет на твоих глазах огненной струей или разминается, как глина.

Люди, управляющие этим процессом, по сути, управляют законами природы. Разрушают стереотипы, перенося невольного наблюдателя в эпоху рождения новой материи, когда металл был жидким, а энергией жизни управляло словом. В данном случае — воля металлурга. Это почти первозданное состояние материи — горячий, раскаленный или кипящий металл, будто из земных недр. Чтобы им управлять, мало иметь специальные знания и навыки, важно быть совершенно, предельно, страстно уверенным в своих действиях, решениях и намерениях.

Каждый раз, когда я бывал на заводе, наблюдая за производственным процессом, я видел, как людям трудно — причем независимо от их статуса. Напряжение на заводе зашкаливает. Порой кажется невыносимо — 12-часовая смена, к концу которой люди опустошены, как выжатый в чай лимон — повторяю, независимо от статуса. Дело не только в том, что это тяжело физически. Есть еще и огромная ответственность за принятые решения. Может пострадать бригада, участок, цех, из-за неверного решения рухнет план, сотни, тысячи людей останутся без премии, пострадают семьи и дети.

Потому дисциплина и порядок должны быть тотальными — всегда, во всем. Металлургия не терпит расхлябанности. Независимо от формы собственности завода, твоего статуса, возраста, уровня сил и знаний, времени и эпохи. По степени потенциальной опасности современную металлургию можно сравнить только с металлургией прежних веков. Потому что профессиональные правила и регламенты написаны кровью. В прямом и переносном смысле.

В металлургии тяжело всегда — ведь железо надо выдрать из первородного хаоса, из земли, руды и превратить в осмысленный продукт. Десятки технологических операций, тысячи людей, долгие смены, многие и многие часы. Особенность промышленной эстетики — в сочетании красоты и функциональности, продолженных и развитых заводом в наше время. Пронзительная красота функции! Без преувеличения. И это трудно — в XVIII в. или в XXI.

Я видел своими глазами, как после нескольких минут анализа ситуации, которая могла привести к остановке прокатной линия ТБД в трубоэлектросварочном цехе №4 (ТЭСЦ-4), с бригадира-настройщика пот лился ручьем. Физически он ничего не делал, он стоял и думал! Искал решение! Вызов был принят, и найден правильный ответ. Линия заработала как часы.

Это выдающиеся люди, отмеченные человеческим достоинством, отменные мастера своего дела, создающие новые миры и проникающие в тайны мира. А как иначе можно объяснить предмет их работы, когда они меняют природу вещей? Металл твердый, но они его делают мягким — или даже заставляют течь, чтобы сделать из него совершенную продукцию.

Кто эти люди

В этой книге вы познакомитесь с людьми, для которых жизнь — это металлургия, потому что металлургия — это и есть жизнь. В общении с ними и в процессе журналистской работы на заводе я пережил отчетливое ощущение прикосновения к истории.

Общение с героями этой книги для меня было большой радостью и честью. Человек — центральное звено в металлургии. Выдающиеся производственные и финансовые результаты возможны исключительно за счет выдающейся команды. Технологии, стандарты, совершенное оборудование, вышколенные специалисты, оптимальные структуры управления — не гарантия от нештатных ситуаций по причине отказа оборудования, сбоя программы, человеческого фактора (хоть он и редко проявляет себя в негативном плане на ВМЗ). Если на ЛПК, на линии непрерывной разливки стали, случилась «бурежка» непрерывной раскаленной докрасна стальной ленты, которая, изгибаясь, как гигантский, внезапно оживший дракон, крушит все на своем пути, включая многотонные прессы, нужно вовремя отключить линию, а не завороженно смотреть на торжествующий хаос, как это бывает с новичками. Затем, надев серебристый скафандр, нужно лезть в самое нутро пресса, чтобы резать огнедышащую ленту и вручную растаскивать куски. Счет идет на минуты, плавку не остановишь, сталь надо выливать. И точно так же — если на линии ТБД в ТЭСЦ-4 огромная многотонная труба (повторяю — длиной до 12 м, диаметром почти до 1,5 м, весом около 10 т) начинает изгибаться, будто оживающий сказочный монстр, ничто не может ей противостоять, кроме человека — обученного, мужественного и решительного.

