Фрагмент книги «Желаю нам тысячи гроз»
— Да, мне бы хотелось его оставить, — признается она, уже чувствуя себя должницей.
— Я это предполагал. Так действительно будет лучше.
С этими словами он засовывает руки в карманы и, больше не медля, решительно направляется к минивэну.
Сегодня именно он делает первый взмах мачете, прокладывая дорогу по усеянной препятствиями тропе. Именно он вспахивает целину, потому что кто-то должен взять это на себя. Именно он расчищает путь в неизвестность. В жизнь супругов, чей брак распался.
2
Так или иначе, жизнь должна идти дальше, и потому, чтобы избавиться от возникшей неловкости, Кьяра с Максом обращаются к бытовым вопросам. А именно к Сезару, который и думать больше не хочет о татами. Его увлечение карате продержалось не дольше, чем страстная любовь к фехтованию или к регби.
— Лишь бы занимался спортом… — вздыхает Макс.
— Его инвентарем забит весь чердак. А расходов сколько! И каковы планы на этот раз?
— Планы?
— Наверняка у него в голове уже вертится что-то новенькое!
— Пусть сам тебе расскажет.
— Меня достало, что он постоянно действует через тебя, хотя в итоге именно мне приходится бегать по «Декатлону» и мотаться в мэрию, чтобы записать его в очередную секцию! — взрывается Кьяра.
Макс сдерживает улыбку, ликуя, что на этот раз в отношениях с сыном предстанет в белом фраке. Он вытягивает вперед свои по-прежнему мощные руки и вальяжно пристраивает их на руле.
— Но у тебя свои соображения на этот счет, верно?
Кьяра громко вздыхает:
— Можно подумать, я монстр какой-то…
— Сезар понимал, что ты не запрыгаешь от радости, когда узнаешь о его решении бросить карате.
— А я что, должна его поздравить? Насколько мне помнится, я никогда не требовала от него олимпийских медалей, но хоть минимум настойчивости проявить надо! Я тоже не очень любила музыку, однако занималась ею восемь лет.
— И как часто ты сейчас играешь на скрипке, а?
