Игры на свежем воздухе

Павел Крусанов

Подробнее

Фрагмент книги «Игры на свежем воздухе»

— К Соболицам? — уточнил Пал Палыч. — На заворы? [1]

— Туда, — кивнул Николай.

Октябрь уже перевалил венец, но лес ещё не оголился донага — жёлтый, багряный и зелёно-бурый лист до сих пор держался на ветках берёз, ив и осин, хотя изрядно поредел, сбитый осенними ветрами. Несколько хороших ливней могли бы скоро довершить дело, но осень стояла сухая, ясная, лишь изредка небо кропило землю ситным дождиком. Мир оставался по-прежнему цветным, прохладно увядающим, будто забытая зелень на полке холодильника, и, как озноб на коже, слегка зернистым.

Вчера, когда при разговоре с Пал Палычем о грядущей поездке Пётр Алексеевич предложил взять с собой водку, чтобы вместе отметить охоту или просто в знак признательности одарить Николая доброй выпивкой, Пал Палыч сказал: «Ня надо», — пояснив, что Николай, увы, не воздержан. «На няделю, на две улетает, — вздохнул Пал Палыч. — Потом узелок завязывает. Две нядели пройдёт — и опять. Да ещё говорит: мол, Паша, ты со мной ня садись, я после третьей рюмки в драку лезу. Вот такая петрушка. Я с им на норы уже лет восемь ня хожу. Он — в бригаде, я — ня в бригаде. Пушнина ничего тяперь ня стоит. Понимаете? Вот и выходит так как-то... Он ня звонит, и я ня звоню. А в целом — дружим: если встретимся — на похоронах, на крестинах — поговорим. Вот вы приехали, я сразу к нему — срядились».

Между тем Николай Петру Алексеевичу понравился: спокойный, немногословный, без самодовольных ухваток, но и не робкий, что видно по взгляду, и самооценка без ущемлений — не пытается произвести впечатление на незнакомого человека. Понравился и его карий пёс, которого звали коротко — Чек, будто сломали сухую ветку или гранёный карандаш. Пока в дороге Пал Палыч рассказывал Петру Алексеевичу историю своего романа с пчёлами, ни Николай, ни Чек, оба полные достоинства, не проронили с заднего сиденья ни звука — впрочем, возможно, из-за шума мотора и колёс с грубым протектором им было просто не разобрать слов.

— Что касается пчёл, я с ими всю жизнь — наудачу, — делился извивами своей судьбы Пал Палыч. — С восьмидесятого года пчалáми занимаюсь и всё ждал капиталистическое время, чтобы мёд продавать. А потом ждал, когда вступим в ВТО, чтобы наш медок пошёл за бугор. В девяностые немцы приезжали к Веньке Качалову — у него сястра родная в Германии... Это наши немцы, с Поволжья, или откуда там — врать ня буду. Она за него, за немца этого, замуж вышла и туда — в Германию. А тут приехали, мёду попробовали, и он говорит, что такого мёда в Германии ня едал — вкусный. — Лицо у Пал Палыча сделалось вдохновенно-восторженное, как перед радостным свиданием. — И вот он два-три раза приезжал, и всё бярёт по литру, потому что больше через границу провозить няльзя. То есть мёд вообще няльзя провозить — отбирают, но он говорит: «Я на таможне взятку даю, я такого мёда хочу — у нас в Германии такого нет».

Читай без интернета

Любимые книги всегда доступны для чтения без доступа к интернету. Для этого всего лишь нужно загрузить книгу на устройство.

Мы в Telegram

@patephoneapp