Помимо победных, таких увлекательных цифр, доступных всем, есть внутренняя созидательная производственная жизнь, собственно работа, которая не видна со стороны, фундамент, основание, благодаря которому возможны победные реляции и громкие цифры. Потому что успех любой компании и предприятия — это верные стратегические решения и команда, точнее, люди, вокруг которых можно создать любую систему.

Эта книга — о феномене, Выксунском металлургическом заводе (ВМЗ) Объединенной металлургической компании (ОМК), в котором, как в магическом кристалле, видна не только возрожденная русская металлургия, но и преобразованная отечественная индустрия. Так вышло! Такие собрались люди, принявшие в 1999 г., после вхождения ВМЗ в ОМК, соответствующие решения, а затем в течение 20 лет инвестировавшие в развитие завода 200 млрд руб. (6 млрд долл. по средневзвешенному курсу) частных средств! До 2022 г. в развитие ВМЗ будет инвестировано еще 167 млрд руб. частных средств. Не в яхты, не в самолеты, не в зарубежную недвижимость, а в завод в 350 км от Москвы. Как это стало возможным?! Кто эти люди?! О них — в книге.

Структура книги

Пролог, собственно, зачем и о ком книга. «Идеальный поток. Авторская версия» — это авторский репортаж о Выксунском металлургическом заводе и городе Выкса, родных и любимых навсегда для тысяч и тысяч заводчан и жителей города, о буднях и о победах, о производственных моментах и обстоятельствах, чем живут и как работают лучшие металлурги мира. «Неудержимые. Характеры и судьбы» — в этой части слово людям, созидающим завод в настоящем времени. «Правда выксунской металлургии. 1757–2019» — это хроника ВМЗ и Объединенной металлургической компании в событиях, лицах, решениях и планах. «Картины будущего. Технологии и машины» — иллюстративная часть, машины и оборудование, на которых делают лучшие и самые совершенные трубы и железнодорожные колеса. В эпилоге я скажу, о чем, на мой взгляд, свидетельствует феномен ВМЗ ОМК. В заключение — «Об авторе» (биография).

Идеальный поток1. Авторская версия

Эта часть книги — о заводе и городе, они неразрывны. Работая над книгой, я приезжал в Выксу на Выксунский металлургический завод (ВМЗ), чтобы выйти в заводскую смену вместе с рабочими, мастерами и руководителями завода, ходил по городу, делал покупки на рынке, молился в храмах, построенных еще основателями завода, участвовал в заводских и городских событиях и мероприятиях. Прошел вместе с заводчанами и горожанами в колонне первомайской демонстрации, давно превратившейся в городской карнавал, порадовался событиям фестиваля городской культуры «Арт-Овраг», ставшего неотъемлемой частью Выксы.

Я хотел в репортажной форме рассказать о своих впечатлениях, передать читателю наблюдения, чувства и мысли, когда вживаешься в жизнь завода и города. Рассказать о заводе, который устоял в самые драматические времена нашей истории. И о новом возрождении в последние двадцать лет — с момента вхождения ВМЗ в состав Объединенной металлургической компании (ОМК) в 1999 г., превратившего Выксу в металлургическую столицу.

Город и завод — в едином потоке времени, они единое целое, ВМЗ и Выкса. Мои основные собеседники — рабочие, мастера, заводские бригадиры, управленцы, руководители, горожане. Они — главное оружие победы или основные причины поражения. Они — линия обороны и атаки, передовая, где вершатся все изменения на заводе и в городе. На этом уровне происходят главные изменения в сознании людей и созидание нового продукта и масштабных преобразований завода и города. Перед вами авторская репортажная глава. Самая субъективная. Самая непосредственная. От сердца к сердцу.

