Фрагмент книги «Мисс Остин»
Кассандра обернулась. Улыбнуться она еще смогла, однако не шелохнулась и так стояла на пороге дома викария. О, как бы ей хотелось выразить свои чувства — и она даже ощутила где-то в глубине души знакомые потаенные всплески былой экспансивности, — но сейчас просто-напросто слишком устала. Ее старые косточки растрясло после утомительного путешествия дилижансом из Чотона, где она жила, а стылый речной ветер пронизывал насквозь. Она стояла рядом со своим багажом и ждала, пока Изабелла подойдет ближе.
— Мне пришлось наведаться в ризницу, — на ходу объяснила Изабелла, шагая от церковного кладбища. Она и так всегда была незаметной и бесцветной, а теперь на ней, бедняжке, разумеется, было траурное платье, которое сидело скверно и ничуть не украшало ее щуплую фигуру. — Остаются еще кое-какие дела… — На фоне зеленого склона, усеянного примулами, она скользила как тень. — Еще столько всего переделать…
Если что-то и приковывало взор к Изабелле, то разве только гончий пес рядом. И хотя голос Изабеллы звучал донельзя виновато, но сама она шла на диво неторопливо. Даже Пирам, который вместе с хозяйкой перешел с травы на дорожку, посыпанную гравием, двигался будто неохотно, волоча лапы.
Кассандра подозревала, что ее появлению не рады, и, если это вправду было так, могла винить лишь себя саму. Одинокой женщине не пристало заживаться на этом свете, когда от нее уже нет никакой пользы. Это просто невоспитанно. Она приехала без приглашения, у Изабеллы сейчас свои заботы: положение неловкое, но вполне понятное. Хотя пес, пожалуй, мог бы и выказать радость появлению гостьи.
— Дорогая моя, вы так добры, что позволили мне приехать.
Она обняла Изабеллу — та держалась как воплощенная хладнокровная вежливость — и обласкала Пирама, хотя откровенно предпочитала кошек.
— Но неужели вас никто не встретил? Разве вы не позвонили в дверь?
Разумеется, Кассандра позвонила в дверь. Она прибыла почтовым дилижансом, и шума и суматохи было более чем довольно, чтобы ее прибытие не осталось незамеченным. Кучер дернул дверной колокольчик раз, и еще раз. Людей вокруг она успела увидеть предостаточно: мимо непрерывным потоком катились телеги, и на них ехали с полевых работ батраки, прошла стайка мальчишек, промокших до колен, с головастиком в ведре. Кассандре нестерпимо хотелось заговорить с ними — она обожала головастиков и еще больше обожала ребятишек, охваченных невинной страстью к живности, — но мальчуганы словно бы не заметили ее. А в доме на звонок так никто и не откликался, хотя эта строптивая служанка — как бишь ее? Память Кассандры, всегда поразительно крепкая, теперь начала изнашиваться, пусть лишь по краям, — служанка наверняка отлично знала, что Кассандра стоит за дверью.
