Фрагмент книги «Единственный выживший»
 
				Нет ничего для нас?
				И крошечной Земли тревожное
				                                           пространство
				Не дом родной — темница, где стеной
				Послужат пустота и мертвый
				                                       звездный свет?..
				Ну что ж... тогда, конечно, нет
				Причин, чтоб воевать с судьбой,
				Чтоб до конца стоять
				В борьбе с самим собой,
				И смысла нет ни плакать, ни смеяться,
				Ни спать, ни утром просыпаться,
				И обещаний звук пустой
				                     не растревожит мой покой.
				Но по ночам мой взгляд средь звезд
				Ответы ищет на вопрос
				И хочет тайну разгадать:
				Ты, Боже, там? Иль нам опять
				Одним брести по Вечности дороге...
				
Книга печалей
		
			
				
				Часть I. Потеряны навсегда...
				
			
		
		
			
				1
				Джо Карпентер проснулся в субботу в начале третьего ночи. Прижимая к груди мокрую от пота подушку, он хрипло выкрикивал в темноту имя своей погибшей жены. Боль и жгучая тоска, звучавшие в его голосе, ужаснули его самого, и Джо мгновенно очнулся от своего беспокойного сна. И все же сновидения отпускали его неохотно; они спадали с него слой за слоем, покров за покровом, как во время землетрясения сыплется со стропил и потолочных перекрытий скопившаяся за десятилетия пыль.
				Джо уже понял, что сжимает в объятиях не свою Мишель, а всего-навсего подушку, но не спешил разжать руки. В последний миг перед пробуждением его ноздри уловили аромат ее волос, и теперь он боялся, что любое движение, любой жест способны развеять наваждение и отнять у него это последнее, самое дорогое, оставив его наедине с кислым запахом пота и холодного сигаретного дыма.
				Но в мире не было таких сил, которые могли бы удержать воспоминания и помешать им выскользнуть из его судорожно стиснутых пальцев. Запах волос Мишель уносился прочь, в пустоту, словно воздушный шарик, который не поймать, сколько ни прыгай и ни размахивай руками.
				Чувствуя себя ограбленным до нитки, Джо поднялся и подошел к окну. Его постель, состоявшая из брошенного на пол матраса, подушки и одеяла, была единственным предметом обстановки, поэтому он мог не бояться налететь на мебель даже в густых предрассветных сумерках.