Красная площадь

Всего пять часов от Москвы — и вы в другом мире. Январская ночь, морозно. Станция Навашино Нижегородской области, куда я приехал поездом из Москвы, с Казанского вокзала. До Выксы еще полчаса машиной — снежные просторы, деревенские дома с завалинками, печными трубами и задумчивыми струями дыма, уходящими в звездное небо.

Двадцать лет назад по этому маршруту приехали будущие преобразователи Выксунского металлургического завода (ВМЗ) — группа молодых амбициозных управленцев во главе со своим лидером, целеустремленным Анатолием Седых, тогда генеральным директором Объединенной металлургической компании (ОМК). Они прибыли, чтобы вступить во владение ВМЗ, а по факту — чтобы изменить завод и жизнь целого города.

Вообще-то участники исторического «десанта» приехали в Выксу на машинах. И хотя стартовали они на восходе, из Москвы им никак не удавалось выехать из-за пробок. Ехали долго, июнь, жара… По дороге остановились перекусить в придорожном кафе. Через Оку в районе Мурома переправлялись на пароме, знаменитого Муромского вантового моста тогда еще не было. Несмотря на усталость, сразу же по приезде приступили к работе. Заседали, обсуждали, разговаривали до глубокой ночи…

Один из участников десанта рассказал мне: «В перерыв я вышел покурить. Идет рабочий, в годах. Остановился, подошел: «Вы из Москвы?» Видимо, слух уже пошел по заводу. «Да». А он мне: «Сынок, поднимите наш завод!» Комок подступил. Такой вот мотиватор, двадцать лет минуло, а как вчера».

Около десяти вечера на улицах никого — хотя света довольно много, особенно в центре. Красная площадь — она так и называется — ярко освещена. По адресу «Красная площадь, д. 1» — здание городской администрации, а перед ним вместо привычного Ленина — лубочный золоченый маленький ангел с голубем. На карте города он обозначен как «Ангел мира». Нынешнему мэру Выксы ангел не нравится — вроде как не к месту. Город-то металлургов, а не ангелов. Действительно.

Ленин там тоже есть, но он скромно спрятался в сквере. И вообще, выксунская Красная площадь ближе к народу, чем московская. По адресу «Красная площадь, 26», всего в нескольких десятках метрах от золотого ангела и городской администрации, стоит одноэтажный деревянный жилой дом, и его окна по вечерам горят так же ярко, как и у многоэтажек по соседству.

В стороне кто-то устроил салют — огней не видно, слышен звук. И снова тишина. Рабочий день завтра, как обычно, начнется в семь утра, а встать надо в пять утра, ведь нужно еще добраться до завода, принять смену от товарищей, которые отстояли в ночь, выслушать задание от начальника смены и бригадира.

Энергия сосредоточенности — вот что чувствуется в этом ночном рабочем 80-тысячном (с пригородами) городе. Город спит, потому что готовится к завтрашним свершениям.

Приятный бонус. Гостиница «Баташев»

Всех, кто приезжает в Выксу, первым делом всегда удивляет заводская гостиница «Баташев». Сразу за ней — исторический комплекс зданий, выстроенных основателями и первыми владельцами выксунских заводов братьями Баташевыми еще во второй половине XVIII в.

Александр Кастравец, советник владельца компании и завода, рассказал мне по дороге, что двадцать лет назад на месте нынешней гостиницы «Баташев» были старые разрушенные торговые ряды, а после таяния снегов и в период осенних дождей — огромная лужа.

А недалеко от этого места по приказу старшего из братьев Баташевых, Андрея Родионовича, когда-то расстреляли рабочих завода, которые пришли за правдой… Оставшимся в живых перед отправкой на каторгу устроили порку и вырвали ноздри.

