Фрагмент книги «Тени в переулке»
— Этот разряд — радиосигнал, а рядом — Белорусский вокзал. Кто кроме тебя пользовался этим передатчиком?
Я снова начал рассказ о том, как мы купили журнал… Младший лейтенант бухнул кулаком по столу и заорал:
— Ты знаешь, куда я тебя закатаю! Вот это он сделал напрасно, на испуг меня брать было нельзя. И я ответил ему на «золотом» тишинском сленге. В комнату вошел майор с серебряными погонами:
— Гони его в шею.
В коридоре меня уже ждали дядька и два моих подельника.
— Пошли. Мы вышли на улицу, и мой товарищ Игорь спросил дядьку:
— Почему он на меня так орал, как фашист в кино?
— Забудь, никакой он не фашист, просто молодой и глупый.
Конечно же мы все забыли, возраст такой был, одиннадцать лет, плохое уходило из памяти быстро.
Вполне естественно, мы рассказывали страшные истории, как нас допрашивали, но мы ничего не сказали легавым и нас отпустили с угрозами и проклятиями. Чем больше проходило времени, тем плотнее история эта обрастала враньем, как снежный шар.
Дошло до того, что один из нас поведал группе товарищей, что мы бежали из-под стражи. Это был финал, дальше оставались перестрелка и захват здания НКВД.
До этого мы, слава богу, не дошли.
Прошло много лет. Я успел послужить в армии и интернациональный долг выполнить как положено, вернуться домой и стать журналистом. И вот однажды к нам в редакцию пришел славный паренек и принес свои воспоминания, как его вместе с дядькой и теткой загребли за «подрыв колхозного строя» и он попал в особую школу для малолетних родственников врагов народа. Вот о том, что происходило за забором этого учебного заведения, и написал свою скорбную историю Виктор Громухин. Напечатать в нашей газете это не удалось, но прочитанное я помню до сих пор.
И вдруг на веселой вечерухе ко мне пришло какое-то странное чувство, меня даже знобить начало: я вдруг подумал, куда меня мог пристроить курчавый парень с одной звездочкой на погоне.
Я взмок от этой мысли, а моя дама обиженно сказала:
— Не надо с гриппом приезжать в компанию.
— Вот я и уеду.
