Фрагмент книги «Готические рассказы»
— Да хоть двадцать, — сказал мистер Бэском, возвращаясь к книге.
— Что проку с таких слов, сэр? Двадцать помощниц, как же! Тут одну-то поди сыщи.
— Потому что эти места малонаселены? — спросил мистер Бэском, все еще читая.
— Нет, сэр. Потому что все знают, что в доме обитают привидения.
Майкл Бэском отложил книгу и бросил на своего слугу полный упрека взгляд.
— Скегг, — сказал он суровым голосом, — я думал, ты прожил со мной достаточно долго, чтобы быть выше подобных глупостей.
— Я не говорю, что сам верю в привидения, — ответил Дэниел полу-извиняющимся тоном, — это деревенские верят. Там ни одна живая душа не осмелится переступить наш порог, как стемнеет.
— Только потому, что Энтони Бэском, ведший разгульную жизнь в Лондоне и потерявший все деньги и владения, вернулся сюда с разбитым сердцем и, вероятно, покончил с собой в этом доме — единственном, что осталось от его весьма значительного имущества.
— Вероятно, покончил с собой!? — возопил Скегг. — Да об этом знают не хуже, чем о смерти королевы Елизаветы или о Великом пожаре в Лондоне. Разве не похоронили его на перекрестке нашей дороги и той, что ведет к Холкрофту?
— Пустое предание, которому не найдешь весомых подтверждений, — возразил мистер Бэском.
— Насчет подтверждений не знаю, но деревенские верят в это, как в Евангелие.
— Если б их вера в Евангелие была чуть прочнее, Энтони Бэском их бы не заботил.
— Что ж, — пробурчал Дэниел, начиная убирать со стола, — какая-никакая помощница нам нужна, но ей надо или чужеземкой быть, или уж не знаю как нуждаться в работе.
Говоря «чужеземкой», Дэниел Скегг подразумевал не уроженку какой-нибудь далекой страны, а девушку, родившуюся и выросшую не в Холкрофте. Сам Дэниел как раз вырос в этой невидной деревушке и, какой бы маленькой и унылой она ни была, весь мир за ее пределами считал не более чем окраиной.
Майкл Бэском был слишком погружен в атомистическую теорию, чтобы уделить внимание нуждам старого слуги. С миссис Скегг он общался нечасто. Большую часть времени она проводила в мрачной северной части дома, царствуя в уединении кухни, походившей на собор, в многочисленных комнатах судомойни, в чулане и кладовой, где вела нескончаемую войну с пауками и тараканами. Миссис Скегг снашивала свою старую жизнь с метлой и тряпкой в руках. Эта была женщина суровая с виду, догматически набожная и острая на язык. Миссис Скегг хорошо, незамысловато готовила и усердно выполняла пожелания хозяина. Не будучи эпикурейцем, он все же любил, чтобы жизнь протекала гладко и просто, а плохой обед мог нарушить равновесие его умственных сил.