Гостиница «Баташев» построена ОМК и остается в ее собственности. Отделка, мраморные полы, обученный персонал, шеф-повар — итальянец, в фойе — банкоматы ведущих банков, в номере — тапочки, белый халат и все, чему положено быть в нормальном центральном отеле города, будь то Базель, Чикаго, Киото, Москва, Майнц, Нью-Йорк, Южно-Сахалинск, Копенгаген, Париж, Казань, Лион или Нижний Новгород и т.д. Я бы отметил в «Баташеве» даже некоторые излишества — вроде пафосной, дорогой и при этом не слишком удобной мебели.

Иду на завтрак и встречаю в утреннем фойе итальянцев — они уже позавтракали. Так рано могут завтракать только заводские люди, у которых смена начинается с семи или восьми утра — наладчики, ремонтники, специалисты по гарантийному техническому обслуживанию. Один из давних поставщиков оборудования для ВМЗ — итальянская компания Danieli, третья в мире по объему бизнеса компания, производящая оборудование и установки для металлообрабатывающей промышленности. Первый литейно-прокатный комплекс (ЛПК) от Danieli был запущен на ВМЗ еще в 2008 г., он стал настоящим событием в постсоветской металлургии — впервые в стране выплавка и разливка стали и производство горячекатаного рулонного проката были совмещены в единый процесс.

На улице морозно, под –20 °С, а итальянцы в бриджах и шлепанцах на босу ногу — непривычно для нашего зимнего глаза. В руках они несли большие пакеты, и лишь за завтраком я понял, что в пакетах была еда.

За столиком у окна американцы бодро обсуждали чью-то пассию. Через столик от меня турок в феске уплетал, улыбаясь, сметану с сахаром, заедая ее жареной ветчиной. Он и его лысоватый напарник, оживленно беседуя, упаковали в свои ланч-боксы уже горы ветчины, сыра и хлеба. А по соседству громко и практически без пауз шептались их коллеги из Страны восходящего солнца.

За завтраком итальянские, американские, немецкие, японские наладчики оборудования, их коллеги из других стран и турецкие строители никогда не садятся за один стол, всегда держатся обособленно, своими командами. Даже не здороваются. Вероятно, они даже не знакомы — завод большой. И все они заканчивают завтрак одинаково — ритуалом складывания ресторанной еды в контейнеры — на мой взгляд, демонстративным и не очень приличным. Все-таки «Баташев» — это не курорт по схеме «все включено», а гостиница, принадлежащая и построенная ОМК.

Контингент иностранных постояльцев в рабочих грязных спецовках смотрится довольно необычно на фоне блестящего паркета и белых накрахмаленных скатертей «Баташева», где на стенах висят портреты основателей завода и города… Да, такая это заводская четырехзвездочная гостиница — с утренним бассейном, сауной, тренажерным залом, зимним садом и мраморными полами в фойе.

Есть еще один необычный бонус. В «Баташеве» из крана течет питьевая вода, о чем свидетельствует трогательная надпись на карточке в номере на посудном столике. Такое мало где встретишь в мире — даже в пятизвездочных гостиницах. Жаль, только чайника нет — а ведь вечером или ночью после трудного дня иногда просто необходим глоток горячего чая!

Потушенный мартен. ВМЗ

7.30 утра. В центре Выксы пробка. У гостиницы «Баташев» кучкуются иностранные специалисты, ждут автобуса. Они молчат, кто-то курит. Сразу видно, что не местные, не с ВМЗ — сплошь в грязных робах, здесь так не ходят. Правда, на улице не очень заметно, но я только что завтракал с ними в одном гостиничном ресторане, и там, за столами с накрахмаленными скатертями, это бросалось в глаза.

Подошел заводской автобус, «пазик» с табличкой «ТЭСЦ-1» на лобовом стекле. ТЭСЦ-1 — это строящийся трубоэлектросварочный цех №1.

Перед посещением завода — непременный инструктаж по технике безопасности в заводском учебном центре, перед зданием которого в позе мыслителя сидит заснеженный Ленин, выкрашенный серебрянкой.

Опаздывать нельзя — все по минутам. Инструктаж проводит Ольга Левкина, она рассказывает о системе звукового оповещения об опасности, работающей по всей территории завода — везде установлены специальные красные кнопки, которые нужно нажать в случае чего.

