Фрагмент книги «Москва. Квартирная симфония»
Митрофан Кузьмич — 67 лет, грубоватый, громогласный, с сельским прононсом и лысым черепом, пенсионер.
Валера — 36 лет, угрюмый, неопрятный, вечно взлохмаченный, кандидат физико-математических наук.
Татьяна — 34 года, жена Валеры, энергичная, миниатюрная, с мальчишеской стрижкой и чувством юмора, преподаватель русского языка журфака МГУ.
Маша — 8 лет, дочь Татьяны и Валеры, шумная, неловкая, бьющаяся обо все углы, обожающая животных (канареек, хомяков, кошек и т. д.), ученица первого класса православной гимназии.
Игорь — 44 года, бывший алкоголик и балагур, раздраженный трезвой жизнью, но смирившийся с ней, представитель рабочего класса.
Иришка — 40 лет, вторая (недавняя) жена Игоря, дисциплинированная, хозяйственная, страдающая легкой формой базедовой болезни, полноватая и бездетная.
Бина Исааковна — 77 лет, давно овдовевшая согбенная седая пенсионерка со стальным характером, местный старожил.
Наконец, организатор собрания, то есть я, в молодые годы (без характеристики).
Кухня наша была необъятной. Вдоль высоченных, выкрашенных до середины темно-зеленой масляной краской стен простирались две оснащенные чугунными крыльями плиты завода «Газоаппарат», пять кухонных столов разной степени обшарпанности, подвесные полки-полки-полки, парочка деревянных табуретов и один шаткий венский стул, пожертвованный Биной Исааковной на общественные нужды. Существовала и дверь на черную лестницу, никем, кроме новоиспеченного автомобилиста Игоря, не используемая, запирающаяся на тяжелую проржавевшую щеколду.
— Дорогие мои, — начала я миролюбиво, — не все благополучно в нашем королевстве, вы согласны?
Раздался общий нечленораздельный ропот.
— Между тем факт остается фактом. Проведенная с вами семилетка оказалась для меня продуктивнейшим периодом (за это время я успела выйти замуж, родить и почти развестись). Я благодарна судьбе за пройденные университеты, но наступила необратимая усталость металла. У нас участились ссоры. Нам пора разъезжаться.
