Фрагмент книги «Щенячья любовь»
От прилива нежности и любви у нее больно кольнуло в груди. Эйвери расстегнула куртку Хейли, но не стала снимать, чтобы случайно не разбудить девочку. Стянув шапку, она провела пальцами по темным волосам дочери. К Хейли она могла прикасаться, только когда та спала, в другие моменты девочка тяжело переживала физический контакт и срывалась на крик. И все же по вечерам у Эйвери выпадали такие тихие приятные минуты, когда она любовалась дочерью и гладила ее прекрасные бледные щечки.
Эйвери лишь мельком взглянула на простую деревянную мебель и эркерное окно и вышла в кухню. Там она обнаружила маму, что-то перемешивавшую в кастрюле на плите.
Замерев от удивления, Эйвери так и осталась стоять в дверях.
Мама обернулась и улыбнулась.
— Я приготовила горячий шоколад. Иди в гостиную. Посиди, отдохни. У тебя такой усталый вид. Я принесу кружку.
— А это… съедобно?
Мама покачала головой и сказала:
— Думаю, да.
— Помню как-то раз…
— Это было один раз. Я сожгла еду всего один раз, Эйвери!
Она слишком устала, чтобы спорить, поэтому просто улыбнулась и уселась в кресло — оно оказалось удивительно удобным. Потрескивание дров в камине и запах шоколада успокаивали, и она прикрыла глаза. Мрак затуманил ее мысли.
Очнувшись, Эйвери поняла, что вся дрожит, а рядом на краю стола стоит кружка с остывшим какао, в котором плавали кусочки чего-то загадочного. Быстро заморгав, она распрямила спину. Мать спала в соседнем кресле.
Ого, сколько же они проспали?
Эйвери встала и потянулась, а затем, прежде чем пойти проведать дочку, заглянула на кухню, чтобы проверить, выключила ли мать плиту, — та не раз об этом забывала, отвлекаясь.
Убедившись, что плита выключена, Эйвери попыталась выяснить, откуда тянуло сквозняком, и замерла, заметив, что входная дверь открыта.
Нет. Боже, нет!
— Мам! — крикнула Эйвери, бросившись в коридор. Сердце забилось от жуткой паники.