Проехали потушенный в марте 2018 г. последний самый большой мартен России. Скоро от него и следа не останется, а пока две трубы (было три, одну уже разобрали) больше не дымят и привычно глядят в небо отверстыми глазницами, ясными, пустыми и никчемными. Долгие десятилетия они оставались характерным символом завода, его так называемой мартеновской проходной. Без внутреннего огня и кипящего металла, без плавок, без людей это промышленные останки, проржавевшая, гниющая рухлядь, никому не нужный труп былой эпохи — прекрасной, романтичной, навсегда ушедшей в прошлое.

На личных машинах на завод пускают только инженерно-технических работников и управленцев, менеджеров. И это понятно — у них ненормированный рабочий день, пользоваться заводским транспортом, который развозит рабочих по сменам, они не могут.

У нас особый пропуск — без досмотра, говорят, что это большая редкость. Но охрана обладает исключительным правом досматривать абсолютно всех и вся, несмотря ни на какие статусы, так что эмбарго на досмотр не срабатывает.

ВМЗ — это город в городе, треть территории Выксы. Масштабы впечатляют.

С наглядной агитацией — как говорят на заводе, «с визуализацией» — здесь все в порядке. Плакат на территории завода: «Наш труд делает страну сильнее». Это о патриотизме и гражданском долге. Другой плакат — фотография двух детей в касках со слоганом: «Тебя ждут дома». Это о технике безопасности на производстве. Еще один плакат: «Хочешь сменить работу — выпей перед работой». На проходных стоят алкотестеры. Два раза здесь не предупреждают — после первого же обнаружения алкоголя немедленно следует увольнение с завода. Еще один плакат на эту же тему — бутылка с подписью: «Алкоголь — ловушка для слабаков».

Рассказывают, что в период Первой чеченской войны в середине 1990-х гг. на ВМЗ в качестве металлолома привозили разбитую военную технику, БТРы и т.д. В те времена на территорию завода попасть можно было легко и непринужденно, и мальчишки, изучая технику, снимали с нее приборы, оставленные в кабинах.

Еще в начале 2000-х гг., всего 12–15 лет назад, на территории завода был магазин, в котором можно было в любое время купить водку. Десять лет назад можно было свободно выпить и перекурить в любое время в любом месте. И найти дыру, чтобы проникнуть на завод. Теперь по периметру стоит бетонный забор с колючей проволокой.

Еще один духоподъемный плакат — «Энергия большой страны в наших трубах».

Бег как состояние. «Колеска»

На стене в кабинете директора дивизиона железнодорожных колес (ДЖДК) Александра Волкова рукодельный плакат: «Цель-2019: прокат — 960 000 колес, отгрузка — 950 000 колес»

Любимые выражения Волкова: «Даже в негативе надо увидеть позитив», «Надо быть всегда на позитиве», «Я человек не конфликтный»! Волков очень осторожен. Осмотрителен. Знает цену слова. Лучше промолчать, чем сказать вслух, не зная человека, которого видишь впервые. Волков — яркий пример декларативной неконфликтности всех заводских директоров. Это важное качество, почти непременное условие роста и выживания на определенной должности. Неконфликтный — значит, умеет использовать слабости и недостатки собеседника, вести его в нужном направлении.

Гостям на заводе без присмотра нельзя. Нужен персональный проводник.

Дмитрий Середа, главный специалист колесопрокатного цеха (КПЦ ДЖДК), «колески», по новым видам продукции, выпускник Нижегородского государственного технического университета. Он разрабатывает геометрию новых колес, определяет их размеры и запускает их в производство. На ВМЗ он шесть лет, но только через два года работы Дмитрий почувствовал свою компетенцию, свои силы делать что-то новое. За годы работы на заводе запустил в производство 25 новых типоразмеров колес. Бывают партии до 150 колес.

