Фрагмент книги «Вдова Клико. Первая леди шампанского»
Впечатляющая сага о первой из «Вдов шампанского» Франции — Барб-Николь Клико. Обладая редким даром, известным как «Le Nez» (Нос), Барб-Николь способна создавать невероятные купажи, а также обонять «вонь лжи или благоухание чистого сердца. Или разрывающий сердце запах несбывшейся надежды». Кроме этого дара она обладает смелостью и верой в себя; преодолевает немыслимые трудности в годы действия кодекса Наполеона, который оставлял вдов без права на собственность, а в случае Барб-Николь — без ее винодельни, без ее шампанского. Сюжет, искусно переплетенный с историческими письмами Наполеона, переносит читателя в разгар турбулентной французской жизни начала XIX века, когда Барб-Николь Клико-Понсарден создала свою империю — великую империю шампанского.
© 2022 Rebecca Rosenberg
© Гилярова И. Н., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024
Иностранка®
Любовь к шампанскому вдохновила меня на создание этой книги. Посвящаю «Вдовы шампанского» сестрам, которые вкладывают душу и сердце в «Восхитительные Вина».
Поднимаю бокал за вас, Шарон, Ребекка и Синтия. Вы вдохновляете женщин на успех, как когда-то Барб-Николь.
Шампанское. При победе мы его заслуживаем, при поражении нуждаемся в нем.
Наполеон Бонапарт
1 Мой Нос
Реймс, Шампань, Франция, 1797 г. Бабушка пошатывается на слабых ногах и едва не падает с каменной лестницы в меловую пещеру, наше хранилище вина. Я успеваю подскочить и встаю между ней и вечностью; у меня кружится голова от тошнотворного запаха крови, запекшейся на ее головной повязке.
— Бабушка, давайте вернемся. Лучше придем сюда в другой раз, — уговариваю я. Мне совсем не хочется лезть в темную пещеру, но она неумолима.
— Другого раза не будет. Я слишком хорошо знаю твою мать и ее еретика-доктора.
Они снова просверлили бабушке череп — лечат ее от болезни, которую именуют «истерия». Через дырку из ее головы должны были вылететь злые духи. Но после такого жестокого лечения бабушка не перестала нюхать каждую книжку, подушку и свечу, пытаясь уловить их сущность, переживая утрату обоняния.