Фрагмент книги «Иранская турбулентность»
Омида пришлось окучивать целый год. Нет, он не имел отношения к вопросам ядерных разработок напрямую. Разве что косвенно… Он был одним из тех ученых, кто занимался созданием способов лечения от химических поражений.
Однако Омид до недавнего времени утверждал, что эти исследования в большей степени необходимы пожарным и сотрудникам химзаводов, а не военным и гражданским жертвам войны.
Но сегодня сработал, наконец, древний как мир способ развязать язык и не менее древний армянский арцах.
Из чего они его гнали — из винограда или из тутовника, Фардин не уточнял, главное, что самогон был крепким и армянин строго соблюдал конспирацию, торгуя запрещенным в Иране алкоголем.
О да, Мовес вел себя осмотрительно, в отличие от курдского торговца, лишившегося уже двух пальцев, по количеству задержаний за незаконную торговлю горячительными напитками…
Фардина волновал не столько способ лечения химических поражений, сколько область применения данных методик и связи Омида с военными. А они есть, эти связи, как убедился сегодня вечером Фардин, трезво фильтруя подогретую арцахом болтовню начальника.
Омид уже около года возглавлял исследовательский отдел Тегеранского медицинского университета. В структуре отдела функционировали шесть секций, и для работы в двух из них требовался специальный допуск.
Фардин взвесил на ладони диктофон, решая дилемму, оставить запись в машине или отнести домой. Старенький седан — не самый привлекательный объект для грабителей и не так уж часто в их районе обчищают машины, и все же… Но и дома хранить такой компромат — риск еще больший.
Фардин ежедневно, ежечасно держал в уме возможность задержания и обыска. Нельзя давать ни малейшего повода иранским контрразведчикам. Они могут произвести арест и обыск по доносу, по подозрению, но если им в руки попадут вещественные доказательства его разведывательной деятельности, шансы выжить резко упадут до нулевой отметки.
Отправить запись по интернету и тут же уничтожить ее было бы оптимальным вариантом. Но интернет в Иране медленный, ограниченный, а стало быть, находится под строгим контролем спецслужб. Местные научились обходить препоны, но таких умельцев не слишком много, им «разрешают», но и следят за ними наиболее пристально.
