Фрагмент книги «Неясный профиль»
Саган Ф.
Неясный профиль : роман / Франсуаза Саган ; пер. с фр. А. Борисовой. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2019. (Саган. Коллекция).
ISBN 978-5-389-16931-9
16+
Франсуазу Саган называли Мадемуазель Шанель от литературы. Начиная с самого первого романа «Здравствуй, грусть» (1954), наделавшего немало шума, ее литературная карьера складывалась блестяще, она с удивительной легкостью создавала книгу за книгой, их переводили на различные языки, и они разлетались по свету миллионами экземпляров. Когда через двадцать лет, в 1974-м, вышел ее роман «Неясный профиль», писательница была полноправной героиней светской хроники, глянцевых журналов, скандалов и отчетов о судебных разбирательствах. И все же «Неясный профиль» — это вновь роман о любви, ее превратностях и ловушках, о вещах, убивающих брак, о том, как трудно устоять на ногах, когда любовь уходит.
Франсуаза Саган верна себе: ее проза — прозрачная, изящная, лишенная позы — доставляет радость все новым поколениям читателей.
© А. К. Борисова, перевод, 1999
© Издание на русском языке,оформление.ООО «Издательская Группа„Азбука-Аттикус“», 2019Издательство Иностранка®
© Серийное оформление.ООО «Издательская Группа„Азбука-Аттикус“», 2019Издательство Иностранка®
Посвящается Пегги Рош
А может быть, и ты —
Всего лишь заблуждение ума,
Бегущего от истины в мечту?
Ш. Бодлер
Вечером мы должны были идти в гости к Алферну, молодому врачу, и я долго колебалась, идти или нет. Этот день, который я прожила с Аланом, моим мужем, день, поставивший крест на четырех годах любви, ссор, нежности и бурных сцен, я предпочла бы завершить в объятиях Морфея или взять и напиться. Во всяком случае, остаться в одиночестве. Но, разумеется, Алан, как законченный мазохист, настоял, чтобы мы пошли к Алферну. Он делал счастливое лицо и улыбался всякий раз, когда его спрашивали, как поживает самая прочная супружеская пара в Париже. Отшучивался, нес какую-то забавную ерунду и не отпускал при этом мой локоть, сжимая его изо всех сил. Я видела в зеркалах наше прелестное отражение и улыбалась ему: оба мы высокие, худощавые, он — голубоглазый блондин, я — брюнетка с серыми глазами, одинаковая манера держаться и одинаковое ощущение поражения, теперь уже совершенно очевидного. Однако Алан зашел слишком далеко. Когда на вопрос какой-то растроганной дуры: «Скоро я буду крестной, Алан?» — он ответил, что таким мужчиной, как он, моя жизнь заполнена целиком и двоих я не заслуживаю, я пришла в ярость. «Это правда», — сказала я и, как иногда бывает в музыке, когда мощный аккорд означает вступление новой темы, вырвала руку из руки Алана и повернулась к нему спиной. Вот так, на коктейле, похожем на все прочие коктейли парижской зимы, я оказалась лицом к лицу с Юлиусом А. Крамом. Я так быстро и грубо вырвалась, что спиной почувствовала, как Алана затрясло от злости. Лицо Юлиуса А. Крама — именно так он мне представился: Юлиус А. Крам — лицо его было бледно, тускло и замкнуто. Не зная, что сказать, я спросила, нравятся ли ему выставленные здесь картины. В самом деле, прием был затеян с целью продемонстрировать полотна, написанные любовником хозяйки дома, неугомонной Памелы Алферн.
