Фрагмент книги «Последний защитник»
Он выехал утром, в начале девятого. Ехать предстояло миль шесть, от силы семь, однако путь занял больше времени, чем он ожидал. После недавних дождей дороги размыло, да и кобыла оказалась ленивой и своевольной. Поэтому Уайт прибыл в Нортборо только в середине дня, когда время обеда давно миновало, о чем ему все с большей настойчивостью напоминал собственный желудок.
Ворота в поместье были открыты. Его преподобие въехал во двор. Из каретного сарая вышел конюший. Одной рукой он приподнял головной убор, а другой взял лошадь под уздцы.
— Она еще жива? — спросил Уайт.
— Да, сэр. — Конюший взглянул на него снизу вверх. — Но пусть Господь проявит милосердие и поскорее заберет ее душу.
Священник спешился. У главного входа в дом поднялась суета. Вышел Клейпол, а за ним двое слуг.
— Слава богу, вы приехали! — воскликнул он. — Госпожа Кромвель весь день только о вас и спрашивает. Этак она доведет себя до очередного приступа. Отчего вы задержались?
— Дороги размыло. Я, видите ли...
— Ладно, теперь это не важно. Входите же поскорее!
Клейпол так торопился, что чуть ли не втащил Уайта в дом. Он провел священника в большой зал слева от коридора с ширмами и усадил его в кресло возле камина, где догорали поленья. Один из слуг взял у гостя плащ. Другой нагнулся и стянул с него дорожные сапоги.
— Вы навестите ее тотчас? — спросил Клейпол.
— Я бы сперва перекусил, — сказал Уайт.
Хозяин дома глянул на ближайшего слугу:
— Тащи хлеб, сыр — все, что есть под рукой, чтобы быстро утолить голод. — Он снова обернулся к Уайту, потирая глаза. — Госпожа Кромвель... она снова мучилась от боли всю ночь, и... боюсь, бедняжка не в своем уме. — У него задрожали губы. — Она говорит... без конца повторяет...
