Фрагмент книги «Леди Элизабет»
Леди Брайан кивнула:
— Благодарю вас, ваша светлость. Но, прошу вас, сперва поешьте — уже почти одиннадцать, и обед готов.
Элизабет больше не слушала их, полностью сосредоточившись на новых четках.
— Я привезла с собой шутовку, чтобы потом развлечься, если понадобится, — сообщила Мэри, и Элизабет навострила уши. Шуты ей нравились, они были смешные.
Пока для Мэри в большом зале торжественно выставляли на стол жареного гуся и горячий салат, Элизабет отправили обедать в детскую.
— Надеюсь, ваша светлость нас извинит, — сказала няня, обращаясь к леди Мэри. — Ее светлость леди Элизабет пока слишком мала, чтобы есть вместе со взрослыми.
Заставив девочку еще раз присесть в реверансе, она увела ее за руку.
Едва они ушли, Мэри положила нож и печально покачала головой.
— Даже не знаю, как ей сказать, Маргарет, — угрюмо проговорила она, ища поддержки у своей бывшей гувернантки.
Леди Брайан успокаивающе коснулась ее руки:
— На вашем месте я не была бы с ней слишком откровенной, госпожа.
— Нет, конечно, — с горячностью согласилась Мэри. — Часто ли она говорит о матери? Думаете, она сильно расстроится? Вряд ли она могла столь близко ее знать.
— Боюсь, да. Ее светлость — я имею в виду ее мать — постоянно держала девочку при себе, куда больше, чем подобает королеве. Если помните, она даже отказалась от кормилицы, — неодобрительно фыркнула леди Брайан.
Мэри с нарастающей тревогой взглянула на нее, боясь неизбежного:
— Думаете, она поймет?
— Она многое понимает, — ответила леди Брайан. — Миледи развита не по годам. Она очень сообразительная девочка, и ума ей не занимать.
— Но при всем при том она еще ребенок, — возразила Мэри, — так что постараюсь объяснить ей все как можно мягче. И да помогут мне Пресвятая Дева и все святые.
Видя ее беспокойство, леди Брайан попыталась перевести разговор на другую тему, но, пока она и сэр Джон беседовали о домашних делах и погоде, без особого аппетита гоняя по тарелкам кусочки еды, Мэри, сердце которой было исполнено любви и сострадания к сестренке, не могла думать ни о чем, кроме как о предстоявшей тяжелой задаче.
