Фрагмент книги «Извинюсь. Не расстреляют»
Однажды я написала статью «Он и Она». Статью опубликовали, я успела об этом забыть, когда в моей квартире раздался телефонный звонок и женский голос потребовал меня к телефону.
— Это я, — призналась я.
— Можно, я к вам приду?
— А зачем? — спросила я, хотя это было не очень вежливо.
— Посоветоваться о жизни.
— А почему вы хотите советоваться именно со мной? — удивилась я.
— Я прочитала вашу статью, вы мне больше всего подходите.
Я растерялась от такого наивного доверия.
— Простите, а кто вы?
— Лида, — представилась незнакомка.
Имя мало определяет человека. Его определяют возраст и профессия.
— Простите, сколько вам лет?
— Сорок.
— А где вы работаете?
— На овощной базе.
Теперь образ Лиды предстал более объемно.
— Вряд ли я смогу быть вам полезна, — честно предупредила я.
— А мне не надо пользы. Мне просто посоветоваться. И все.
— Хорошо. Я вас жду.
Я продиктовала адрес и положила трубку. Положив трубку, я пожала плечами и бровями, хотя видеть меня Лида не могла.
Отворилась дверь, и вошла моя шестилетняя дочь.
— Ты умеешь делать так? — спросила она и заскакала, заводя одну ногу за другую. Такие па в балете называются «веревочка».
— Умею, — задумчиво сказала я, продолжая думать о Лиде. Мне не жаль было своего времени, а жаль напрасных Лидиных надежд.
— Покажи.
Я хотела отказаться, но тогда дочь очень бы удивилась и спросила «почему?» и мне пришлось бы объяснять, что взрослые люди отличаются от маленьких тем, что не хотят скакать по утрам. Дочь снова бы спросила «почему?», и беседа могла затянуться.
Я покорно и хмуро проскакала «веревочкой», пятясь при этом к окну.
Дочь внимательно смотрела на мои ноги, потом удовлетворенно кивнула головой и ушла.
Я сняла трубку и позвонила любимой подруге Милке. Мы созваниваемся с ней каждое утро и проговариваем свою жизнь. Я свою, а она свою. Наша дружба — это не что иное, как потребность оформить в словах свои впечатления.
