Фрагмент книги «Post-scriptum. Дневники 1982–2013»
У Жака был дом в Сигонсе, в Провансе, дом назывался Ла-Барбош, там он снимал «Плачущую женщину», а потом фильм «Комедия!» с Сушоном. Ниже находился еще один дом, Жак соединил их террасой и второй дом наполнил водой, чтобы сделать бассейн.
***
День, проведенный в праздности возле бассейна! Вчера его наполнили водой, это и вправду очень красиво: вода светло-светло-синяя и какая-то таинственная, вокруг — песочного цвета дорожка, чуть ниже — маленькие деревца; бассейн как будто приподнят. Вчера вечером включили пробное освещение, и ночью бассейн был окутан каким-то бледным светом — это было грандиозно, дети рычали от восторга, словно растревоженные волчата. Инструкция по пользованию сложнее, чем у атомной подводной лодки, и мы прикрепили ее пластырем, чтобы ничего не забыть.
В пятнадцать минут первого ночи мне из Нью-Йорка позвонила Кейт, чтобы поздравить нас с праздником 14 июля. Я была страшно взволнована, чуть не разрыдалась, к тому же вечером у нас царил кошмар. То ли потому, что я поругалась с Шарлоттой, — это случается крайне редко и вызывает у меня омерзение, — но я плакала, не в силах остановиться, сказалось нервное напряжение. Конечно, моя реакция была чрезмерной, бедная Шарлотта побледнела и заплакала, но было уже поздно: словно бомба замедленного действия, я уже не могла остановиться — неудивительно, что потом мне было горько и стыдно, и звонок Кейт вытащил меня из пропасти.
Мне кажется, Жак прав, Шарлотта и Лола похожи, они так привыкли, что все крутится вокруг них, что, если на какое-то время становится по-другому, это вызывает у них возмущение! Вот поведение Шарлотты за день: Жак берет полотенце, лежащее на краю бассейна, — Шарлотта кричит: «Это мое!» Вообще-то это полотенце Жака, а когда я даю ей другое, она заявляет, что оно слишком маленькое! Я знаю точно, что с Сержем она никогда не посмела бы так себя вести! Если Жак не идет немедленно играть в мяч, как только она захочет, — она обижается. Я прошу ее помочь накрыть на стол — она обижается. Мне кажется, что теперь, когда я всегда дома, никуда не хожу, дома обедаю, — Шарлотта всегда этого хотела, — если мне случается уехать куда-либо вечером, она этого не выносит. Это теперь, когда я беру ее во все свои поездки, она надувает губы, а раньше я каждый вечер уезжала куда-нибудь с Сержем, вела жизнь эгоистки, дочь отчасти забросила, мне кажется, ради Сержа, но в то время она была ребенком неизбалованным, улыбчивым, ее радовало малейшее удовольствие.
