Фрагмент книги «Французская рапсодия»
— Вы уверены в своих слоганах? — снова хохотнул Ален.
— Не надо иронизировать, месье, — степенно произнес чиновник.
— Иронизировать? — переспросил Ален и показал письмо: — Опоздание на тридцать три года! У вас есть этому объяснение?
— Оставьте этот тон, прошу вас, — монотонным голосом сказал усач.
Ален молча смотрел на него. Тот секунду-другую выдерживал его взгляд, после чего медленно протянул руку к синей папке, торжественно открыл ее, лизнул палец и принялся неторопливо перелистывать страницы.
— Как, вы сказали, вас зовут? — пробормотал он, не поднимая глаз на Алена.
— Масулье.
— Доктор Ален Масулье, улица Москвы, дом тридцать восемь, Восьмой округ, Париж, — вслух прочитал чиновник. — Вам известно, что мы постоянно модернизируемся?
— Я вижу результаты вашей модернизации, — ответил Ален.
Усач окинул его тяжелым взглядом, без слов говорившим: «Не советую вам лезть в бутылку». Но озвучить угрозу вслух он все же не решился.
— Повторяю: мы модернизируемся. На прошлой неделе мы разобрали деревянные стеллажи, установленные в пятьдесят четвертом году, когда было построено это здание. На полу рабочие обнаружили четыре почтовых отправления, проскользнувшие в щели за полками. Самое раннее из них относится к… — он сверился с документом в папке, — шестьдесят третьему году. Имеется также открытка от семьдесят восьмого года, письмо от восемьдесят третьего — как раз ваше — и еще одно, от две тысячи второго. Мы сделали все от нас зависящее, то есть доставили корреспонденцию получателям — тем из них, кто еще жив и не сменил адрес. Вот так. — И он захлопнул папку.
— И вы даже не извинитесь? — спросил Ален.
Почтовый чиновник молчал.
— Если желаете, — после долгой паузы сказал он, — мы можем направить вам официальное письмо с извинениями. Оно вам необходимо?
