Фрагмент книги «Немного солнца в холодной воде»
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Françoise Sagan
UN PEU DE SOLEIL DANS L’EAU FROIDE
Copyright © Flammarion, 1975 © Stock, 2009
Published by arrangement with Lester Literary Agency
Перевод с французского Наталии Немчиновой
Серийное оформление и оформление обложкиВадима Пожидаева
Издание подготовлено при участии издательства «Азбука».
Саган Ф.
Немного солнца в холодной воде : роман / Франсуаза Саган ; пер. с фр. Н. Немчиновой. — М. : Иностранка, Азбука-Аттикус, 2019. (Саган. Коллекция).
ISBN 978-5-389-17471-9
16+
Франсуазу Саган называли Мадемуазель Шанель от литературы. Начиная с самого первого романа «Здравствуй, грусть!» (1954), наделавшего немало шума, ее литературная карьера складывалась блестяще, она с удивительной легкостью создавала книгу за книгой, их переводили на различные языки, и они разлетались по свету миллионами экземпляров.
Название «Немного солнца в холодной воде» навеяно строкой Поля Элюара. Историю, которую рассказывает в этой своей книге Франсуаза Саган, легко свести к простой формуле: он любил ее странной любовью, она его просто любила. Однако пересказать книгу невозможно — как музыку, как облака. Франсуаза Саган верна себе: ее проза — прозрачная, изящная, лишенная позы — доставляет радость все новым поколениям читателей.
© Н. И. Немчинова
(наследник), перевод, 1972
© Издание на русском языке,оформление.ООО «Издательская Группа„Азбука-Аттикус“», 2019Издательство Иностранка®
Моей сестре
И я вижу ее, и теряю ее, и скорблю,
И скорбь моя подобна солнцу
в холодной воде.
Поль Элюар
Глава 1
Теперь это случалось с ним чуть не каждый день. Если только накануне он не напивался до того, что утром вставал с постели словно в зыбком тумане, шел под душ, бессознательно, машинально одевался, и сама усталость освобождала его тогда от бремени собственного «я». Но чаще бывало другое, мучительное: он просыпался на рассвете, и сердце колотилось от страха, от того, что он уже не мог называть иначе, чем страх перед жизнью, и он ждал: вот-вот речитативом заговорят в его мозгу тревоги, неудачи, голгофа начавшегося дня. Сердце колотилось; он пытался заснуть, пробовал забыться. Тщетно. Тогда он садился на постели, хватал не глядя стоявшую под рукой бутылку минеральной воды, отпивал глоток безвкусной, тепловатой, мерзкой жидкости — такой же мерзкой, какою представлялась ему собственная жизнь в последние три месяца. «Да что же это со мной? Что?» — спрашивал он себя с отчаянием и яростью, так как был самолюбив. И хотя ему нередко приходилось наблюдать у других, искренне уважаемых им людей нервную депрессию, подобная слабость казалась ему оскорбительной, как пощечина. С юных лет он не слишком задумывался над самим собой, для него вполне достаточно было внешней стороны жизни, а когда он вдруг заглянул в себя и увидел, каким болезненным, немощным, раздражительным существом он стал, то почувствовал суеверный ужас. Неужели этот тридцатипятилетний мужчина, который чуть свет садится на кровати и без всякой видимой причины нервически вздрагивает, — неужели это и есть он? Неужели к этому привели его три десятилетия беззаботной жизни, полной веселья, смеха и лишь изредка омрачаемой любовными горестями? Он уткнулся головой в подушку, прижался к ней щекой, словно подушка обязана была дарить блаженный сон. Но глаз он так и не сомкнул. То ему становилось холодно, и он кутался в одеяло, то он задыхался от жары и сбрасывал все с себя, но так и не мог укротить внутренней дрожи, чего-то схожего с тоской и безысходным отчаянием.
