Фрагмент книги «Холоп-ополченец. Часть II»
«Олуйка Вдовкин! Ишь дошлый, и сюда затесался».
— Олуйка, проговорил не очень радостно Михайла. — Ты как здесь? Ты ж словно при поляках состоял.
— Да и ты ровно бы при царике вертелся. С сокольничим вон, — со смехом кивнул он на смущенного, сердитого Степку. — Царик-то ваш, слышно, в телеге с навозом на царство отбыл. Ха-ха-ха!
Михайла тоже рассердился.
— Чорт с ним, с царем тем! Он об русских людях никакой заботы не имел. Дожидайся от него, чтоб он холопам волю дал. Как бы не так!
— Э! Ты вон про что! Болотникова, видать, никак не забудешь. Ну, на холопов-то тому царику, ведомо, наплевать. Лишь бы до Москвы добраться.
— То-то он ляхам пятки и лизал, — сердито пробормотал Михайла.
— Ну, ты про поляков-то не больно язык распускай. Как Владислав на Москве царем станет, за такие речи и за приставом насидишься.
— Чего брешешь! — оборвал его Михайла. — Еретик же он. Чай, у нас православный патриарх есть. Али он благословит?
— Ты про какого патриарха? — засмеялся Вдовкин. — Патриарх Филарет, еще как ты в Тушине был, с королем Жигмунтом договор писал, чтоб он сына Владислава на Московский стол отпустил. А ты и не знал?
— Брешешь ты все! вконец рассердился Михайла. — Как то может статься? Еретика!
— Окститься-то долго ли, перебил его Вдовкин. — Верно тебе говорю, дурень. Грамотин ему и статьи писал. Грамотина знаешь? Дьяк.
Михайла кивнул.
— То мы с ним и на Москву прикатили поразведать, как тут московские люди насчет Владислава помышляют.
Михайла насторожился.
— Ну? — поторопил он Вдовкина.
— Ну, черный народ, видал, как Скопина встречает. Да то дело малое. Кто на их глядеть станет? А бояре, что против Васьки, те ничего. Им Владислав способней. По крайности, меж собой грызни не будет. Главная помеха тут Скопин. Принесла его нелегкая не в пору. И не так сам он, как города. За ним, вишь, все северные города потянулись. В Вологде-то — слыхал — чего было? Под корень всех поляков побили, по иным городам гонцов шлют, чтоб гнать поляков и за Москву всем стоять.