«Что-то новое — вот это интересно. Разумеется, ошибаемся, поскольку новое всегда делается методом проб и ошибок. Но это и есть моя работа, — говорит Середа. — У нас тут металл течет. Мы тоже металлурги! Причем металл течет различно при разной геометрии колеса. И надо понять, как и что при тех или иных параметрах на тех или иных участках происходит с колесом».

В КПЦ работает 1100 человек. К производству каждого колеса имеют отношение 700 человек. Из одной круглой заготовки длиной в шесть метров получается 15 колес. Один час — 135 колес, 1600 колес за 12-часовую смену (с учетом перевалок, то есть замены формы). Но это в среднем. Дальше начинаются рекорды. И борьба за каждую секунду и минуту, потому что сэкономленные мгновения — это новые колеса.

Шесть минут уходит на замену (перевалку) инструмента, которого хватает на изготовление в среднем 600 колес. И это время не сэкономить. Но если инструмент сделать таким, чтобы его хватило на тысячу колес, это позволит в два раза уменьшить количество перевалок (замен) инструмента, и за счет сокращения времени на числе перевалок увеличить объем производства колес.

После установки нового инструмента надо проверить вручную подряд семь колес, чтобы дальше штамповать колеса в полуавтоматическом режиме. По этим семи колесам — все еще раскаленным — надо сделать замеры по девяти параметрам, чтобы понять, правильно ли настроен инструмент. Разумеется, вручную — надеваешь рукавицы и вперед. А под первый пресс заготовка идет с температурой в 1100 °C (с допуском в 5 °C), иначе изменятся характеристики металла. Каждое колесо в процессе производства, от заготовки до отгрузки, то есть за 72 ч, замеряют восемь раз. Естественное остывание на 50–70 °С происходит примерно за 1–1,5 ч.

В конце пресс-прокатной линии колес — «изолятор брака». Штыри в ряд, с надетыми на них бракованными колесами — будто проштрафившиеся солдаты по стойке «смирно». Эти колеса погибли, их в переплавку.

Есть «временный изолятор брака», здесь солдаты-штыри держат колеса, которые еще могут вернуться в строй, их судьбу решит ОТК.

При штамповке колес из металла мартена, останки которого мы проехали по дороге в КПЦ, доля брака на производстве колес была 0,63%, а из заготовок, получаемых с «Уральской стали» (компания «Металлоинвест», город Новотроицк, Оренбургская область) — 0,39%. Но при запуске новой серии на первой партии закладывают 8–10% брака.

Вокруг нас люди бегают, здесь все делается бегом. Поневоле и я перехожу на бег, что не вызывает удивления у Середы, для которого бег на работе — это привычное состояние.

В 2018 г. здесь сделали 860 000 колес. В 2019 г. есть идея увеличить выпуск еще на 90 000 колес. Премию дают только за перевыполнение плана.

Кстати, обед в «колеске» стоит до 150 руб. Рабочим примерно половину стоимости обеда компенсируют. Теоретически можно в эту половину и уложиться, если экономить — но это нереально. Когда побегаешь, есть так хочется, что съедаешь все.

К вечеру у меня новый проводник — теперь со мной Алексей Китаев, сменный мастер на заготовительном участке. Под его началом 107 человек. У него на конвейере норматив брака значительно ниже, чем на внедрении новых колес — 10 колес в месяц.

Китаев ездил от ВМЗ на металлургические заводы Турции и Австрии, присматривался к оборудованию, которое завод тогда намеревался закупить для реконструкции КПЦ, по сути — инспектировал оборудование в работе, говорил с тамошними специалистами. Его вывод по возвращении домой — «наш завод, конечно, лучший! Да, по всему!»

Китаев прекрасно помнит дату начала внедрения производственной системы (ПС). 1 июля 2012 г. Это был первый день его работы на новом участке. Выходит, именно с внедрения и освоения ПС он начал работу в КПЦ.

Производственная система — это внедрение «живой», мобильной стандартизированной работы, включающей в себя стандарты порядка. Один из инструментов производственной системы — «5S», пять компонентов: сортировка, соблюдение порядка, содержание в чистоте, стандарт…